И чего только в Россие не воруют...

              "Карамзин говорил, что если отвечать одним словом на вопрос:
             «Что делается в России?», то пришлось бы сказать: «Крадут».

                Князь П.А.Вяземский, "Записные книжки".

Издревле на Руси,
Где климат -
Достаточно суров, -
Страна-то,
Большей частью северная, -
А нравы  народа
И бар попроще были всегда,
Чем в заьугорье,
Традиционно
Всё - в дефиците, -
(Порой, включая
 пордочность и совесть), -
И оттого, видно,
В ней процветало
Со времён царя Гороха
Воровство.

И, к сожалению, -
Традиция живуча.
В конце ХХ-го столетья
Придуманы
В Россие-матушке
"Откаты", -
Когда ворющие миллиарды
"Откатывают"
Способствующим
Им в Воровству
Чиновникам
Крохи-миллионы
С отправкой
На офшоры за бугор.

И за металл презренный
В Россие
Нечистой силе душу продают
Не только "мАхеры"-воришки,
Но и люди
Творческих профессий:
Либо за копейки
Талант воруют
"Литературных негров",
Либо "натягивают" соавторов,
Порою, - всё же, -
(В меру "благородства"
И сговорчивости
Соавторов), -
Всучивая им за уворованное
"Откупные".

Уличена была недавно
В наглом воровстве
Писательница
И популярная,и  плодовитая, -
(тут речь о публикациях), -
Людмила Улицкая*.

---------------------------------------------------------
* - См. приведенное ниже Приложение.


ПРИЛОЖЕНИЕ.

Наталья РАПОПОРТ.

                "ЭТО ТОЛЬКО ЧУМА", -
               НЕМНОГО ИСТРИИ И СОВРЕМЕННОСТИ.

                "Карамзин говорил, что если отвечать одним словом
                на вопрос: «Что делается в России?», то пришлось бы
                сказать: «Крадут».
 
                Князь П.А.Вяземский, Записные книжки.


              В 1987-м году, по рекомендации Юлия Даниэля, я доверчиво вступила «в творческий контакт» с Людмилой Улицкой.

              Кончилось это тогда очень грустно, а некоторое время назад меня неожиданно пребольно ударили те же самые грабли.

              Речь идёт о сценарии, связанном со вспышкой лёгочной чумы в Москве в морозном декабре 1939-го года.

              Я прочитала об этих событиях в папиной рукописи.

              Папа был патологоанатом с мировой известностью.  По заданию Наркомздрава он вскрывал умершего в Новоекатерининской больнице от чумы доктора Симона Горелика: необходимо было подтвердить или опровергнуть страшный диагноз.

              Диагноз, к сожалению, подтвердился, но вспышка чумы не стала эпидемией, а может быть и пандемией, благодаря героизму и высочайшему профессиональному мастерству врачей, в особенности доктора Горелика, погибшего в этой схватке.

              В Москву чума приехала с профессором Берлиным, заведующим лабораторией противочумной вакцины в Саратовском институте «Микроб».

              Это было лабораторное заражение.

              Берлин был вызван в Москву с докладом на заседание Коллегии Наркомздрава и остановился в гостинице «Националь».

              Уже больной, но ещё не подозревая об этом, он общался с коллегами, с персоналом гостиницы, с врачами.

              Так его трагическая судьба оказалась переплетенной с судьбами десятков знакомых и незнакомых ему людей.

              После доклада Берлину стало очень плохо и его отвезли назад в гостиницу.  Вызванный к нему участковый доктор Россельс поставил диагноз крупозная пневмония и направил больного в Новоекатерининскую больницу.

              Там его принял дежурный врач Симон Горелик и поставил правильный диагноз, приговорив тем самым к смерти и больного, и себя...

              Чтобы предотвратить эпидемию, необходимо было выявить и изолировать в карантин всех, кто контактировал с доктором Берлиным в последние сутки его жизни. 

              Их выявлением и изоляцией занимался НКВД и, возможно, это был единственный случай в истории, когда эта организация занималась спасением, а не истреблением человеческих жизней.

