Юрий Устинов Письма навигатору-образование

Из "писем навигатору", 2016.

(...) Образование – шире и глубже, чем выполнение политического заказа на следующее поколение. Бесполая, напичканная идеологемами школа должна уйти. Пора садиться в круг и все проблемы решать горизонтально – не сверху и не снизу.

Бесценное время для образования – перед сном, когда «подернулись пеплом головешки костра». Можно говорить о сокровенном, не важно – назовешь ты его знанием или чувством.

Ты хотел знать – что это у меня за мир такой, в котором я живу, из которого выскакивают иногда всякие песенки. Вот, я рисую тебе, как умею, этот мир, и он не обязательно покажется тебе реальным, но – я не настаиваю, – для меня – он таков. Я продолжаю познавать его, это бесконечный процесс, и никакого конечного мира, готового стать истиной, я в себе не знаю. Там перебегают огоньки гаснущего костра, жар его слабит тело, но крепит душу, там тысячи сомнений беспокоятся под пеплом, как головёшки того, что уже случилось и того, что еще не произошло.

Таинственный мир, с детства бередящий душу своей неразгаданностью, подсвечен сегодня серыми лучами неяркого, замершего за пеленой туч зимнего солнца. Я смотрю на него через свою катаракту и думаю, – что же будет делать государство с поколением, которое оно полтора десятилетия готовило к войне? Снаряжало, наряжало, вырабатывало радостное презрение к чужой боли на пепелище чужого дома. Если война не состоится – весь этот чудовищный объем и предельная плотность оскаленных зубов достанется российской педагогике, которая плохо отличает штатные усилия от экстремальных и не очень-то знает как и куда канализировать немотивированную жестокость и беспричинную злобу. Там перебегают огоньки гаснущего костра, жар его слабит тело, но крепит душу, там тысячи сомнений беспокоятся под пеплом, как головёшки того, что уже случилось и того, что еще не произошло.

Таинственный мир, с детства бередящий душу своей неразгаданностью, подсвечен сегодня серыми лучами неяркого, замершего за пеленой туч зимнего солнца. Я смотрю на него через свою катаракту и думаю, – что же будет делать государство с поколением, которое оно полтора десятилетия готовило к войне? Снаряжало, наряжало, вырабатывало радостное презрение к чужой боли на пепелище чужого дома. Если война не состоится – весь этот чудовищный объем и предельная плотность оскаленных зубов достанется российской педагогике, которая плохо отличает штатные усилия от экстремальных и не очень-то знает как и куда канализировать немотивированную жестокость и беспричинную злобу. (...