О себе

ГНЕЗДО

Я деревенская отшельница,
бреду неведомо куда
сквозь тень таинственного ельника
…к уюту птичьего гнезда,
где незнакомый лист берёзовый
прильнёт к щеке: привет, привет!
и луч закатный влажно-розовый
мне выдаст в прошлое билет.

Не в то, которое назойливо
меня в объятья заключить
пытается и накормить
до пересыта скучной прозою,
но в преждемирное, нетленное,
где ласков, нежен, невесом
слетал на лёгкие колени мне
младенческих видений сонм.

Иду… лечу… не надо крыльев  мне,
достаточно пернатых слов –
и чудится средь облаков
гнездо, от суеты сокрытое;
но слышу… слышу,  как колышутся
над крышей ветры злей и злей,
напоминая мне, забывшейся:
здесь нет таинственных аллей.

2016

*    *    *

Возьмите иго Моё на себя…
Ибо иго Моё благо, и бремя Моё легко.
Мф. 11:29,30

Не припомню, кому и сколько
задолжала я добрых слов.
Сквозь бессонницу слышу только,
как теснятся они меж снов,
не использованы во время,
барабанят в тугую дверь.
Принимаю лёгкое бремя:      
прорастайте в стихах теперь…

2015

*    *    *

Опять голодный, ненасытный день
меня заглатывает медленно и верно.
В пространстве заоконном и задверном
парит моя восторженная тень.

Спасибо,  день, что ты души моей
не трогаешь – как Иова, жалеешь
и льёшь слова целительным елеем,
а я подбадриваю: лей же, лей!

Бальзама с облаков с лихвою передал –
живу, хотя мой век давно просрочен.
Насыщен днями, Иов непорочный
в дар получил несметные стада.

За пыльную извилистость дорог
мне не положена такая плата,
и лишь стихи, как малые ягнята
у ног моих… плодитесь… дай-то Бог.

2015

ЧИТАЮ СТИХИ  ДУ ФУ

Всю жизнь я стремился
уйти в одиночество…
Ду Фу

На древнем стойбище отшельницей живу,
чужих речей неделями не слышу,
читаю мудрые стихи Ду Фу,
и только дождь морзянкой бьёт по крыше.

Его усердный дробный перестук
сплетается в мелодию простую.
Окно распахнуто на мокрый луг,
где две сосны вросли одна в другую.

Всё, как и прежде, но уже не так:
сгустился воздух тонким эликсиром.
В умытом небе высветился зрак –
лоскут лазури, примирённой с миром.

Пасутся облаков бессчётные стада,
сосновый ветер по лицу стекает.
Пусть дни мои уходят в никуда –
я засыпаю рядом с облаками.

2015

ЗВУКИ

по неба тарелке
вдоль синей каёмки
горошиной катится
отзвук негромкий
орбита его
по нездешним законам
прервётся однажды
созвучьем бездонным
и ты голодающий
в центре звучанья
глотаешь горошины
коих не чаял
как будто
знакомые звуки глотаешь
а солнца горошина золотая
в зените стоит
королева словам
…не по зубам

2015

МОЙ ТАЛАНТ

Мой талант всего лишь карлик-пони,
друг закатный клеверным полям
собирает крохи благовоний
по ещё не скошенным краям.

Всё-то ищет он заветный корень,
ныне не известный никому, –
средство от хронического горя
в каждом неприкаянном дому.

Но сдаётся мне, что понапрасну
он копытом роет плоть земли
в поисках той самой глины красной,
из которой люди проросли.

Многомиллионное кладбище…
Неземным стремлением томим,
нет! – не здесь, среди могил, отыщет
он созвучье чаяньям земным.

Как и прежде, древний ветер гонит
волны трав по вздыбленным холмам.
Над землёю белокрылый пони
расплетает гривы облакам.

2015

РЕФЛЕКСИЯ

Увы мне, окаянная душе…
Буря мя злых обдержит…
и глубока мне мгла.
Св. Андрей Критский
 «Покаянный Канон»

Ты! – непостижимый океан,
образ потаённый… Не напрасно
я девчонкой в ужасе безгласном
замирала. Ты же, дик и пьян,
берега терзал, подобно вепрю
брызгал пеной, рыкал и стонал,
а потом в истоме отдыхал,
позволяя ласковому ветру
лишь касаться вспененных кудрей,
слизывал украдкой отпечатки
на песке от голых детских пяток,
словно пёс лукавый, и скорей
ускользал, как будто опасался,
что замечу в ряби лёгких волн
злобную ухмылку, чей-то стон
распознаю в плеске. Мне казалось,
в глубине таится страшный зверь,
а в душе – сторожкое «не верь».

