Шарлотта Бронте. Вечернее утешение

У сердца есть сокрытое богатство,
Хранимое под грифом тишины;
Мечты, надежды, размышленья, счастье,
Их чары есть, пока молчим о них.
Дни могут длиться в суете веселья,
А ночи - в бунте розовом лететь,
И в мираже Известности и Денег
О Прошлом память может умереть.

Но есть часы для одиноких мыслей,
Нередкие вечернею порой,
И мягкие, как бархатные птицы,
Все чувства сердца возвращаются домой.
И кажется тогда, что в душах наших
Томится благородная печаль;
Что вызывало стон от боли раньше -
Причина лишь неслышных слёз сейчас.

И чувства, прежде сильные, как страсти,
Текут назад к поблекнувшей мечте;
И тяжкие страданья и напасти
Подобны слухам о чужой беде.
Когда от раны кровоточит след,
Как жаждет сердце времени того,
Когда через туман прошедших лет
В задумчивости будет боль его!

И сможет жить оно в луны мерцанье,
Вечерней тени или пустоте,
Когда тускнеет небо, угасая,
Не зная странной тяжести в себе.
Лишь более глубокий импульс
В час одинокий комнат темнота
Придаст летящим в небо важным мыслям,
Что ищут мир и жизни для себя.


Evening Solace

THE human heart has hidden treasures,
In secret kept, in silence sealed;­
The thoughts, the hopes, the dreams, the pleasures,
Whose charms were broken if revealed.
And days may pass in gay confusion,
And nights in rosy riot fly,
While, lost in Fame's or Wealth's illusion,
The memory of the Past may die.

But, there are hours of lonely musing,
Such as in evening silence come,
When, soft as birds their pinions closing,
The heart's best feelings gather home.
Then in our souls there seems to languish
A tender grief that is not woe;
And thoughts that once wrung groans of anguish,
Now cause but some mild tears to flow.

And feelings, once as strong as passions,
Float softly back­ at faded dream;
Our own sharp griefs and wild sensations,
The tale of others' sufferings seem.
Oh ! when the heart is freshly bleeding,
How longs it for that time to be,
When, through the mist of years receding,
Its woes but live in reverie!

And it can dwell on moonlight glimmer,
On evening shade and loneliness;
And, while the sky grows dim and dimmer,
Feel no untold and strange distress­
Only a deeper impulse given
By lonely hour and darkened room,
To solemn thoughts that soar to heaven,
Seeking a life and world to come.