Печать

Я имел диалог,
Как имеют пульпит,
Что тревожит десну,
Что до мозга болит:

Где-то с пола глядел
На меня циферблат,
Будто кум, будто тесть,
Будто друг, будто брат.

Он глядел и: «Тик-тик» –
Всё в пространство стучал.
Я сидел. Я не злил –
Я сидел и молчал.

Только он не хотел
Прекращать этот гвалт.
Он глядел, будто тесть,
Будто друг, будто брат.

И давай восклицать:
«Я имею секрет!
Хочешь также узнать
Его в этот момент?

Сей секрет очень прост,
Вот он, – книгу достал, -
Подпишись. То – печать,
Чтоб не думал – молчал,

Чтобы делал всё то,
Что и делали все,
А не мнил тут того,
Что не стоит совсем,

А взамен тебе дам
Право бить и судить,
Ибо этот бедлам
Нужно снять, прекратить!

Что-то люди орут
Про здоровье, про спорт –
Нужно их повернуть
На правдивый простор.

А напротив людей
Масса жаждет в верхи́
И скандирует день,
Ночь такие стихи:

«Всем худым здесь не жить,
Кто жирком не горды, –
Для худых мы уж сбили
Худые гробы!»

Ты лишь спичку зажгли –
Вот и весь судомор.
Нужен оченно им
Правдоруб-Живодёр!

Только подпись поставь,
Что мол ты, что не я.
Книга? Вот – забирай.
Нынче ты Судия!

Но проблема одна…
Ты вот только пойми:
Тут печать… да, твоя,
На твоей же крови́,

Но она не вредна:
Её сила – Нептун,
Его ж сила важна,
Чтоб стереть суету.

Я к секрету вернусь…
Подписал? Хорошо.
Правда в них, в них же суть,
В тех, кто умалишён.

Надо вверить им власть –
Они страх наведут.
Надо люд содержать
В очень строгом дому.

Путь кричат во дворах,
Пусть и плохо им жить,
Но зато прекратят
Те друг друга душить.

Нужен вождь, нужен тот,
Кто поднимет войска,
Успокоит народ
Со стволом у виска!»

…Дальше я не слыхал.
Часы били и были,
Только глаз от меня
Они не отводили.

Принял я судомор
Кровокрылых суде́й,
Чтобы мор отошёл
Да подальше, оттель!

Но придумал я как
Мне схитрить, как соврать,
Чтобы гниль не смогла
Нишу власти занять.

Я худых наказал,
Полных тоже. Сравнял
И провёл в шумный зал
Выбирать главаря.

Большинством голосов,
Так как много худых,
Избран был колосок –
Самый тощий из них.

Заканючила ж гниль…
Бабы – вилы вперёд,
Мол на нашей крови
Власть тирана падёт!

Мол соврали, мол все
Тут толсты и с гнильцом,
Так чего же совсем
Наш без власти содом?!

Мол не надо – не стая –
Пускать в очи пыль!
Пусть и гниль, но родная,
Любимая гниль!

«Да зачем?! – я орал,
Разрывая простор –
Вы растите аврал
Во везде и во всём!

Технологии есть,
Медицина сильна,
Так зачем лечить спесь
Кашей семени льна?!

Все, кто гнилью не взмок, –
Становитесь в борьбу,
Чтоб не жить этот срок
В «очень стогом дому»!

Отворите врата,
С них сорвите щиты!»
Но народец стоял…
И убили. Скоты…

Знал б, что этот народ
Тёмен, как антрацит, –
Я забыл бы его,
И конфликт был б забыт,

Я б ту книгу забыл,
Я бы выдрал печать –
Дал бы люду земли
Дальше в тряпку молчать,

Говорить, что хотят,
Что хотят быть в гнилье,
За что я и сгорел
На «холодном» костре.

Дух вернулся назад,
В тёмный свой Le salon,
Где с «курантами дат» 
Был навечно пленён.

Где же часики, а,
Что во тьме, шепоча,
Обрядили меня
В роль судьи-палача?

Только часиков нет:
Циферблат убежал…
…убежал бы, каб не
Был меж дверок зажат.

Я кричу: «Отмени!
Отмени, твою мать!»
– «Ты же ведь подтвердил
Кровяную печать»…

Расплываясь на сим
В смехе, рожу кривя,
Циферблат тормозил
Стрелки, время… себя…

Я вопрос задавал,
Но не слышал ответ:
На ответ, видно, нужен
Сторонний «секрет».

И не стал задавать
Мой противный вопрос.
Он ведь ясен и, знать,
Пролил кровь, море слёз.

Убежали часы
(Али спрятались где?)
Циферблат… я час с ним
Говорить не хотел,

А теперь связи нет
С миром вне этих стен.
Что там вышло? Пикет? –
Не узнать вывод дел.

«Почему?» – я молю
Потолок (нет святынь).
Я молчу. Я не сплю.
Я сижу. Я один.

Я один. Вопрошаю.
Мне это претит.
А в углу где-то жалят:
«Тик-тик… Тик-тик-тик»…