Я в своих глубинах много позже
разгадала, чем же мы похожи:
ты таишь обломки кораблей,
я – окалину былых страстей.
Сотворю надгробие для них –
мой последний, покаянный, стих.

2017

ПРОКЛЯТЫЙ СОН

В который раз мне снится сон проклятый,
что я иду по грязи босиком;
цивильный город, в небе – туч заплаты,
под зонтиками люди семенят,
и никого, кто был бы мне знаком,
и никому нет дела до меня.

Зонты пестрят, что клоунские лица,
а я в толпе – размытое пятно –
своя среди своих, и мне стыдиться
резона нет. Но почему же страх?  –
тот детский страх забыт давным-давно
…но комья грязи на моих ступнях.

2015

СКВОЗЬ ТЕРНИИ К ЗВЁЗДАМ

Затаился чуткий гений
в лабиринтах измерений,
неизвестных, непонятных,
неразгаданных.
И сполохи страхов тайных
детский разум угнетают,
и смущаются ягнята
духом адовым.

Стану, вытянувшись стрункой,
нотный стан сонаты лунной
мне подножьем верным будет,
неколышимым.
Звуки сыплются из рога,
предназначенные Богом
для последних дней, для судных,
но не слышу я…

Мне пройти бы узкой тропкой,
справа чаща, слева топкий
ров, химерами наполнен
безобразными.
Кто-то в чаще грозно свищет
над заброшенным кладбищем,
по эфирным рыщут волнам
звуки разные.

Я не слышу – это счастье!
Мимо рва и мимо чащи
тихо… глухо…  чуткий гений
пробирается.
Под луны волнистым сводом
в заключительном аккорде
смутных мыслей смыты тени
одой к радости.

2016

ПАМЯТИ АХМАТОВОЙ

Море её ласково
сияет голубизной.
Мой океан красками,
пахнущими грозой,
перетекает медленно
сонным стальным китом,
подставляя под медное
солнце бока, потом
хватит хвостом в бешенстве,
вздымая за валом вал…
Её поэзия женская,
в моей – тайфун ночевал.
Ей с малолетства пишется,
из поздних я горемык.
Одно лишь общее слышится:
дурные матери мы.

2016

ГЕН ЛЮБВИ

Просто есть этот ген любви…
от рождения? нет, от зачатья
слабый сгусток добра привит
к эмбриону. Быть может, счастье
от утробы ему дано
изменить вселенную матери.

Ткётся тонкое полотно
из первичных вод, а на паперти,
где судьба испокон веков
неудачникам стелет лежбище,
даже если сценарий готов ,
то беды силуэта нет ещё.

Время – счётчик добра и зла –
проявляет рисунок патины
на картине судьбы, зола
чертит серым фигуру матери,
рядом видится всё ясней
контур сына на пепелище.

Ради милости будущих дней
каждый снова друг друга ищет.
Кто кому поможет спастись:
мать – ребёнку, ребёнок – матери?
…Прорастает простым «прости»
ген любви, в эмбрионе спрятанный.

2015

*    *    *

Стали сниться счастливые сны:
будто в доме, что солнцем полнится,
выгребаем сор – я и сын, 
ненаглядное моё солнышко.
Я, когда-то строгая мать,
не стесняюсь сентиментальничать,
потому что из нежного мальчика
вырос муж, эпохе под стать.
Он во сне ещё молодой,
расставляет цветы по комнатам.
Нашей памяти общий дом,
весь прошитый солнечным золотом,
окроплённый святой водой,
остаётся враждой не тронутым.

2016

*    *    *

Мальчик Митя в гости пришёл.
Жарю сырники. Он их любит.
Мы беседуем. Нам хорошо.
Золотая горка на блюде.
Вкусно.
– Сёстрам бы... – взглядом просит.
Многодетной семье – без слов.
Мите здорово повезло:
он, как только наступит осень,
едет жить в монастырский лицей.
На семь лет.
В Алексеевском ските.
Взрослый взгляд на детском лице.
На столе варенье от Мити.
Сам варил.
– Можно я наверх? –
на мансарду ступени круты.
Что там в маленькой голове?
И текут неспешно минуты...
полумрак, тишина по углам,
за окном клин желтеющей поймы.
– Что так долго ты делал там?
– Я рассматривал... чтоб запомнить.

