Ответ тем, кто все понимает

Существует точка зрения, в соответствии с которой понимание – это всего лишь чувство, которое появляется у человека в связи с познанием, хотя именно понимание обычно отождествляется с познанием, в процессе которого возникает. На основе чувства понимания формируются не только знания и опыт, но также многие стереотипы мышления и стойкие заблуждения*.
То есть познание – объективно (разумно), а понимание – субъективно (чувственно). Возможность взаимодействовать с чем-то, в том числе быть близким человеком, зависят от уровня понимания этого чего-то или кого-то, а отнюдь не от знания предмета или субъекта. Ну положим, почти каждый образованный современный человек много знает о Холокосте, но означает ли это, что все знающие или хотя бы значительная их часть понимает данный исторический феномен? Познание не несет в себе оценочного подтекста, это лишь набор информации. Понимание же всегда выражает позицию по отношению к предмету или субъекту, на которое направлено: «понимаю и принимаю» или «понимаю и отвергаю».
Однако дихотомия «познание-понимание» опасна не только сама по себе, она подсаживает большинство современных людей в вопросе межличностных отношений на качели «идеализация – обесценивание». Так, для личностей в большей степени рассудочных, рациональных, идеализация - результат восприятия их знаний за понимание, в то время как для личностей в большей степени чувственных, интуитивных – восприятия понимания за знание. При столкновении с реальностью рассудочный человек рискует стать жертвой своей непредрасположенности к чувственному выбору: он выдает совокупность своих знаний о человеке за его принятие (позитивная идеализация) или отвержение (негативная идеализация). Чувственный человек убеждает себя в том, что он способен понять человека, не обладая достаточным количеством знаний о нем, он ему интуитивно «верит» или «не верит», объем фактов касательно объекта понимания для него не имеет значения.
 Обесценивание – результат диссонанса между познанным и понятым (да-да, тот самый когнитивный диссонанс, ведь cognitiо – «познание» на латыни). Это результат неоправданной субъективации представления индивида о том, как следует происходить событиям и действовать окружающим его людям; индивида, столкнувшегося с несоответствием своих ожиданий каким-то элементам реальной жизни. Получается, что обесценивание других – это реакция человека на свои собственные заблуждения, вызванные внутренним дисбалансом знаний и чувственной интуиции. Обесценивание имеет своей целью примирить человека со своим идеальным «я», при очевидной несоответствии реальности идеалу. Вопрос: кто повинен в том, что надежды или расчет не оправдались? Принесший разочарование или сам разочаровавшийся, не сумевший познать или понять недавний идеал, свергнутый с пьедестала новыми событиями, новыми знаниями, новым восприятием?
Но только ли разум (познание) и чувства (понимание) управляют восприятием индивидом других людей и характером их взаимодействий, часто ведущих к взаимной идеализации и обесцениванию? Рискну назвать необходимый элемент триады – человеческую волю, дающую возможность принимать решения, и управлять своими мыслями и действиями. Удивительно, но волю вполне можно назвать третьей силой, так как личность может принимать решения как на основании знаний, так и на основании чувств (интуиции).
Порок (то есть дефицит) разума – нередкая напасть, равно как и порок (то есть дефицит) чувства. При этом порок (дефицит) воли за последние пару сотен лет выходит на первое место по своему влиянию на межличностные взаимодействия.  Многие ставшие классическими литературные персонажи являются жертвами порока воли: Онегин у Пушкина, Чайлд-Гарольд у Байрона и даже Холден Колфилд у Сэлинджера. Эти далеко не глупые и совсем не бесчувственные личности не могут принять выбор, который сделает их счастливыми, находятся в бесконечном поиске недостижимого идеала, а в результате оказываются «лишними» людьми. Наверное, одна из причин их порока воли – это то, что они довольно обеспечены, ведут размеренную понятную жизнь, не находятся на передовой – как в прямом, так и переносном смыслах.
В отсутствие экстремальных вызовов (война, голод, эпидемии неизлечимых болезней) современный человек живет, как в бесконечном сне: нет спроса на волю, ежедневные события не приводят к образованию нового жизненного опыта, нет триггеров, требующих регулярного принятия самостоятельных решений, эмоции стали легким наркотиком, приобретаемым в процессе потребления материальных благ и в ходе межличностных коммуникаций, во многом основанных на совместном потреблении материальных благ. Информация общедоступна и ее очень много, что создает иллюзию отсутствия необходимости постигать навыки познания. Демонстративная избыточность знаний, порождающая ощущение невообразимой легкости познания, а значит обесценивающее познание как важнейший навык человека разумного также провоцирует безответственность понимания: «сегодня я вижу так, завтра иначе», чувственную несдержанность и невоздержанность, бесконечный поиск индивидом себя и «своих» друзей, любимых, коллег, который не может увенчаться успехом, так как у ищущего нет реальной цели, желаний и навыков.
Как в начале позапрошлого века мадам де Сталь провозгласила концепцию искусства ради искусства, так двести лет спустя можно констатировать победу концепции жизни ради жизни, в которой познание, понимание и воля становятся мало востребованными абстракциями.
Однако, не все потеряно. Я не сторонник теории заговора, но случившаяся с нами больше года назад пандемия, конца-края которой не видно, по степени экстремальности не сравнимая с мировой войной или эпидемией «черной смерти», надеюсь сможет вывести из состояния жизни-сновидения хотя бы какую-то часть народонаселения, и эти очнувшиеся станут чуть более разумными, чуть более эмоциональными, чуть более волевыми… Выживем – увидим…

*Яна Дзинтарис, «Тем, кто все понимает»  http://stihi.ru/2021/06/17/7742