Художник голода

ты  разбирал  картины  на  масло  и  воду,
своё  отражение  разбирал  на  негатив  без  лиц,
коромыслом  нёс  лучи  в  вёдрах,
дырами  туч  за  солнцем  следил,
сдували  ручьи  с  реки  волнами  пряди,
другой  стороной  тепло  замерзало  во  льдах,
ты  первый,  кто  об этом  сегодня  вспомнил,
ты  первый,  кто  с  этим  не  стал  пропадать…

на  первый  взгляд  небо  у  горизонта,
на  второй,  горизонт  даёт  небу  возможность  уснуть,
клюквенный  морс,   белых  губ,   червям  стал   дорог,
но  пока  дно  не  наше,  гланды  лучше  жабрами  полоснуть,
и  чья - то  рука  сжимает,  а   чья - то  гладит,
а  если  сжимает    до   крика  –  б…дь  –
гнев  не  советчик, 
и  даже  не  волынка  шотландских  влюблённых,
в  которые  дуют  при  сексе,
это  всего  лишь  мат… 

сегодня  есть  ночь,
сегодня  есть  день,
сегодня  нет  завтра,
и  тебя  завтра  нет,
тебя  провожают   в  метро  между  луж
по  слякоти  настоящего,
и  чья - то  корка  трогает  за  живое,
а  чья - то  вздыхает,
ты  на  вокзале  скорого   в  тамбуре…

радар  будёновки, 
непокрытую  голову  накрывает  звездой  лабиринта,
в  точно  измеренном  черепе,
корни  мозгов,  трогают  лапы  за  нити  без  спицы,
семь  очевидцев  топтали  болото, 
где  старые  женщины  парились  с  богом,
из  ложных  опят  огонь  разводили,
огонь  их  любил,  бог   откланялся  –  увы,  я  скопец  и  поныне …

и  новая  истина  лезет  взлететь  под  сырую  усмешку  молвы,
там  круги  от  всех  тех,  кого  плача  топил  и  рыдал  говорливый  Муму,
опаляет,  солнце,  зимой  берег  льда,
неправильный  вид  иногда  из  окна,
ты  берёшь  в  руки  древнюю  часть  от  совы,
ты  целуешь  ни  тень,  а  кто  возле  стены,
в  ярком  свете  полёта  изрезанной  тли,
ты  напишешь  портрет  пешего  без  головы…

твоя  истина  правды   к  тебе  далека,
пьёт  росу  жизнь,  жизнь  - трава,
уходит  новый  день  вернуть  себя,  не  тебя,
немногословна  трясина,  не  целует  взасос,  как  айсберг  Титаника, 
всего  лишь  время  умеет  подсказывать,
стелет  кости  крапива,   обглодав   огнём  холода,
ты  лишний  здесь  художник  голода…