2015

ПОЗДНЕЙ ОСЕНЬЮ БЕСЕДУЮ С БЕРЁЗОЙ

Что смотришь на меня
белёсыми глазами,
со мною соревнуясь в забытье?
Твоей закономерной наготе
я не сочувствую,
поскольку точно знаю
срок нового рожденья твоего.
Моё восстание отсюда далеко…
Я слышу времени замедленное дленье,
оно воздушной цедится рекой
сквозь сеть ветвей твоих.
Его прикосновенье
так ощутимо в поздние года.
Скажи, когда
с насиженного места вдруг сорвётся
между веков застрявший пилигрим?
Молчишь?
Ну, ничего – весной поговорим…

2015

ПОВРЕМЕНИ

Нежная задумчивость осенняя
лист дрожащий 
ляжет на ладонь
сиротливо выпросить продление
жизни на чуть-чуть
и только тронь
снимется
закружится
скукожится
но пока любуюсь – смерти нет
робко дышит золотая кожица
розовые жилки на просвет.

Так же Господи
дыханье мимолётное 
жизнь мою 
в день поздних именин
Ты положишь
на ладонь бесплотную
…не спеши снимать
повремени.

2015

ЕЩЁ ОДНА ЗИМА

Ещё одна зима – спасибо за подарок.
Открыла закрома хозяйка холодов.
Среди глухих болот и девственных снегов,
привыкшая платить, я получаю даром
довесок времени, как нищий – тёплый хлеб.
Когда Ты жизнь мою расправишь на ладони
листом увядшим с прочерками жил,
мне б из последних сил пропеть хвалеб…
не гимн – элегию доставшейся мне доле.
Повремени,  чтоб в памяти ожил
весны разлив и летние цветы,
и терпкий вкус осенней маеты,
и зим последних вялые угрозы.
Как хороши, как свежи будут розы…

2015

*    *    *

Ненастье дождями со снегом спорит,
колючим ветром плюёт в лицо.
Из шкафчика выудить в самую пору
ватином подбитое пальтецо. 

Да кто же гуляет, воронов кроме
да мрачных, с вороном схожих воров?
И зябко становится к вечеру в доме,
с утра натопленном глыбой дров.

Как будто вой за окнами слышен,
и жутко выйти в студёный двор,
и кто-то шарит под мокрой крышей:
то ли ворон, а то ли вор.

2015

СОСНОВЫЙ ОСТРОГ

Пусть пилигримов ноги утюжат
лабиринты земных дорог,
я служу бессменным дежурным
на полустанке «Сосновый острог».
Запах родного печного дыма
взвился клубами и в небе исчез.
Снежную крышу парусом вздыбил
ветер, впитавший запах небес.

Сладость амброзии, горечь дыма
взлетают и падают налегке,
неразделимы, неисследимы,
как запах трав в печном закутке.

И по искусным переплетеньям
так непохожих, как явь и сон,
запахов этих
бесплотной тенью
чистый звук упадает в полон
кельи моей.

Спрессовано время,
не нарушаемое никем,
и воспаряет обратно слово,
плоть обретя на земном языке…

2016

ЗИМНИЙ СОНЕТ

Со мной случилась явная беда,
мне впору в колокол греметь надсадно:
бреду из ниоткуда в никуда,
в словесном мусоре разыскивая клады.

И по ночам, когда деревня спит,
закрыв (зачем?) прогнившие калитки,
бормочет незадачливый пиит
сонеты вместо праведной молитвы.

А утром, не открыв ещё глаза,
сомнамбулой перебирает рифмы.
Сознанье – переполненный вокзал,

где завитки-слова, достойные Коринфа,
сменяются на глуповатый сленг
…а за окном парит чистейший снег.

2015

ЗАЧЕМ?

Как же медленно и сонливо
мимо окон тянется снег.
Вспоминаю летние ливни
и бурливых ручьёв разбег,
бузины взъерошенный кустик –
дерзко ягоды напоказ.
Как же мне белоснежно-пусто,
как печально на этот раз
неотрывно смотреть в личину
болевой бессонной ночи.
Не доискиваюсь причины
ни своих потерь и ничьих.
Понимаю – небо законно
шлёт на землю суровый снег.
Как прекрасен мир заоконный
…и зачем-то в нём человек.

2016

*    *    *

Мой край, цивилизацией забытый,
особенно мне дорог по весне,
когда снега осели и разбиты
в округе все дороги. В тишине
ко мне приходят чудные мгновенья,
не мимолётные, но длинные, как ночь.
На жертву обречённые поленья
гудят в печи сполохами – точь-в-точь,
как в те, забытые до срока, времена,
когда едва забрезжила весна…
Ожившие любви метаморфозы
виденьями запретными кружат,
а за окном извечные берёзы
моё уединенье сторожат.

