Предок мой когда-то

Предок мой когда-то
В мгле восьмидесятых
Джинсовой мечтою
Выживал средь стен.

Ну а в небе мглистом
Что в вине игристом
Как похмелье крылась
Горечь перемен.

Не того хотели, строя коммунизм мы,
Да и в джинсах синих не было греха,
Чистили планету кровью от нацизма,
Воры тихо ждали и ушли в верха.

Мой ровесник спился,
В девяностых слился
С призрачной толпою,
Шар совсем залит.

И бандиты смело
Белой ниткой дело
Сшили как Египет
Новых пирамид.

Не того хотели на концертах Цоя,
Не о том мечтали, слушая слова,
Кровь сосал умело хобот перестроя,
Кто закопан в рэкет, кто лишь жив едва.

В нулевых рождённый
Будто обречённый
Ищет свою участь,
Клавиши давя.

Разрасталась мода
Каждым Новым Годом,
В селфи новом тренде
Любит лишь себя.

Не того хотели в мире девяностых,
Когда было страшно выйти нам в подъезд,
В телевизор зрели, там всё было просто,
Был уверен каждый, мода не поест.

Всё в десятых просто,
Жить нам до погоста,
Значит надо лучше
Чем другие жить.

Надо рвать и хапать
И давать на лапу,
По-другому можно
Нищебродом слыть.

Не того хотели, выпивая в барах,
Не о том был статус новой соцсети,
Не хотел красавчик женщину звать шмарой,
И у женщин цели не было в рубли.

Сверстник мой в двадцатых
Знает только блаты,
И равняет с шмоткой
Уровень ума.

Вот и отголоски
Фразы сильной хлёсткой,
Нет тюрьмы страшнее
Чем мозгов тюрьма.

Может не хотели, в ногу всё равно мы
Смело шли со словом, что с трибун дано,
А в тридцатых слово будет уж не ново,
Не хотим мы слушать,  только всё равно

Мы падём, не глядя на подушку,
В техник, моды слово, мы их страстно ждём,
Прошепчи нам что-нибудь на ушко,
Нам не важно что, мы присягнём.



А те, кого строки эти пронзили,
Детей ограждайте от гнили,
Которой мы с вами с лихвой надышались,
И дети, что в ценностях вроде добра воспитались,
Когда-то построят получше мирок,
Вы дайте им волю и срок.