О поэте и братве. О Борисе Рыжем

               См. примечание в конце

Лежим мы на диване два кента
и том Бориса Рыжего читаем:
Хосе – кот рыжий, светло-русый – я,
и хмель вчерашний тихо убывает.

Вчера кирял я с другом детских лет,
он хоть не Рыжий, но Борис Борисыч,
закончил горный университет
и худощав, как на обложке Рыжий.

Он знает вторчерметскую братву,
она жива, хотя и повзрослела.
А вот известен ли поэт в миру
у той братвы? – узнать нам захотелось.

Взаимопроницанье, так сказать,
случилось ли, как то поэту мнилось?
Иль всё-таки: одно – это писать,
другое – чтоб к читателю пробилось?

Мой друг умом не обделён, и то
о тёзке от меня узнал впервые.
Поэтому представить будто кот,
ходивший мимо книг, их как-то вынет

и, без меня улёгшись на диван,
откроет и поймёт своим умишком,
чем превзошли цезура и пеон
в сравнении с восторгом ловли мышки, –

весьма проблематично. Но и я
его мурлыканье готов принять за чтенье.
И пусть не обижается братва
за эти, может быть, без повода сомненья.

Конечно – рыжий Рыжего не факт,
что должен понимать без перевода.
Да и поэт, почти всегда, – чудак
и у него – всегда своя порода.

       Примечание:
       Поэт Рыжий Борис Борисович закончил Свердловский горный институт (ныне
       университет), жил в 90-е годы в неблагополучном районе Свердловска
       (Екатеринбурга) Вторчермете и об этой жизни написал большинство стихов.
       Однако до сих пор, как показал опрос, окрестные жители не знают этого
       поэта.