2015

*    *    *

Памяти Т.

Во сне я плакала
на московском перекрёстке
тех счастливых дней.
Я ждала тебя,
а ты не приходил.
Люди сновали туда-сюда,
а тебя всё не было.
И вдруг я поняла:
ты не придёшь никогда,
потому что тебя уже нет.
Никогда.
Ни здесь.
Ни там.
…В людском мельтешении
истекала слезами жизнь.

2015

*    *    *

Ослепительный март!
Без прищура
не посмотришь в глаза его.
Ветер ластится низовой,
потрошат проталину куры,
промышляет то тут, то там
воробьёв отощавшая стайка,
и приблудный пёс-попрошайка
всё бродяжничает по кустам.

Ну, а сверху…
о Боже, сверху –
разливанная бирюза!
Откровенно – глаза в глаза –
я смотрю на неё и слепну.
Ну и пусть… в раю всё равно
я узнаю лозу по запаху –
встрепенётся птенцом за пазухой
оживающий звук родной.

И замру на волне благодати…
Память, память, зачем ты мне?
В той неведомой стороне
твои всплески совсем некстати.
Что мне пса голодный азарт?
И зачем куриная свита?
Не вернусь… остаюсь…
не зовите.
Но какой ослепительный март!

2016
 
ВЕСЕННЕЕ

Проклюнулись зелёные цыплятки
на тонких ветках памяти моей.
Ты, память, не играй со мною в прятки,
открой загашник, выпусти скорей
всё, что таится по углам до срока,
пусть исповеданное, но оброком
невыплаченным тяжелит меня.
Не стану на случайности пенять,
но как лекарством утешаясь болью,
я выпущу стихи свои на волю –
пускай резвятся малышам под стать
…ещё не осень – рано их считать.

2015

ПРОЩЁНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Как узник, взятый на поруки
самим сиятельным Царём,
я в царство запахов и звуков
допущена воскресным днём.

Уже нутро набухших почек
вспороли птичьи голоса,
и веток покаянных строчки
перекрестили небеса.

И чьи-то беды, чьи-то муки,
на всех наречьях имена...
Я эликсир заздравных звуков,
не отрываясь, пью до дна
и послевкусие смакую,
счастливая, как никогда.
А где-то птица без гнезда
мне долголетие кукует.

2016

*    *    *

Воскресный день Великого поста,
а я кручусь по дому в попеченьях:
сор – в печку, вещи – по своим местам,
посуду – в мойку (это в воскресенье!).

В окно поглядываю: кто там у ворот?
и почему собака громко лает?
Сосед на полусогнутых бредёт,
куда бредёт, поди, и сам не знает.

Что ему пост? Он вечно на посту
у страждущей  души, огнём жегомой.
Я радуюсь (и в радости расту),
что я живу, конечно, по-другому.

Пост соблюдаю из последних жил,
лампаду жгу, елея не жалея.
…И судный камень кто-то положил
на «праведную» душу фарисея.

2016

ВЕСНА ВСЕГДА ПРАВА

Вдруг ветер пронесётся по кустам,
закрутит вихрь черёмуховой пыли
и белые лоскутья бросит там,
где только что коричневые были.

Пригонит облако – и вот оно
дождинками по стёклам застрекочет,
из вертикалей струек за окном
рождаются горизонтали строчек.

А если беспризорная трава
заглушит тропки, клумбы, даже грядки,
прощу весне все вредные повадки
за новый стих – весна всегда права!

2015

СМЕНА КАРАУЛА

Черёмухи блистательный мундир
из белопенного душистого атласа
сменился за ночь на не менее прекрасный
лилово-кружевной, и снова мир
преобразился во мгновенье ока –
так показалось мне из спящих окон,
заклеенных на долгий зимний срок,
чтоб зимовал в тепле мой дом-сурок.
С трудом я веки окон разомкнула,
и вот ночная смена караула
в дом ворвалась сиреневой волной
и всколыхнула памяти покой:

…там, в ореоле кипени, маячил
влюблённый в девочку голубоглазый мальчик.

2015

*    *    *

Мозги мои сегодня набекрень,
и непонятно – что меня так радует?
Всё потому, что буйная сирень
всецело воцарилась над оградами.

