всё, что идёт не так

Искоса глядя на всё, что идёт не так,
рядом и около наших весёлых будней,
хочется крепко нарезаться на пятак,
чтобы спалось беспросветней и беспробудней
вне исторически прОклятых перемен.
Или проклЯтых? Стабильность милей застоя.
Так почему покушаемся на святое?
То Лебединое озеро, то Кармен
по телевизору. Кто на лафете днесь?
Собственно, это не важно, не супермены,
наши вожди. Как такое нам перенесть,
право не знаю, пока не нашёл замены -
все одинаковы. Лучше надраться всласть,
но не получится - не обучился пьянке.
В городе люди, какие-то готы, панки
курят и колются, хором ругают власть.
Клерки спешат, профсоюзы публичных дев
ждут повышения, менеджмент в тихом шоке.
Тут пошевелишь усами, надуешь щёки,
к происходящему в городе охладев.
Утки газетные, сводки с каких-то бирж
и криминальная хроника - грабят, режут.
Словом - огонь и геенна, зубовный скрежет,
выпалишь правду - кого-нибудь оскорбишь.
Лето, и женщины скрасят усталый взгляд,
мир не спасёт красота, но его не бросит
бог, если барышни плечики оголят,
он им нальёт и воскликнет, смущаясь - прозит!
Дас ист фантастиш, майн шецхен, держи фасон.
Ножки-бутылочки, бантиком губки, глазки
так и стреляют, исполнены неги, ласки.
Повод напиться мгновенно перенесён
или отложен в бессрочное никогда.
Власти? Политика? Бюргерские затеи?
Всё это мелочи, всё это ерунда,
Бог предлагает другую совсем идею -
выпей в гаштетте, но в меру, вождей забудь,
к чёрту газеты, флиртуй, развлекайся, что уж.
Фройляйн хотела бы видеть, чего ты стоишь,
цель не важна, интереснее к цели путь.
Мой неразменный пятак, мой талант, мой дар,
с профилем стёртым - король или бог - не знаю.
Кто-то из древних католиков, строг и стар,
столик и стулья, и полочка навесная.
Гёте и Гейне... А сукина сына нет -
Пушкина! Это ж подумать, вы только гляньте,
милые фрау, какой тут парад планет,
в этом, забытом создателем, Фатерланде.
И выбираешь мыслишку из головы -
если умру, то, пожалуй, умру не весь, но
мысль не моя, это Пушкина мысль, увы.
А вот правдива ли, это нам неизвестно.