Взгляд на душу. Спиноза и Аристотель

    Теперь вернёмся ещё разок к начальной аристотелевской фразе о том, что лучше не говорить, что душа, учится, размышляет, сочувствует, как мы обычно делаем, а говорить, что весь человек своей душой или при помощи своей души - учится, сочувствует и размышляет - вернёмся и попытаемся, опираясь на Спинозу, понять верно ли говорит Аристотель.
    Итак, тело у нас это собрание каких-то индивидов или иным языком других сложных тел, а в пределе нечто доходящее вплоть до самых простых тел - то есть до собрания самых простых тел, иерархически входящих в другие тела и т.д. Это даже можно себе представить - какие-нибудь атомы, какие-нибудь молекулы, какие-нибудь клетки, какие-нибудь ткани, какие-нибудь органы и тому подобное, и все как матрёшки друг в друге - каждый ведёт свою обособленную жизнь, но в рамках общих целей и задач того организма, в который он входит.
    В общем небывалая комплектация и содружество индивидов, их бесконечная сборка друг из друга. Это само по себе уже представляет несомненное чудо, если бы мы не разучились удивляться и спрашивать, то мы бы спросили - и какими же должны быть эти простые тела, чтобы через них впервые могло образоваться протяжение? Интересный вопрос. Вот Делёз считает, что какими-то положенными абсолютно внешним образом друг к другу - то есть не имеющими ничего внутреннего - в противном случае, имея внутреннее, они бы, по этой схеме, и сами состояли из ещё более простых тел. Но это мы так их мыслим, что должно быть вот так и не иначе. А можно ли в реальности найти концы у природы? Спиноза отвечает: в такой плоскости нет. На уровне модусов вся природа бесконечна и у неё нет никаких концов. Так что "простые тела" оказываются гипотетически-теоретическим оператором нашего определённого мышления (мы не в состоянии в реальности пройти бесконечность до конца и мы пытаемся пройти её мыслью). Но бог с ним, ведь наша речь пока не об этом. Просто отметим, что таково наше тело, в крайнем случае оно таково в систематике Спинозы.

    А что такое душа? А душа это идея тела - отвечает Спиноза. А под идеей понимается некоторая манифестация, презентация или некоторое выражение. Но тогда душа оказывается только лицевым фасадом тела или только дубликатом тела? Никак нет. Ведь душа имеет всякий раз интригующую нас идею - идею своего тела и внешнего. Обратите внимание, идея - это одновременно идея двух тел. Правда Спиноза подмечает, что через аффекты идея видит больше именно своё тело, чем какое-то внешнее, наше тело как бы постоянно мутит и заслоняет от нас мир. Но нет сомнения в том, что пребывая в такой смутной идее (или неадекватной по Спинозе) латентным образом, чужое тело может быть извлечено оттуда на божий свет при помощи разума или мышления (как раз дело последнего - снять пелену нашей телесности, наброшенной на все окружающие вещи, дать возможность им выступить вперёд, стать зримыми и понятными). Но если идея - это, как минимум, два тела некоторым образом объединённые и при том, отнюдь не объединённые в один более сложный индивид (как в теле и протяжении), то тогда мы здесь имеем синтез очень странного рода. На уровне души происходит какое-то иное соединение тел. На уровне души тела как бы виртуализируются, то есть реально исчезают, но как раз поэтому они свободно показывают свою сходимость - несходимость как таковую, душа словно бы представляет из себя какую-то сжигающую печь, где все вещи ускользающе исчезают, но оставляют после себя минимум какой-то сущностной эссенции. Тело - реально. Оно всегда соединено или не соединено (ты его складываешь, а оно распадается). И если оно соединено, то оно хранит свои тайны внутри себя(хранит свои силы, могущества и потенции). Но душа, словно открытая рана, словно распахнутая дверь, не позволяет притаиться никакому телу, и душа улавливает даже то, что распадается и отторгает друг друга - в этом роде душа не знает границ в своём специфическом соединении тел. Не важно, что вот эти два тела оказываются враждебны друг другу - душа всё равно составит о них свой синтез, свою идею, пусть и отрицательную. Поэтому наша душа не может быть простым дубликатом нашего тела, и более того, она не является дубликатом и всех остальных тел, душа представляет из себя отношение между телами. И самое важное, через душу, это отношение предстаёт перед нами в своём чистом виде, всё равно как если бы в математическом уравнении левая и правая часть исчезли бы и остался только один знак равнства: "равно" (или не равно, или больше или меньше).

    Чем увлечённей мы вглядываемся в эту концепцию Спинозы, тем больше мы захватываемся ею. Тела, конечно, кирпичики мироздания, но как нам назвать те связи, которые скрепляют их друг с другом? Как нам говорить о них - как о силах, полях, едином дыхании или едином движении - или же, вспоминая Платона, как о душе, разлитой по всему Космосу - мировой Душе? Душа наверное это так: нет больше ни Ромео, ни Джульетты, они умерли, а может быть их и вообще не было, даже как прототипов, а вот их любовь есть. Душа явственно выскакивает за пределы своего тела. Душа говорит: я не тело, я не тело, которое я мыслю и я не тело, которое само мыслит, я - между ними переход, таинство, отношение. И вот почему - продолжает душа - я неуловима. Таким образом, мы видим, что душа "различает", она различает тела (это следует особо отметить, потому что разум различает не тела, а сами эти различия или отношения, "разум это форма форм", как выражался Аристотель). Но, пожалуй, тогда не будет никакой натяжкой сказать: да, это душа сочувствует, учится и размышляет, это душа различает и приобретает стремление, это душа, будучи виртуальной - парит, и это душа, освобождая для нас многообразие всех существующих тел - царит и торжествует. Душа переносит не только то, что действует на её тело, но она по подобию испытывает и то, что испытывают другие тела. Душа свободна и не скована индивидуальной телосностью. Страсти души не столько привязывают её к внешним объектам, сколько ведут её трудной дорогой познания к тому, что Спиноза называл - "не плакать, не смеяться, но понимать". И если великий философ не выделил должного кредита душевным страстям, то мы его выделяем.