Утончённая эротичность. Обри Бёрдслей

Впервые портрет Обри Бёрдсли
                я увидела  на обложке
                альбома
          
«Оркестр
клуба одиноких сердец
             сержанта Пеппера»,

среди таких знаменитых и не очень персонажей, как Мерилин Монро,
                Карл Маркс, Эдгар Аллан По,

Оливер Гарди, Льюис Кэрролл...
               и другие "сеятели"
                новой эры. 
Обри  здесь рядом
с премьер-министром  Великобритании
                Робертом  Пилем.

*

современники-обыватели
воспринимали Обри неадекватно,
                как «сеятеля  разврата».

Член клуба гедонистов,
стал «королем дендизма»,
                он носил  в петлице

увядшую розу -
          полную грубых намёков,

взлелеянную
рукой знатока в оранжерее

неестественной, поддельной влагой
                и отравой

слишком тонких курений.
О! загадочный Обри Бёрдслей!

*


Его Гостиную,
увешанную  эротическими

японскими эстампами,
               посещали

многие... Но никому не было известно
о его романтических похождениях,

об его отношениях
с мужчинами или женщинами!

Его слабое здоровье
               способствовало               
                замкнутости художника.

*

Бёрдслей в конце своей жизни
был принят в лоно католической,

церкви, а его друзьями,  наиболее близкими,               
                числились

англиканские пасторы и католические священники,
которые отдавали должное искренности его веры.

*

Бёрдслей постоянно
    перечитывает Блеза Паскаля

и пишет, что, как  христианин, тот  понял,
что творческий человек  должен
            
принести в жертву дар личный, свой,
как Магдалина жертвует своей красотой.

*

Бёрдслей, прикованный к постели,
                уже на пороге смерти,

заклинает
своего друга-издателя

"уничтожить все экземпляры
                "Лисистраты",

все неприличные рисунки,
и гравировальные доски к ним».

Но эта просьба -
            его последняя  воля -
               
не была исполнена, и обыватели
                до сих пор воспринимают
               

Бердсли  неадекватно, утверждаясь в мнении,
                что он был просто сеятелем
               
общественного разврата.