У страха большие не только глаза

­С незапамятных времен на лето детей отправляли в деревню с красивым
названием Гремячее.
Да и правды ради, это вовсе и не деревня, а починок.
Хотя это не меняло дело и дети прекрасно проводили там каникулы.
Гремячее было в одну улицу, как  и многие русские деревушки. Тянулось
с одного конца до другого почти по линеечке. Дома утопали в зелени
деревьев.
Палисадники ломились цветами. Через дорогу перед избами был огород.
Чего только там не росло.
А какие нашествия на посадки творила детвора.
А вот за огородами начиналось райское раздолье. Луговые травы по пояс,
а в них ягод-то невидимо: земляника душистая, глубяна краснобокая.
Ешь-не хочу.
Но самое заманчивое во всей деревенской жизни была маленькая речушка.
И что удивительно, единственная, но для каждого деревенского своя
настолько, насколько ее хватало по длине собственного огорода.
Журчала речка как-то  особенно. Прислушавшись, можно подумать, что
кто-то полощет горло при ангине.
И вот это бульканье вызывало у ребятишек щекотание в носу.  Они смеялись
до упаду и слез, валяясь на зеленом бережку.
Вода речная прозрачная и очень холодная. На дне лежали  камушки разного
цвета. Детвора собирала их, просушивала и потом обменивалась одинаковыми
друг с другом до тех пор, пока не набиралась коллекция. Ее можно было
поменять на что-то другое у тех же пацанов.
Но самое интересное водопады. Это небольшие скаты водяных струй в
канаву. Деревенские еще называли это углубление
бучилом. Во время падения воды
слышались глухие раскаты, похожие на гром. Ребятишкам от этого
становилось немного жутковато.
Подходить к таким водоемам ребятне запрещалось, не говоря о купании.
Но разве можно что-то запретить вольным детям, если еще родители заняты
какими-нибудь проблемами.
Конечно, купались, ныряли. Но, до одного случая.
Как-то собралась гурьба и с рёвом и гиканьем понеслась к бучилу. Гришка,
первый хулиган на деревне, не снимая портков, плюхнулся первый.
Немедленно последовал истошный крик и купающегося только и видели.
Остальные бросились вслед атаману и, ничего не понимая, старались его
догнать. Мальчугана настигли в конце деревни. Вид его был поразителен:
глаза округлились и не попадали в глазницы, рот открыт, губы тряслись,
зубы стучали так, что чечёточник мог бы позавидовать. Он пытался что-то
сказать, но дыхание было настолько частым, что слова тонули в нём,
не успев оформиться в предложение.
Голова покрылась шапочкой из зелёных ниток, то ли это плесень, или следы
ряски  разобраться было трудно, да и некому. Эта же слизь ползла и
шевелилась на лице, чем  вызывала ещё большую жуть у товарищей.
Когда страсти более-менее улеглись, ребятня услышала сообщение, похожее
на мистику - водяной появился в бучиле. Это на его спину с разбегу сел
Гришка, это он потащил его на дно, это он его опутал своими сетями.
Больше от рассказчика не смогли добиться ни слова.
В каждом доме вечером обсуждалось дневное событие, в каждом случае 
по - разному строился рассказ, он обрастал красочными описаниями и купания
Гришки, и его последствия.
Родители слушали, дополняли сказанное и хитро наводили детей на мысль
об опасности купания без присмотра.
Конечно, со временем всё тайное становится явным. Раскрыт был водяной.
А была это всего-навсего вязанка лыка. Его дед Семён опустил в бучило
для размокания, чтобы затем превратить в мочало.
Собираются изредка жители на день малых деревень. Вспоминают Гремячее и
Гришку, теперь уже полковника в запасе, бесстрашного морского волка,
избороздившего все возможные и невозможные водные глади земного шарика.