Таланту И. А. Бунина. В деревне

   I   
   Когда я был маленьким, мне всегда казалось,
что вместе с рождественскими праздниками начинается  весна.
Потом уж я узнал, что декабрь - это зима,  а не весна.
    В декабре погода, по большей части, суровая, серая, далеко до лета.
Рассветает медленно, город с утра тонет в сизом, морозном тумане,
а деревья одеты густым инеем сиреневого цвета.
    Солнца целый день не видно  и только вечером замечаешь след его,
потому что долго и угрюмо рдеет мутно-красная заря в тяжёлой мгле на западе.
Да, это настоящая зима! - Дело тут и в зимнем Солнце, и в снегопаде.
   Но скоро настоящая зима кончится и дело пойдёт на весну. И это не сны.
Я на целые две недели уеду в деревню и буду там встречать начало весны!
    И мне казалось, что только в деревне и можно заметить, что начинается весна.
Мне казалось, что только там бывают настоящие светлые, солнечные дни.
И правда, ведь в городе мы забываем о Солнце, редко видим небо,
а больше любуемся на вывески да на стены домов в эти дни.
    И вот, наконец, наступал давно желанный, радостный день.
Весь этот вечер я не отходил от отца - меня ожидало радостное происшествие.
Я засыпал, упоённый мечтами о завтрашней поездке в деревню!
Это  правда! - Это весёлое путешествие!
    Поезд быстро бежит среди ровных снежных полей,
вагон озарён утренним Солнцем без единой тени.
Белый дым волнующимися клубами плывёт перед окнами,
плавно упадает и стелется по снегу около дороги, а по вагону ходят широкие тени.
Свет Солнца от этого то будто меркнет местами,
то снова врывается в окна яркими, янтарными полосами.
   Но вот стало ещё веселей –
одинокая, знакомая станция среди пустынных полей!
   Тихо-тихо в полях после грохота поезда!
Откинешься в задок саней, прикроешь глаза - и только покачиваешься и слышишь,
как заливается колокольчик над тройкой, запряженной в протяжку,
как визжат и постукивают на ухабах полозья и скрип снега под полозьями даже услышишь!
    Коренник сеет иноходью, передние поджарые лошади, пофыркивая, несутся вскачь,
комья снегу бьют в передок прямо,
а около саней, быстро-быстро, как змея, вьётся длинный кнут кучера, волочась упрямо. 
   Обернёшься - и кажется, что полоса дороги выскальзывает из-под полозьев, бежит назад,
 в ровное снежное поле с невысокими сугробами.
А потом - шагом по занесённым вьюгами лугам, под обрывами с нависшими тяжелыми снегами!
    Огромными раковинами завиваются внутрь гребни снеговых навесов с инеем.
Ясно и резко отделяются их чистые, холодные изваяния от фока** неба:
небо снизу кажется тёмно-тёмно-синим!
   Пристяжные играют, на ходу хватают губами и отбрасывают снег за собою!
Балуй! - грозно кричит кучер, щёлкает кнутом, - и опять постукивают сани на ухабах,
и звонко заливается колокольчик под мерно качающейся дугою.
    А между тем уже догорает короткий день; встали лиловые тучки с запада,
Солнце ушло в них и наступает тихий зимний вечер со звёздами, являющимися млечной цепью.
Над посиневшими снегами залегает к востоку морозная мгла ночи.
Сливается с нею вдали снежная дорога и мёртвое молчание царит над степью.
    Только полозья тихо скрипят по снегу и задумчиво позванивает колокольчик:
лошади идут шагом.
Овсянки бесшумно мелькают перед ними по дороге, но очень быстро, не шагом.
   А кругом всё темнеет и темнеет и уже ночью въезжаем в знакомое село.
Ночь тёмная, но звёздная; мелкие звёзды содрогаются острыми синими огоньками,
крупные - блещут переливчатым блеском разноцветных камней сами.
    На селе ещё краснеют кое-где оконца в смутно чернеющих избах
и в отдельно стоящей избёнке.
