Virginitas

Для того ли румяное яблоко зрело на ветке,
Чтобы там снизу кто-то
«Адам, Адам, послушай.
Я хочу вот это!».
А до того шипение:
«Шшенщина, уверяю,
После такого,
Никаких сомнений –
Твои все ответы.
Будешь счастливо
Жить в каждом моменте.
Когда воротится тот с гривой
И листиком между ног на члене
Убеди его». В это время, не подозревая,
Что стала жертвой искуса Ева,
Муж возвращался,
Смышляя имена плодам и древам.
А на фоне из жарких прерий спешил
Всадник с пикой
Насадить зверя, истребить
Ложную веру, но это в другом месте,
На другой линии.
Тут женщина просит своего мужчину,
И дело сделано.
Их губы обливаются соком терпким
Впервые в мире
Раздается хруст округлого сладкого тела.
И с неба голос их тотчас спрашивает:
- На что похожа половинка …
Адам: Яблока?
- Да. Похожа она на жизнь плосокоземельную,
Жизнь людей, видящих только часть
Трагедии.
И всадников тысячи застыли в моменте
Усекновения головы чудища.
Всего вдох до удара молотом
И девять шагов до выхода.
Кого-то тащили и вешали,
Другие (или эти же?) были за демократию;
Некто к стволу прибивал себя заживо.
«Возлюбите ближнего»,
Народящиеся гроздья адамовы
Для вина в большинстве не годящиеся.
И сколько храмовых мест ни погребено под храмами,
Сколько молчания ни накоплено
В третьем оке верного и неверного, индифферентного…
Вхолостую кружение дервиша.
Хрустит рассохшийся тростник горьким сахаром.
Разве для этого зрело румяное яблоко?