Щель

                Это не то, о чем ты думаешь.


    Она была рядом. Мы так близко находились друг к другу, что с каждым вздохом мое волнение возрастало с неудержимой силой. Я старался успокоиться и снять напряжение. То, что она была так близко ко мне, путало сознание. В голову постоянно лезла всякая чушь. Мелькали мысли, образы и воспоминания. В кромешной тьме я ничего не различал, но я понимал, что надо что-то делать, надо начинать.
    Мышка. Почему-то я вспомнил именно ее. Говорят, что мышь может пролезть в отверстие размером в диаметр карандаша. Ее голова и тело, непостижимым образом складывались, позволяя проникнуть телу в любую щель.
    Я быстро снял с себя всю одежду. Она, эта одежда, уж точно стала бы мне мешать и сковывать движения. Я протянул руку желая исследовать ее формы и наткнулся на лохматый бугорок. Наверное, ей никто еще до меня не пользовался и, я буду у нее первым, мелькнуло в голове в тот момент. Исследуя пальцами руки ее строение, я вдруг обнаружил, что скрытые складки влажны, но недостаточно, чтобы беспрепятственно и каких-либо усилий проникнуть внутрь. Я опустился ниже и обнаружил какую-то жидкость, ее было много и, она была скользкая на ощупь. Я стал смазывать этой слизью все стенки, бугорки и ямки, складочки и выточки данного отверстия. Свод его был упруг и в то же время мягок. Он чем-то напоминал губку или человеческий мозг по строению. Просунув руку дальше, я вдруг понял, что вход в отверстие был заужен, а за входным горлышком образовывалось некое свободное пространство.
    Вспомнился старый анекдот про девушку, которая была на приеме у гинеколога. Проводя обследование пациентки, у врача вдруг зазвонил телефон. Не вынимая с надетой перчаткой правой руки из тела пациентки, врач свободной, левой рукой достал из кармана халата телефон и стал разговаривать. Видимо он объяснял человеку, на другом конце сотового соединения, как к нему быстрее добраться, обойдя вокруг школы. При этом врач как-то яростно старался показать правой рукой направление вокруг этой школы. Закончив разговор, врач вдруг услышал от пациентки молящую просьбу. – Доктор, а можно еще раз повторить вокруг школы?
    Немного успокоившись, я решил действовать. Став перед ней на колени и опустившись на локти, я вдруг в последний момент вспомнил о трусах. Конечно же мне надо было избавиться и от них. Оставшись нагишом, я вновь повторил свои подготовительные действия. Я вошел в эту щель легко и сразу. Распластавшись червем, я вдруг почувствовал необыкновенное ощущение. Мне было удобно лежать и двигаться. Я чувствовал биение своего сердца даже в самых отдаленных местах своего тела. Пульс был ровным и гулким. Его удары ощущались не только в ушах и голове, но и во всем теле. Я начал двигаться. Сначала осторожно, потихонечку, с возможностью ощутить всеми фибрами все нюансы происходящего действия. Раз, два, раз, два. Как ползущая гусеница – вверх, вниз, вверх, вниз. С каждым взмахом мои движения набирали силу и амплитуду. Порой мне приходилось изменять тактику и, я начинал двигаться как змея. Вправо, влево, вправо, влево. Я раскачивал свои бедра и все глубже и глубже проникал в ее таинственные недра. Чтобы немного отдохнуть я начинал поочередно двигать бедрами - вперед, назад, вперед, назад. Я таким образом набирался сил и выравнивал дыхание, чтобы с новой силой повторить все сначала. Прислушиваясь в паузах к своему телу, я четко различал пульсирующие удары потока крови по взбухшим от напряжения венам. Я вновь и вновь начинал теребить ногами, стараясь зацепиться пальцами ног за гладкую поверхность чтобы оттолкнуться, а пальцами рук цеплялся за все, чтобы подтянуться и погрузиться в нее как можно глубже. Мне это удавалось. Она была вся мокрая и скользкая. Видимо доходя до известной только ей точке невозврата, она начинала меня все плотнее и плотнее сжимать, ограничивая мои движения. Это продолжалось очень долго. Я был обессилен, истощен и противен самому себе. Я начинал чувствовать, что скоро наступит конец. Я ждал этого финиша и, он наступил. Мое тело, то ли от перегрева, то ли от возбуждения, то ли от поднявшегося давления, вдруг разбухло. Я издал какой-то натужно мычащий звук и обмяк. В последний миг уходящего сознания я вдруг вспомнил кролика. У них это всегда происходит во время спаривания. Я не помню, сколько времени я находился в бессознательном состоянии.  Пробудился я от движения. Видимо мое сердце перестало биться на какое-то время, что способствовало снижению давления и уменьшению меня в объеме. Я начал выпадать. Она меня как бы выдавливала из себя, нагло демонстрируя всем видом мою никчемную непотребность. Все, все закончилось и, я ей был больше не нужен. Она меня отпустила ко всем чертям.
    Я был свободен. Я был спасен. Пещера, с ее лабиринтами, провалами, крутыми подъемами и спусками, в которой я заблудившись провел четверо суток, наконец-то выплюнула меня из своего чрева, где я питался все эти злополучные дни только собственной слюной.