В чистом, морозном воздухе звонко отдаются скрип ворот или лай собачонки.
   И чувство глубокого довольства и покоя наполняет душу, как желанная река,
когда, наконец, медленно въезжаешь на сугроб перед крыльцом освещённого и тёплого
знакомого деревенского домика!
    II
    Но где же весна-то? - спросите вы.
А разве не весеннее радостное чувство наполняло душу весной -
за весь этот весёлый, солнечный день нашего путешествия в деревню?
Разве не с весенним чувством открывал я глаза, проснувшись на другое утро в детской?
    В больших комнатах нашего старинного дома с утра всегда стоял синий полусумрак.
Это оттого, что дом был окружен садом и высокими полисадниками,
а стёкла окон сверху донизу зарисовал мороз серебряными пальмовыми листьями,
перламутровыми, узорчатыми папоротниками.
   Ещё до чаю я успевал обегать все комнаты,
осмотреть все эти рисунки, сделанные морозом за ночь,
и даже - побывать в сенцах, где стояли лыжи всю ночь.
    Папа, я пойду покатаюсь немного, - робко говорил я отцу тотчас после чаю.
   Ведь ещё холодно, нос отморозишь, даже не знаю.
     Я только на минутку.
      Ну, если так, - беги! Про нос не забудь.
     Я подпрыгиваю от радости и поспешно снаряжаясь в путь.
    Резкий, морозный воздух так и охватит всего, когда выйдешь из дому – и не зря!.
За садом ещё холодно краснеет заря.
Солнце только что выкатилось огнистым шаром из-за снежного поля мудро;
но всё село уже сверкает яркими и удивительно нежными, чистыми красками северного утра.
  Клубы дыма алеют и медленно расходятся над белыми крышами.
Сад - в серебряном инее на ветвях и невдалеке на стогу!
Туда-то мне и нужно! И, став на лыжи, окружённый гончими,
я спешил забраться в самую чащу, где можно с головой утонуть в снегу!
    Там, на старых ракитах, до полудня держится густой, махровый иней.
Весело отряхать его и чувствовать, как он осыпает лицо своим холодным пухом –
снежные  чудо-былины!
А ещё веселее смотреть, как на пруде работники прорубают проруби
и баграми вытаскивают из воды огромные льдины.
Словно квадраты светлых горных хрусталей, сияют они на Солнце своими отливами,
играя зеленоватыми и синими переливами.
    К обеду солнечный день окончательно разыгрывается. С навеса крыльца падают капели.
Как слоновая кость, блестят по деревенскому выгону отшлифованные ухабы дороги,
что раньше не виднелись из-за метелей.
   «Весна, весна близко!» - думаешь, прикрывая глаза под лаской Солнца.
Оно с лучами ликует!
И весь день не хочется уходить со двора! Всё радует -
забредёшь ли на двор, где около яслей дремлют, изредка глубоко вздыхая и раздувая бока,
меланхоличные коровы,
бродят похудевшие за зиму лошади и жмутся в кучу овцы - им так в ветер меньше дует;
 пройдешь ли на гумно и слышишь по дороге, как возятся и трещат воробьи в кустах акаций,
как они вдруг снимаются всей своей шумной стаей и дождём сыплются на крышу риги - всё радует!
   А на гумне, в затишье скирд и соломенных валов, забитых снегом, особенно уютно.
Хорошо полежать под Солнцем в омёте,* в соломе, которая так резко пахнет мышами и снегом! –
Тихо. Нелюдно.
    И весь праздник проходил у меня в этом очаровании солнечными днями,
в светлых грёзах о близкой весне - всё и празднично,  и просто!
Забудешь, бывало, даже лыжи и всё сидишь в освещенной Солнцем зале,
всё глядишь на далёкие, снежные поля, которые уже блестят по-весеннему -
золотистою слюдою крепкого наста.
   III
    А ты деревню любишь? - спрашивал отец с улыбкой.
