Да здравствует День Дефлорации Америки! - 3

Сообщение о гибели Гагарина я услышал в Областном отделе народного образования.

Незадолго до этого в городе прошла областная олимпиада по химии, на которой я, к своему величайшему изумлению, занял первое место. Столь неподдельным мое удивление было оттого, что одну из задач олимпиады я просто не решил. Учительница химии, которая привезла мне грамоту, сказала, что с остальным заданием я справился настолько хорошо, что жюри решило, что решение одной задачи они просто потеряли, и просило меня привезти им его на отдельном листе.

"Поедешь в Вильнюс на всесоюзную олимпиаду", - сказала учительница. Она была очень сильным педагогом и подготовила на областную олимпиаду сразу двух призеров, занявших первое и второе места. Третьим участником был мой лучший друг, который химией просто бредил и который так же, как и я, не решил ту же самую задачку и потому никакого призового места не занял.

Я-то всё это знал, и все участники от школы это тоже знали, потому я решил бороться за справедливость. Я подошел к человеку, который занял второе место и сказал ему: "Слушай, давай оба откажемся от своей возможности поехать в Вильнюс в пользу моего друга". Он ответил: "Ты как хочешь, а я поеду, если мне скажут". "Ну и гад же ты!" - сказал я ему.

В Вильнюс мне и самому очень хотелось. Всё дело было в том, что умы наши тогда будоражила популярная песенка-ноктюрн:

Ночью
в узких улочках Риги
слышу
поступь гулких столетий,
слышу века,
но ты от меня далека,
так далека -
тебя я не слышу!

Рига, Вильнюс - какая разница! Так хотелось гулять по узким улочкам прибалтийского города с девушкой и целоваться, целоваться!

В общем, когда мы с учительницей приехали в ОблОНО, я сказал: "Вот вам решение задачи, но в Вильнюс я не поеду. Я хочу уступить своё место моему другу, который, к сожалению эту задачу тоже не решил".

Чиновник посмотрел на меня очень внимательно, подшил лист в папку с решениями остальных задач, и в этот момент Левитан скорбным голосом сказал по радио, которое работало в кабинете у чиновника, что Гагарин и Серегин разбились вместе во время учебно-тренировочного полета.

Все замолчали.

Потом чиновник сказал: "Мы подумаем, кем Вас заменить", - и мы с учительницей ушли.

Конечно, я никуда не поехал. В Вильнюс поехали учительница и тот, второй. В Вильнюсе его обокрали, украли у него все деньги, что он взял с собой, он очень расстроился и полностью провалил свое выступление. Потом он поступал в Ленинградский университет, в МГУ, не поступил, закончил Политехнический в родном городе и в конце-концов спился и умер.


Вернувшись из ОблОНО домой, я стал рисовать эскиз памятника уже двум погибшим космонавтам: Владимиру Комарову и Юрию Гагарину. Я нарисовал молодую женщину, которая вытянула вперед руки со сложенными ладонями и подалась вперед всем корпусом, почти стоя на цыпочках. Голова ее откинута назад, ветер треплет ей волосы и подол платья, в ладонях горит вечный огонь, а на бесформенном пьедестале высечены слова: "Покорителям космоса".

Тогда я еще не знал, что через некоторое время в космосе погибнут еще трое наших космонавтов и четырнадцать американских, а всего погибших будет более двадцати человек.

Урны с прахом Гагарина и Серегина замуровали в Кремлевской стене. Там же уже покоились урны с прахом Королева и Комарова.

Бессмысленные патетические речи, гора цветов...

Валентина Гагарина так и не вышла никогда больше замуж. Александра Пахмутова рассказывала, что когда она сама увидела Юру Гагарина, несущимся на водных лыжах, он показался ей слаженным как бог Аполлон...

Apr. 13th, 2006 at 12:06 PM