Моей возлюбленной больно

дай  мне  взгляд,   возлюбленная,
я  головешкой  тлею,
в  моём  стуке  есть  сердце,
точно  не  знаю  –  я  его  слышу?
оросили  тысячи  правил  дожди
выбирать   капли  ли,  ливень,
мысли  бомбардируют,  любовь  лицо  кривит…

моя  сова  имеет  возможность  летать,  да  не  летает,
ей  крылья  мешают,
шаг  по  ступени  делает  лапа,
клюв  стиснут  до  мата  собаке,
и  часок  -  другой  спит  непробудно,
пока  не  бьёт  ток  оголённого  провода  льда,
в  моём  запасе  есть  рассудок,
в  её  –  прочная   клетка…

аквариум  дохлых  рыб  до  стекла  промок,
берёт  пример  не  высыхать,
болтает  на  крыше,  кто  решил  прыгнуть  вниз,
внизу,   раскрыв  рты,  голодная  стая,
иная  в  нём  мотивация   покинуть  жизнь,
подобрать  в  попутчики  смелось,
на  это  решился  далёкий   поэт,
наверно  стихи  его  покинули,  или  он  надоедлив…

и  рискованно,  и  раскованно,
а  небо,  такое  тёплое,
и  Ангел  рядом:
крылья  сложил  и  речь  толкает,
в  зеркалах  рябь  отражений,
игла  штопает  любовь,
я  под  прицелом  глаз,   милая,
не  знаю,  выберусь  ли  из  всего…

а  земля  поката  плечами,
то  рыхлят,  то  боронят,
в  меланхолии  галстук  на  шее  давит,
так  на  то  и  петля,
и  пусть  крутятся  карусели, 
нам  ехать  не  доведётся,  и  остановки  не  замечаем,
вырви  из  своих  воспоминаний  страницы, 
те,  где  стихи  писал  не  обоим…

и  останется  последний  лист  белым,
и  ветер  подхватит,
в  телефон  говорить  станешь  гудками,  –
как  надоело  меня  любить,
как  иначе  видишь  и  волны,  и  море,
и  в  глубину  ныряешь   иначе,
и  спишь  со  мной  по  разные  стороны  любви,
до  обнажённой  нежности  гнева,
до  нелюбви...