Веле Штылвелд Язык души не отторжим от тела

1.
Ч+есслово, мне по жизни не хватает для массы 2-3 золотых кирпича! Агов, золотокирпичники, отзовись! И тогда я куплю большой серый диван, эйпеловский планшет, смартфон и поеду пожить в солнечную ласковую Трулюлюйду... Почему в Трулюлюйду... А фик его знает... Потому что жил всю жизнь хоть и в Киеве, но как бы в жопе... Киев же нужно  и даже полезно поглядывать, а только потом в какой-нибудь придорожной кафешке тихо переходить на жу-жу... Процесс этот бесконечный... Так и рождается кофейный фольклор. А затем о нем пишутся книги... По крайней мере, несколько таких книг за последние 20 лет я держал в руках, но в прежние добрососедские времена передал в музей поэтической книги частного мецената Вадима Кисляка в Воронеж... Киев же утилизировал своих русскоговорящих поэтов... А жаль...
 
2.
Русские поэты Киева - это не российские, а по сути своей, - украинские поэты... И знали они во все времена немало и о родном Городе и о его нравах... Поймем ли мы это и притянем ли вновь в Киев русскопоэтическую духовную Мекку безо всяких скрепов...

Нельзя поверить в диво естества,
не веря в удивительное чудо,
тот не постиг искусства до конца:
его театр, неведомый откуда,
кто не прошел по линии сердец,
связуемый в единый дней венец.

Первоплощают в радугу века
актеров и актрис густые  тени
из абрисов являя облака,
и чудо оживает в светлой пене.

В суспензии из солнечных высот,
из поднебесья, опускаясь в залу,
мир нас с тобой по радуге ведет
в великие духовные порталы...

3.
Приснился ужас. То есть кошмар. Государство ввело закон, согласно которому в последний класс школы вводятся какие-то новые предметы, и поэтому все население страны должно проучиться в школе еще один год. Ужас кошмара очевиден даже в мелких деталях: надо же и на работу, и в школу, и, знаете ли, там-сям, нужно еще и в пабы ходить. Из наших во сне почему-то только некие Линор и Идлис, причем Линор учится по учебнику, который сама же написала. Это обсуждается горько, но спокойно: ну да, мол, идиоты, но что же теперь — вешаться. Я не могу вставать по будильнику и забываю сделать домашнее задание на понедельник. Дальше сон прерывается едва не до ниточного пульса и появляется то, о чем, наконец, стоит поговорить с терапевтом по методичке измерения интереса к профессии.

4.
Двое мужчин сидят на стульях, дальше каждый достает, натурально, из штанов эрегированный орган. После этого они по очереди произносят термины из своей профессии. То есть, к примеру, дизайнер говорит: «интерлиньяж». Потом филолог говорит: «личное местоимение». Потом дизайнер, допустим: «композиция». У кого раньше упадет — у того профессия скучнее. Затем происходит представление дам по классификации на дам, не дам, дам, но не вам, и только затем возникают виртуальные партнерские клубы, когда живой клубант или мертвый уже значения не имеет. Мне достаются трое – некогда эффектная дама, пружинно-матрасная бестия и вор рецидивист. В этом коллективчике мы обязаны отныне обсуждать наши школьные успехи. Об эрекциях и оргазмах уже не поговорить. Школьная программа перегружена донельзя. Мы в замешательстве.

5.
Мир в замешательстве! Мышите - не мышите! Маски не снимать, в сказки не прорываться! Джампинг побоку! И тогда вор-рецидивист уходит в обрыв Петрович! Он подходит к шторе над дверным проемом нашей учебной комнаты. Высоко и гуттаперчиво поднимает руку и извлекает из надбрусверного пространства прямоугольный ящичек в два кирпича. Это вся моя прижизненная заначка.End of the quest baby! Рвем когти поэтить.

Язык души не отторжим от тела.
и в мире звуков солнечный заслон,
терзает душ+и солнечной омелой -
как тонкий запредельный капризон.

А у души - привратное начало,
а у души - нет тела, есть душа,
которая сорвалась от причала,
который жизнь по-своему качала
и у истоков звездного портала
сама была подобием ключа.

Коснулась, и сквозь патину столетий
прошла в миры неведомых широт,
Так и живём порой на белом свете -
качает жизнь. И в том её оплот...
-.
Летом я не верю зиме,
осенью - зима не по мне,
а зимою стылость в кров+и -
хоть бы  оклимать до весны.

Ведь весною истинно я
превращаюсь в крик журавля...
Вот оно знакомо: - Курлы.
Журавли летят домой из зимы,
из осенних стылых ключей
где и я был прежде  ничей.