Мэг Мэррилис Джон Китс

Старая Мэг, она была цыганкой,
И возле Мавров жила стороной:
Ее ложем был темный вересков дерн,
И ее дом был везде, вне дверей.

Ее яблоком была чернота ежевики,
Ее смородиной - ракитников гроздья;
Ее вином - роса белой розы и дикой,
Ее книгой склеп церковного двора.

Ее Братья были скалистые холмы,
Ее Сестры лиственницы древ—
Наедине с ее великою семьей
Она жила, как ей того хотелось.

Нет завтрака ей многие утра,
Нет ей обеда многие полудни,
И вместо ужина она б смотрела
Глазами твердыми супротив Луны.

Но в утро каждое из цвета жимолости
Она плела себе гирлянды,
И ночью каждой темый скальный Тис
Она вила и, словно, песни пела.

И пальцами старинными и мглистыми
Она плела Ковры Безумности,
И отдавала их тем Посетителям,
Кого ждала возле Ветвистых Теней.

Старая Мэг была храбра, что Королева Маргарита
И высока, что Амазонка:
Накидку красную любила брать она;
Скрывала патлы за беретом.
Покоит Бог ее шальные кости где-то -
Она погибла давным-давно в агонии!





MEG MERRILIES

BY JOHN KEATS

Old Meg she was a Gipsy,
And liv'd upon the Moors:
Her bed it was the brown heath turf,
And her house was out of doors.

Her apples were swart blackberries,
Her currants pods o' broom;
Her wine was dew of the wild white rose,
Her book a churchyard tomb.

Her Brothers were the craggy hills,
Her Sisters larchen trees—
Alone with her great family
She liv'd as she did please.

No breakfast had she many a morn,
No dinner many a noon,
And 'stead of supper she would stare
Full hard against the Moon.

But every morn of woodbine fresh
She made her garlanding,
And every night the dark glen Yew
She wove, and she would sing.

And with her fingers old and brown
She plaited Mats o' Rushes,
And gave them to the Cottagers
She met among the Bushes.

Old Meg was brave as Margaret Queen
And tall as Amazon:
An old red blanket cloak she wore;
A chip hat had she on.
God rest her aged bones somewhere—
She died full long agone!