Ночь перед расстрелом

Приказ был краток:
«Расстрел. Без правок».

Я был в печали и даже гневе,
Но так уж правят у нас, негласно:
Запаску вынул, вкрутил замену –
Да вот не едет! – И нет ни гласных,
И нет согласных. Да и не надо:
Запаску – в мусор. И иже с нею.
А мусор пустят – где на заплату,
А коль нет проку – в огонь, истлеет!

Вот так и тут я,
Как клопик в улье.

Дескать преступник, тут слух сочится –
То праздный шухер, ведь не убийца!
Преступники все с головой раздельны,
«Кого в расстрел?» – А тут я, «бездельный»!
Вкрутили скоро в статью большую,
(Какую? А разница ли какую?) –
В живых я последнюю ночью пот лью.
Расстрел будет утром – красиво, с кровью.

Но я непрост, ибо я коварен:
Я тот, кто Господом был одарен –
Плачу, волосы рву в миг паник –
На деле жду, как уйдёт охранник;
А после – резво рвану на волю
(Вот только глазки от слёз промою)!
…Он отвернулся, крича: «Ущербный!»,
Вынул я прут, припасён, из щели,
И засадил тут ему по морде…
(Ну, не убийца ж, пока что. Вроде).

Зашёл в кабак, как всегда, как встарь –
Сказал, что прадед мой – русский царь,
Мол что вы, ка́леки? Где кувшин?
За свистопляску – гони алтын!
Чего вы прётесь ко мне без денег?!
Сейчас как выну на свет кисте́нь – и
Так будет весел ваш вечер юн:
Кому-то – в печень, кого – убью!..
…Гулянка длилась в бою и в водке,
А после – толки. Графин – в осколки,
Да стража в форме с дубьём вмешалась –
Пришлось – в окно. Я ж в побеге малость…

Другой кабак был куда застойней:
Поминки были одной покойной.
Она влюбилась – она под поезд,
Не в свадебный – в похоронный пояс.
Мамаша плачет, а папка где-то
В петле. Красиво, как в ЗАГС одетый.
Я пару рюмок убил с мамашей,
Вскользь проронив: «Вот, вот, скоро также…»
…За душу выпить Её не дали:
Два пьяных быдла, мля, опознали –
Я рвался дальше, бежал я в вере
И оказался, пардон, в борделе.

А шлюхи там… всем «ТП» в пример:
Интеллигентны, шестой размер…
Одна для семьи (мать и брат) продалась,
А был бы батя – как жизнь б зажглась?
Эльвирой звали – конечно кличка,
Но как прекрасна! Какое личико!
Души б не чаял в такой я деве,
Женился б, каб не расстрелик в девять!

…Опять кабак. Тут один алкоголик
Просил: «Бухнём? От духовных колик!»
Я согласился. Он сразу в мысли,
Мол, знаешь, люди мне душу сгрызли,
Мол жизнь его – хуже зверя в клетке,
Мол жрёт три года одни объедки,
Да в личной жизни – одна мура,
Уж год – ни мысли, в стихах – дыра!
– Так ты поэт! Почему не строчишь?!
– Да что ни тема – отряды точек…
Пойми, коллега, за нашу честь
Никто не в силах под пули влезть –
Никто не прыгнет под слухов шум –
Вот так, без силы, в бухле вишу.
– А мне висеть, – отвечаю, – утром…
И с тем ушёл. И не пили будто.

Уже светало. Я думал долго,
Да мысль закралась несносным долгом:
«Когда к повозке привязан тросом –
Ни капли смысла цепляться оземь».
Судьба меня никогда не чтила –
И вот вам, в принципе, моё чтиво.
Назад, к рассвету, к свинцовой плахе
Пришёл я в новой своей рубахе –
(Ведь помнишь, читатель, за пляс алтын? –
За ним рубаха. – В ночи́ купил),
Ведь грех же с дамой встречаться в драном.
Моя – с косою, но всё же – дама…