Особый след

ОСОБЫЙ СЛЕД                Samuel Krig



Прочти «Кобыльи Корабли», быть может, вдруг увидишь,
Кем были те, кто окружал тебя вчера.
Никто не запрещает ненавидеть
То,/что по сути – адская игра.
У тех, кто с телефонами сидит за партой в школе,
Иное видение есенинских стихов.
Есть вещи поважнее русской доли,
К примеру Cash и Город Всех Грехов.

Есенин - историческая рана.
Снесенный «Англетер» - почти как пальцем «fuck».
Но, если знать, что вытворял он пьяным,
Тогда всё то, что говорят о нём, не так.**

Он не хотел бежать за Комсомолом,
Ведь жил при Айседориных деньгах.
Поддатый бесновался, через край «весёлость»
Лилась во всех его угарных кабаках.
Среди простых он выглядел аристократом,**
В своём кругу имел авторитет,
И о крестьянстве говорил так, как богатый,
У проституток вызывая громкий смех.

Блок выслушал его, и после был тактичен.
Ему забавен был пришедший быт свой петь.
Есенин, в общем, был аполитичен,
И вот, Страна Советов стала словно клеть.
Он не стремился в эти перемены, от славы часто был себе чужим.
Толстой предвидел увядания сцены, хотел спасти его, но путь тот был иным.

Обласканный любовью до предела,  он пил уже за гибельной чертой.
По трезвому сидел, как ангел белый, внутри себя сам для себя святой.
Вдруг намотался длинный шарф на ось в дороге -
Любимая ушла на небеса.
И Черный Человек с глазами как остроги,
Холодным ветром спутал волоса.
Безумный час, трость в отражение бросив,
Разбил вмиг зеркало изжеванной души.
Клеймо «Есенинщина» словно червоточина,
Давило так, что лучше не пиши.

Вот комсомолки с белыми зубами,
Герой войны гражданской – мужества пример.
Куда идти рязанскими ногами,
Когда навстречу с горном пионер?

Американский кольт в руке – игрушка,
Смертельная игрушка дураков.
Под кудрями – горячая подушка,
За окнами – страна большевиков.

Собрались тайно, что бы всё обстряпать проще,
Решили тихо гения убить,
Чтоб не писал о псах, конях и рощах,
Не призывал берёзок сны любить.

Он, ключ от номера в замке не оставляя,
Присел за стол Певцом Грядущих Лет.
Открылась тихо дверь, вошли из волчьей стаи
Те двое…
Драка, сломанный хребет.

Кто слышит мертвых голоса, тот много знает.
Вот, на столе моём настольной лампы свет.
За дверью жизнь, она - одна, ты понимаешь,
Что в ней у каждого есть свой, особый след.









               







               



                ред. 22 февраля  октября 2019   13:19