Не видно ни поваленных столбов,
ни сгнивших перекладин и штакетника,
и, как когда-то, первая любовь
сквозь заросли забвенья многолетнего
мигнула фиолетовым глазком
цветка далёкого, заветного.
А этот аромат – как он знаком! –
желанья тонкого, запретного…

На лавке покосившейся сижу
у бочки старой с проржавевшим ободом,
крапива подползает к гаражу,
из-под земли торчит обрывок провода,
на грядке одуванчик-парашют.
А я дышу… и пропади всё пропадом!

2015

*    *    *

О вещая моя печаль…
Осип Мандельштам

Печаль моя прядётся, множится,
в пустынном воздухе парит,
жизнь неподвластная итожится,
в последнюю свиваясь нить.

Меж одуванчиковых пажитей
призывная труба гудит,
и почему-то смутно кажется,
что бесконечность впереди…

2015

ЗАКАТНЫЙ СОНЕТ

Сойду с крыльца – и прямо на закат,
в расплавленный покой медово-дынный.
Ни вправо-влево, ни тем более назад
не посмотрю. Я пилигрим пустынный.

Безвестный Проводник меня ведёт
так ненавязчиво и так желанно…
и солью медленно истаивает гнёт
в горячем вареве небесной манны.

О молодость! была ли ты когда
подобна радостно звучащей гамме?
Стоп – оглянулась… но последние года

уходят в прошлое обычными столбами
с провисшими стальными проводами
…благословенна их простая череда.

2015

СТАРЫЙ КОВРИК

То найду поношенный свитер,
завалявшийся в дальнем углу,
то клубки перепутанных ниток,
мамой сложенные в баул,

то отцовскую лётную куртку
(ей износа не будет вовек),
то рассохшуюся шкатулку –
сахалинского детства привет.

И глядят эти вещи в душу,
пережив человеческий срок,
заполняют глаза и уши
цветом, звуком…

Снулый сурок
осторожной памяти смотрит
гостем поздним, который не зван.
…Я с оленями старый коврик
расстилаю на новый диван.

2015

ПОСЕЩЕНИЕ

Тебе на флейте
сыграть бы ноктюрн,
но время твоё –
на убыль.
А было:
гремели зевы урн
и водосточные трубы.

Но мир
потворствует молодым
в надежде на новое нечто.
Былой успех,
затёртый до дыр,
как всё земное,
не вечен.

Теперь
простодушием тихих нот
на самодельной дудке
славишь иное…
Никто не зайдёт,
ни гость,
ни случайный путник.

Но, чу, послышалось?..
Или всё ж
тебя посетил прохожий:
как светел он,
и ликом пригож,
и на людей не похожий…

2015

СЧАСТЛИВОЕ

Останься я
средь бетонных домов,
давно бы уже умерла.
Сельский ветер –
друг облаков
взгляд с полёта орла
бросает на
земные дела,
фантомы мыслей и слов.
Счастлив орёл,
что его скала
выше земных дворцов.
Счастлива я,
что среди лесов
келья моя светла.
Падает весть
на бессонный кров
с ангельского крыла…

2016

ВЕСТЬ ИЗДАЛЕКА

Последнее прибежище моё –
дом деревенский
после стольких странствий.
Калейдоскоп циклических событий
весною, летом, осенью, зимой
я наблюдаю из шести окон
и тем дышу сороковой сезон.
И дай мне Бог ещё хотя бы столько,
чтобы сравняться с бабкой Акулиной,
которая меня не приласкала
ни разу за неполных восемь лет,
что жили рядом мы глаза в глаза
давно когда-то… сто веков назад.
А с дедом были мало – дня четыре
проездом сквозь великую державу
ещё давней, а будто бы вчера.
Так ласково, так бережно держал он
меня на обессиленных руках,
и поминальная тоска в седых глазах
…и утешительная весть издалека:
мы встретимся, ты поживи пока.

2016

ДОЖДЛИВЫЙ СОНЕТ

Не исчезай, прошу, не исчезай,
мираж дождливый за оконной рамой.
Я полюбила захолустный край,
где драгоценности, как дождь, даются даром.

Здесь мурава не кошена никем,
не рублен лес, не пуганы пичуги,
осинник на осеннем сквозняке
трепещет весело, как будто не обруган

молвою за библейский грех. И всё,
что здесь живёт и так привольно дышит,
моё уединение пасёт.

И даже лист осиновый не лишний:
его спиральный радостный полёт –
спасенья вестник над моею крышей.

2016

ТОЖДЕСТВО

Смотрю на небо –
становлюсь небом,
обнимаю облаков подушки.

На лист летящий гляну –
оторопь от полёта кручёного
на мёрзлую землю.

