многолетник

***
нас ещё будет сколько-то
жарко на берегу
где мурава высокая
иглы стрекоз в стогу
в старомосковской заводи
в бреши подъездных рам
где и стихи по памяти
и меловым губам
лодка плафона родственна
сколько так простоим
бедственно просиротствуем
острые словно дым
долгие как прощание
прошлые по хлопку
нас истолкуют разве что
набело истолкут
выговорить не выговорить
выгореть что истлеть
нас ненароком выберут
выплеснуться и вылюбить
а до того - не сметь

***
так по-соседски петербуржский
не-день и томская не-ночь
адмиралтейства тёмны пушки
как сны таёжные точь-в-точь

ещё вчера с тобой сидели
глядели в стольные дымы
и в самом деле ли на деле
такие сомкнутые мы

такие созданные к сроку
наотмашь смятые что ком
лгала январская сорока
во-все-услышным языком

что будет так и да пребудет
во всём обещанная связь

благословенен петербурга
закут где маетная вьюга
сибирским кра-
оборвалась

***
вспомнился кому-то
словно бы не был
сделавшийся мутным
пыльно-голубым

город-изваянье
город-тишина
из простого камня
пакли и пшена

так ли домотканый
тот ли слюдяной
вспомнился и канул

вслед за мотыльками
прилетай домой

***
и так читая по губам
как бледный узнавая лепет
за занавеской
(многолетник
рассыпавшийся по слогам
на год предшествующий
этот
и тот что после)
так прочти
что всё произошло почти
ещё два столкновенья веток
ещё калитки тонкий скрип
и бег ручья искрист искрист
и угасание движенья
уже не звук но только жженье
пчела пчела
оса оса
и полоса та полоса
шальная в половину света
про это я молчу
про это

***
когда-нибудь в какой-нибудь больнице
под мартовской сиреневой ресницей
у мутного немытого окна
мне в первый раз окажется видна
вся эта жизнь с её мужским началом
и женской лаской
всё её нутро

у старого московского причала
намыленного линией метро
с матёрыми дубовыми руками
над каменным приземистым лицом
согбенными и сгорбленные краны
колонок за троллейбусным кольцом

мне сделается жарко беспощадно
до ругани дорожной площадной
я буду вся мать-мачехой одной
у поселковой лестницы дощатой
трескучее течение ручья
и чайка
никому никто
ничья

когда-нибудь
в какой-нибудь
больнице
ты больше
не сумеешь
мне присниться
но снись мне
до всего того
мне снись