Хорошенько рассмотреть фото

У него текли слёзы. Он поцеловал автомат. Поднял его в воздух. Потряс им с такой  силой, что сухое жилистое тело выразило всю его ярость слитным единым движением. Он был из племени воинов. Это была моя опора в разношёрстной команде эбена разного оттенка. Их было из его племени пять человек. Он был старший. Если ты давал сигарету и разговаривал по-человечески, на следующий день к тебе подходили дружелюбно брали сигарету из пачки и, закурив, выпятив губы выпуская дым с наслаждением, хлопали тебя по плечу, ты стал, ниже его по ступени. Он ничего не сказал когда я угостил сигаретой и разговаривал. Когда меня хлопнули по плечу, он отгородил меня от кайфующего, тот неожиданно подавился, четверо оттащили его обмякшее тело, поставили на колени, к затылку поставили ствол автомата, раздался сухой щелчок. Я ошеломлённо смотрел. Он подошёл ко мне, склонил голову. Раздался жёсткий выкрик, вся команда построилась, косясь на сжатое в комок тело охватившее голову руками дрожавшего мелкой дрожью. В воздухе пахло вонючим потом страха. Голова его взметнулась. Его глаза смотрели выше моей головы. Подбородок был поднят, руки сжимали автомат на груди. Он ждал приказа. Ничего не произошло. Тот, что корчился, был вне. Четверо его соплеменников стояли в строю через равные промежутки и смотрели только на меня. Окружающее их не интересовали. Вытащенная карта стала моим спасением. Он почтительно склонился к ней следя за моим пальцем. Он понимал по-английски.
- Они впереди нас. Километров в восьми-десяти, - меня хорошо учили. И я имел опыт работы во влажных джунглях.
Его рука почтительно очертила небольшую дугу над картой, когда я убрал палец.
- Река. Трудно земля. Гиппо. Засада. Они вот, - он повторил движение своей руки над картой. Потом рука пошла назад. Остановилась на небольшой возвышенности.
- Мы. Лагерь. Много здесь. Ten, - рука пошла чуть назад, потом к реке. Решительно перешла через её ленту, вышла на местность, показанную как проходимую, и провела дугу над местом чуть выше противоположного берега реки, к которой я хотел идти, - он выжидательно смотрел на меня умными глазами.
Я думал. Время. Он прав. Они не сунутся в заболоченную местность реки, имея нас на плечах. Там действительно есть гиппопотамы. Мамы их быстро бегают. Разделиться они не могут. Тогда их засада не догонит их. Или они будут ждать после переправы, когда те подойдут к ним.
- Потеряем. Не найдём, - как ещё пояснить. Я бросил в траву патрон. И стал шарить в траве как бы не находя его.
Он осуждающе посмотрел на меня. Бережно взял патрон. Тщательно его вытер. Осмотрел со всех сторон. Отделив магазин выщелкнул патрон и отдал мне. Мой патрон положил в нагрудный карман. Я много потерял в его глазах. Я кинул оружие. Он был предельно корректен.
- Утро. Кал. Ветер. Запах. Нет потерять.
Он был прав. Я в нерешительности сделал движение рукой в его сторону. Взгляд его заледенел. И мгновенно вздёрнутая голова. Подбородок поднят вверх. Он ожидал приказания. Я был вождь.
Через трое суток мы взяли их на другом берегу. Ближе к вечеру. Когда они устали и готовили ночёвку.
Через много лет в этой стране я получил письмо. Я долго рассматривал фото сначала так, а потом с лупой. Небольшая куча нарубленного мяса в клочьях пятнистой формы. Пять голов на переднем плане. И восемь скалящихся эбенов перед этой кучей. Когда я рассматривал фото в четвёртый раз, заметил неровные чёрные полосы, пересекающие шеи скалящихся. Линии иногда выходили за пределы шеи. Лишь один был без такой линии. На левом кармане у него стояло чёрное пятно.
Прости Брат. Иногда вождей предают.