Не в своём уме

  В наказание за непризнание матриархата матрёшек я, вечно испытывавший нужду у входа в женский туалет, не останавливаясь проходил принудительную стажировку на звание толерантной личности.
  Не удивительно, что я чувствовал себя перед слабым полом в долгу как в шелку, когда мне перевалило за 40.
  Преодолев посильное временное препятствие и больно шмякнувшись о деревянный пол с высоты грядущего десятилетия, я быстро оклемался, подумав для проформы, что долг плУтежом красен.
  Напольные часы, содрогнувшись от неожиданного удара, дважды пробили брешь в моём назначенном на трансплантацию социалистическом сознании, напомнив, что если бы я - музыковед Васька де Гамма вместо в того, чтобы убраться у любовницы-испанки в квартире по добру по здорову, запоминал всё чему меня жизнь с нею учила, то в совершенстве владел бы несколькими языками, включая змеиный, а не занимался бы запретной любовью в антисанитарных условиях.
  Это лишний раз подтверждало аксиому - цель, оправдывающая моющие средства, не нуждается в адвокате третейского суда, рассматривающего обезоруживающее духовное ограбление и оставившего неизгладимый след на душе подследственного.
  Как известно "где тонко там и рвётся", и я сорвался с привязи, как преданная собака, когда в оттопыренные латинские уши просочились слухи, что на меня небольшой спрос, ибо другая уже пятый год снашивает мою фамилию в законном браке.
  Должно быть так чувствует себя гвоздичное масло без свернутой набекрень шляпки.
  Но свято место пусто не бывает.   
  Из достоверных минеральных источников я узнал, что его занял гастроэнтеролог Моня Гуревичикус, исполняющий танец живота без набедренной повязки.