    Конечно, люблю,  - отвечал я, -  я тут столько не был!
    Это хорошо, - прибавлял отец, - когда ты вырастешь, ты поймёшь,
что человек должен жить поближе к природе, любить родные поля, воздух, Солнце, небо!
Это неправда, будто в деревне скучно. Бедности в деревне много - вот это правда,
и, значит, надо делать так, чтобы было поменьше этой бедности, -
помогать деревенским людям, трудиться с ними и для них. Да.
И тогда хорошо можно жить в деревне - всегда!
    Правда, правда! - думаю я. - В городе даже весною не пахнет, а вот тут пахнет.
И проруби вон уже почернели, оттаивать стали, а в городе этого нет.
   Мы проезжаем по большому селу над рекою - всё родное такое!
И я спешу наглядеться на всё деревенское.
Опять едем мимо чёрных сельских изб, по буграм, с которых катаются мальчишки на ледяшках,
по лугам, где на высоких лозинах качаются грачиные гнёзда в низинах.
Но уже и село кончилось. впереди только поле, белая пелена пушистого снега.
Сколько его набило за ночь в лощинах!
    В поле опять стало ветрено. Ветер подаёт голосок.
Небо сплошь закрыто облаками, вдалеке чернеет лесок.
    «Оттепели начались», - думаю я.
И мне представляется, как теперь надолго пойдут эти серые дни, уже недалеко,
на межах в пустой степи вновь уныло будет качаться от ветра прошлогодняя полынь.
Но всё-таки весна близко!
    Этот же ветер скоро станет теплее, а когда наступит март – настанет весна!
Шумно и весело пойдёт март по берёзовым лесам в блеске весеннего Солнца,
пробуждая природу от зимнего сна.
А потом загремят по оврагам полые воды, налетят с далекого юга птицы,
зазеленеют поля.
Вся красота - в весенних днях!
Как же хорошо в полях!
________
* Омёт - cложенная большой кучей солома.
** Фок  — слово, прибавляемое ко всем названиям снастей, парусов, рангоута, закрепляемых ниже марса на фок-мачте. Кроме того, фок - это прямой парус, самый нижний на фок-мачте судна. Если на фок-мачте нет прямых парусов, то «фоком» называют нижний косой парус.

_________
И.А. Бунин. В деревне. Отрывок.
I
Когда я был маленьким, мне всегда казалось, что вместе с рождественскими праздниками начинается  весна. «Декабрь — вот это зима», — думал я. В декабре погода, по большей части, суровая, серая. Рассветает медленно, город с утра тонет в сизом, морозном тумане, а деревья одеты густым инеем сиреневого цвета; солнца целый день не видно, и только вечером замечаешь след его, потому что долго и угрюмо рдеет мутно-красная заря в тяжелой мгле на западе... Да, это настоящая зима!
…
Но все-таки весна близко! Этот же ветер скоро станет теплее, а когда наступит март, — шумно и весело пойдет он по березовым лесам в блеске весеннего солнца, пробуждая природу от зимнего сна. А потом загремят по оврагам полые воды, налетят с далекого юга птицы, зазеленеют поля...Хорошо в полях!
<1897>
______
Иван Алексеевич Бунин  - родился 10 (22) октября 1870 года в  Воронеже, Российская империя,  русский писатель, поэт и переводчик. В 1933 году Иван Бунин - первый из русских писателей - стал лауреатом Нобелевской премии по литературе за «строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы». Будучи представителем обедневшей дворянской семьи, Бунин рано начал самостоятельную жизнь; в юношеские годы работал в газетах, канцеляриях, много странствовал. Первым из опубликованных произведений Бунина стало стихотворение «Над могилой С.Я. Надсона» (1887); первый стихотворный сборник вышел в свет в 1891 году в Орле.   В 1909 году избран почётным академиком по разряду изящной словесности Императорской Санкт-Петербургской академии наук. В 1920 году эмигрировал во Францию – умер в 1953 году в  Париже, Франция.