Мощи

Твоя улыбка над моим гробом -
Театральная постановка.
Никаких отдельных, особых -
Сплошная несостыковка.

Ты вешаешь штору на кольца,
Обещанный делать, как диктует социум.
Мол, для матери свет в оконце
Твоего внимания порция.

А на деле ты - мой убийца,
на руках твоих - моя кровь,
С которою ты носился,
Как бурёнка над колбасой.

Как будто пахнёт знакомым -
Мычишь, изучаешь, ешь.
И плачешь над тем противным,
Которое ты несёшь.

Ты рушишь, плескаешь, мнёшь,
Каверкаешь божьи правила.
Ты помойкой меня зовёшь,
Хотя я и драюсь набело.

Драматургичный сапёр,
Солитёр моего истощения.
Ты думал - и ты допёр
До какого-то там извинения.

Но какое тут есть прощение;
Ты кушал мои рыдания?
Ты кушал моё терпение?
Ты изверг его мне в наказание.

Заказывай сам себе тачку.
Не нравится, я трава сорная,
Травмированная дохлячка -
****уй в свою Калифорнию.

Как там вы делаете, Есенины? -
Открыли причинные лазы,
Попели руллады и песни,
Немножко перья измазали -

И готово, и ты приручилась, тявкалка.
Теперь, мол, ты вставай к ноге,
Давай мне, ****атому, мазаль тов,
Или как там оно на твоём языке.

Мне хватит улыбки над моим гробом -
Улыбайся, можешь встать сверху и сплясать.
Потому что бывает так: тебе столь ***во,
Что хуже ведь просто не может стать.

Мне хватит твоего члена и рта,
Как будто я - сосуд о двух впуклых оскоминах.
Хочется гадить, сверлить, косячить
На твою вновь пришедшую слабину.

Но будет ли толк от твоей беды?
Ты ведь знаешь, что я человек немстительный.
Немстительный, если мне до ****ы,
И мстительный, если я буду любить тебя.

Я не стану все делать простым стяжком,
Которым зашьют и носок, и плоть.
Но поверь мне: я надавлю сапожком
Так, что захочешь себя вспороть,

Поскольку так тебе будет проще.
И больно, конечно, не было чтоб.
Мне хватило улыбки мне прямо в гроб,
Но от таких, как я, остаются мощи.