Вот только ветром не стану,
хотя друг он мне,
капризный, изменчивый.

Не вижу ветра,
только дыхание слышу,
а он гонит прочь и облака, и листья
…ревнует.

2016

ЗАКЛИНАЮ

…Прочь отсюда, птица злая!
Ты из царства тьмы и бури, – уходи опять туда…*
Эдгар По «Ворон»

Серый полог светы застит,
сумрак серый льнёт к окну,
даже кошку серой масти
с подоконника спугнул.

Он по самые колени
в снежной серости бредёт,
серым красит зелень елей.
Наступает Новый год.

В этот праздник новогодний
по традиции грущу.
Прилетает с горем сводник –
чёрный ворон, злой вещун.

Сгинь, причудливая птица!
Заклинаю: улетай!
…И ко мне сквозь серость мчится
радость красногрудых стай.
____________________
*Перевод К. Бальмонта   

2016

ДЕРЕВЕНСКОЕ

Снег повалил сплошной стеной
и вряд ли остановится.
По крайней мере, в эту ночь
мне не грозит бессонница.

Слепит глаза пушистый плат
мне белизной нездешнею.
Прислушиваюсь, как шуршат
снежинки-пересмешницы.

Их монотонный хоровод,
всех усыпляя, крутится.
А кошка Ласка дверь скребёт –
давай скорей на улицу!

Проворно в щелку прошмыгнёт
в соседний дом заброшенный,
и скроет невесомый гнёт
её следов горошины.

Ну, ей теперь всю ночь не спать,
сенной трухой сушильною
закопошилась благодать
духмяная мышиная.

А мне другая благодать
под деревенской крышею:
тепло печное и кровать,
пока что не остывшая.

2016

ДЕРЕВЕНСКИЙ БЫТ

Зимой дрова дороже денег –
снега замуровали лес,
и холод, наглый до предела,
сквозь щели ящеркой пролез.

Я судорожно в печь бросаю
дрова и, туго напихав,
простоволосая, босая,
смотрю, как огненный удав
заглатывает без зазренья
мои последние поленья
и в предвкушении стихов
урчит: дрова дешевле слов.

Чаи горячие гоняю
и, кутаясь в пуховый плат,
я в роли преданнейшей няни
ловлю стиха наивный взгляд,
пока он полон запредельной
безатмосферной чистотой,
пока земное притяженье
не исказило лик святой...

2017

МЕТАРАКОВИНА

Когда тебя одолевает скука
полночных бдений и дневных забот,
ты исчезаешь в раковине звука,
где существует мир наоборот.

Сомнамбулой по внутренней спирали
скользишь в глубины генной чистоты,
где новый стих старательно стирает
из памяти старения черты.

Там таинство гармонии ревниво
рождает перламутровую ткань,
и звёзды высекаются огнивом
на кончике последнего витка.

А звук трубит спиральную туманность,
и тёмные грядущего черты
уже готовы пресловутой манной
наполнить ненасытимые рты.

Когда, оплавлен магией творенья,
ты возвращаешься, считая виражи,
каким родимым ароматом тленья
пахнёт так называемая жизнь.

2016

БЕЛЫЙ КАМЕНЬ       

Ах, ни одна душа ещё не вынесла
Бесследно этой дьявольской игры.
Надежда Крандиевская

Переступаю точку невозврата,
догадываюсь, как опасен путь.
Берёт река в полон, грозит утратой –
скажи мне в утешенье что-нибудь.

– Речь-речка, слово-слава, вор и ворог, –
река всё говорит и говорит,
баюкает чужого звука морок,
а мой, родной, беспомощно молчит.

Не проверяет ли  мен на верность,
на различение добра и зла?
Поэтов судьбы страшные – примером,
не развязать и не рассечь узла.

И белый  камень будет в реку брошен,
и чей-то взгляд найдёт зловещий гвоздь…
Дай Бог почуять истончённой кожей,
лишь запоют стихи с молитвой врозь.

Зажму в горсти до онеменья пальцев
мой белый камень – тайный оберег:
небесной манной накорми скитальца
на стрежне горько говорящих рек.

2017

*    *    *

Когда стихи не падают с небес,
притихшая, сажусь за переводы,
и вот уже мой скромный дом исчез,
и замок Рильке воздвигает своды.

Здесь мысли, неподвластные уму,
записаны значками древних готов
в тональности, что слуху моему
сродни от первой до последней ноты.

Соскальзываю по шкале времён
к туманности стихов из Часослова
и вижу: благодатью осенён
колдует Рильке над своим уловом.