              Чтобы избежать паники в городе и стране, слово «чума» не произносили, и изоляции в карантин были замаскированы под «банальные» аресты, которые в 1939-м году никого удивить не могли...

              Ночью в Новоекатерининскую больницу привезли старого доктора Россельса; как и в остальных случаях, его изоляция в карантин была замаскирована под арест.

              Дома он оставил в полном отчаянии от ночного ареста старушку-жену.

              Россельс упросил коменданта больницы доктора Лукомского разрешить ему позвонить жене.

              Звенящим от радости голосом он кричал ей буквально следующее:

             «Дорогая! Это я! Я звоню из Новоекатерининской больницы.
             Подозревают, что я мог заразиться чумой от пациента.   
             Это не то страшное, о чём мы с тобой думали! Это только чума!».

              История, которую я прочитала в папиной рукописи, захватила меня на много лет.

              Она потрясла меня не только совершенно фантасмагорическим фактическим материалом, но и исключительной кинематографичностью.

              Я придумала сценарий, который условно называла «Это только чума» или «Пустяки, дорогая»: пять семей, в которых главу семьи «арестовывают» в карантин, и через десять дней ни один из них не возвращается в ситуацию, которую оставил дома до «ареста».

              Я жила со своими героями, сочиняла им внешность, возраст и судьбы.

              Когда началась Перестройка, я стала думать о сценарии всерьёз.

              Расспросила дополнительно папу о деталях, встретилась с дочерью доктора Берлина Генриэттой Абрамовной, тоже доктором, прочитала по её рекомендации книгу А. Шарова о чумологах, побывала в Новоекатерининской больнице, где ещё работали люди, помнившие эту историю.

              На этой основе написала несколько вариантов заявки на сценарий и небольшую повесть (варианты заявки и фрагменты повести у меня сохранились).

              Ноь тут  столкнулась с проблемой: я хотела написать сценарий, но соответствующего опыта у меня не было, и получилась повесть.

              Я пожаловалась моему другу Юлию Даниэлю, и по его совету предложила сотрудничество Людмиле Улицкой, посещавшей семинар сценаристов.

              «Она учёный-генетик, - сказал Юлий, - но не хочет работать по
              специальности, а хочет в литературу. Она сейчас свободна и
              думаю, она этим заинтересуется. Для неё это тоже будет полезный
              опыт. Попробуйте работать вместе».

              Так я начала работать с Людмилой Улицкой.

              После своей работы в Институте химической физики я мчалась к ней на Аэропортовскую.

              Это было интересно, - мы обсуждали сцену за сценой (они были у меня в целом разработаны), сочиняли диалоги; Люся записывала.

              А потом меня неожиданно выпустили на два месяца в научную командировку в Венгрию – мою первую заграничную командировку.  И я на два месяца прервала работу над сценарием.

              Когда я вернулась домой, оказалось, что наш с Улицкой сценарий уже в работе с режиссёром Андреем Разумовским, но в авторах сценария моей   фамилии нет. 

              Это был мой первый в жизни сердечный приступ и первое предательство человека, которого я числила в друзьях.

              Улицкая предложила мне две тысячи рублей «отступного» - довольно большие деньги по тем временам - чтобы "выкупить" сценарий.      

              Я сочла это оскорбительным не только для себя, но и для папы
иаписала письмо Элему Климову, –(он был в те годы Председателем Союза кинематографистов), – и режиссёру Андрею Разумовскому.

              Сценарий сняли с производства, и на этом история тогда закончилась.
 
              А недавно Улицкая опубликовала этот сценарий, – опять без моей фамилии как соавтора – на аудиодиске и в своей книге, в издательстве Елены Шубиной. 

              В обеих публикациях  начальная дата создания сценария указана неверно, - 1978-ой и 1996-ой год.

              На самом деле я познакомилась с Улицкой, поделилась с ней своей повестью и сотрудничала с ней в 1987-м году. 

              Она кстати в своих многочисленных интервью не отрицает, что «узнала эту историю от дочери патологоанатома, принимавшего участие в тех событиях», но вся остальная история создания сценария в её изложении - сплошной вымысел. Истинная история изложена выше.


                15 июля 2021-го года.