И сам не понимая, что за смысл
наполнил брошенные в небо сети,
он этот смысл, исчисленный без числ,
без слов небесным образом пропетый,

пересылает в наши времена,
не зная, что смышленые потомки
спокойно расшифруют письмена
и спрячут за ненужностью на полки.

2017

ФАНТОМ

Ни о лугах, ни о речных изломах,
ни даже о сирени за окном
не написать без тайного фантома,
проникшего, невесть откуда, в дом.

Невидимый, он дышит мятным паром
над чаем, по утрам который пью,
и фразу преподносит мне задаром,
а я её смакую, как свою.

Она в моём – моём! – уме возникла.
Как жадный рыцарь, я над ней дрожу
и в недрах алхимического тигля
перебирая рифмы, ворожу.

А тот фантом – исчез или остался?
Он мой земной или небесный чей?
Не всё ль равно?..  Ах, как же я устала!
Попью-ка я чайку погорячей.

2017

ЧАЙНЫЙ РИТУАЛ

Чаю заварим с мятой, накроем стол,
 яблочный пай нарежем, тетрадь раскроем...
 Олег Чухонцев

Вот так сидишь, потягиваешь чай,
а в голове – словесное затишье,
и фраза вдруг, как будто невзначай…
ну, вроде как чирикнуло по-птичьи.
Хватаешься за пишущий предмет
(его пером в честь Пушкина, наверное,
зовут, хотя пера там вовсе нет)
и фразу эту, драгоценно-первую,
выводишь сладострастно на листе
(он приготовлен загодя) с надеждой
пересоздать шедевр, один из тех,
что у того… для вечности. Но где же он?

У печки, в приготовленной допреж
корзине неоправданных надежд.

2017

ВЕСЕННЕЕ ПОЛОВОДЬЕ

Плавает луна в ночном коктейле
абрикосом в соке чернослива.
Старожилу, наслаждаться мне ли
ежегодным праздником разлива?

И хотя на чине поминальном
пью компот, закусывая хлебом,
всё-таки меня своей признали
люди, а не только лес и небо.

И теперь по правилам наживы
мне разлив – источник свежей рыбы
…должен быть. Но живы – о, как живы! –
юности прекрасные порывы.

Это чудо в пьяной чаше луга –
мой бальзам на травах прошлогодних –
пью во здравие моей подруги
Красоты, для пользы не пригодной.

2017

НЕ УСТАТЬ УДИВЛЯТЬСЯ    

Я прощаюсь с разливом, как с другом, – встретимся ли?
Чаек, ветру послушных, воздушные корабли
парусами раскрытыми медленно шевелят,
тоже, верно, бросают на воду последний взгляд.
Наступает пора зелёные волны встречать.
Каждый новый рассвет преломляет весны печать.
Раскрываются почки, трава щетиной торчит,
пробивая упорно листвы прошлогодней щит.
Каждый день подарком валится с облаков.
Дай-то Бог не устать удивляться, что мир таков.

2016

ЗЕЛЁНАЯ ПОРА

Вот почки, ладони расклеив,
открыли объятья свои,
и я, восхищённая, млею
от переизбытка любви.

Пластайтесь по мягкому лугу,
валяйтесь на влажном ковре,
в любви признавайтесь друг другу
все те, кто в зелёной поре.

И любится юным иначе
под ярое «цок-цок-фюить»,
что с соловьиного значит:
не уставайте любить!

2017

СИРЕНЬ

Радостно после стольких
ненужных разлук и потерь
щедрым лиловым застольем
мне обещает сирень
невероятное скерцо
невстреченных  двух половин
…и шевельнулся под сердцем
прежний зародыш любви.

– Ты понимаешь, что это
призыв невечерней зари?
– Да, понимаю… но лето
мне на земле подари.

2017

НЕВСТРЕЧЕННЫЙ ГЕРОЙ

Незнакомцы, незнакомки –
персонажи не мои.
Звуком хрупким, звуком ломким
мир неведомый манит.

Он духами не вздыхает
и шелками не шуршит.
Мова древняя глухая
мне прапамять ворошит.

Я не жгу свечей заветных,
в мире духов мне светло.
Их знакомые приметы
понимаю мимо слов.

Не они ли строгим бденьем
сохранили мой покой?
…И скользит печальной тенью
мой невстреченный герой.

2017

СТАРАЯ СОСНА

Весной наполненный потир
беру в слабеющие руки,
вдыхая влажный эликсир
целебных запахов и звуков.
Прохладный ветра шепоток,
новорождённых листьев пряность,
глоток… другой… ещё глоток.
Слегка ладонью – эка малость –
коснусь стареющей сосны,
почую слабый отголосок:
корней, ещё живых, посыл –
смолистой теплоты полоску.

Так перемолвились мы с ней,
продлив тепло закатных дней.

2017

НА ДРЕВНЕМ СТОЙБИЩЕ КОЧЕНГИР

*
Аполитичная
с полёта птичьего
понять пытаюсь будущий расклад,
но зря стараюсь я
с повадкой страусьей
себе присваивать орлиный взгляд.

*
И ничего, что мир
забыл про Коченгир –
в масштабе вечности не всё ль равно?
Какая ласковость
в порханье ласточек
над нынче прозванным Кочергино!

Сиди под окнами,
гляди на локоны
дыханьем ветра взбитых облаков.
Сквозь птичье пение
в знак утешения
луч подмигнул тебе и был таков.

Из туч развесистых
легко и весело
дождь ливанул и сразу же прошёл.
Не будет лучшего
другого случая
ты рада дождику – и хорошо!

*
А там за далями,
где измельчали мы,
по разу третьему кричит петух.
Последний луч угас,
а дальше – не про нас
...над бездной носится печальный Дух.

2017, 2021

*    *    *

На краю глухой деревни,
где никто не мнёт траву,
отрешив себя от скверны,
я отшельницей живу.

Кто так вдруг переиначил
жизнь нелепую мою?
Я пою и тихо плачу,
только плачу и пою.

Я выспрашиваю часто,
припадая к тишине:
сколько грусти стоит счастье,
предназначенное мне?

И она, эфир включая,
молча ставит по углам
цвета утреннего чая
сеть пророческим словам…

2017

КАНУН ЗИМНИХ ОКОН      

Ах, если бы в нашем мире
Не пряталась в тучи луна.*
Сайгё

Исход октября.
Луг за окном покоен.
Жёлтой улиткой
лист прилепился к стеклу.
Северный ветер дохнул –
она поникла.

Печь разгорится –
не буду беречь дрова.
Мне ли бояться
зимнего заточенья?
Сосны в восточном окне 
тихи и ясны.

В колких веригах
сосны весны не знают.
Окна заклею –
стану смотреть на луну.
На время – ради неё –
помолодею.
_______________
*Перевод В. Марковой

2018

ПЁС ПРИБЛУДИЛСЯ

Да, с зимою не повезло:
ляжет снег и тут же растает.
Загребая гнилым веслом,
кружит по небу туча густая.

Квартиранты зимних застрех
мокрый воздух впустую чертят.
Только блудный пёс-пустобрех
служит службу с завидным усердьем.

Полукровке брошу сухарь,
он, голодный, подхватит слёту,
в благодарность ватную хмарь
будет рвать на куски до икоты.

Лай, дружище, хлеба не жаль,
разносолов не обещаю.
Только снег не пугай ночами,
пусть белёсые мухи кружат.

2017

ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА

Заснеженный день угасает,
тускнеет за окнами луг.
Вечерней молитвы касанье
стекает росой по стеклу.

Пока прорастаю глазами
в неведомую глубину,
без дерзостных притязаний
послушную ноту тяну.

Вот знак затуманился крестный,
и слов притупились ножи…
Прохожему не интересна
моя безымянная жизнь.

Стежки равнодушного следа
вплетаются в ночи канву.
День кончился – будто и не был,
а я всё живу и живу…

Призывом торжественно-трубным
не рвётся звучащая нить,
пока не научатся губы
рисунок молитвы хранить.

2017

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Музыка, музыка нежная,
слышу её и не слышу.
То ли метелица снежная
в щели холодные дышит,

то ли фаготы небесные
клапаны перебирают
и забавляются песнями
мне недоступного рая.

Как же я много наслышана
о небывалых красотах…
Вон занавеска колышется,
словно касается кто-то.

Нота последняя смята
сном глубиною с напёрсток.
Стелет он вроде бы мягко,
только вот спится жёстко.

2017

МОСКОВСКИЙ СИНДРОМ

*
Вычищаю сусеки памяти
до последней крошки тоски.
Дому, лугу и небу кланяюсь –
я вернулась! Снега раскинь,
драгоценная малая родина,
боль столичную пригаси.
Даже в самую непогодину
ты с метелью охапку сил
бросишь в окна, и мне достаточно
детской радостью прорасти.
Печка, кошка, тёплые тапочки –
мой спасительный карантин.

*
Ради дней немногих, будущих,
отрясаю прах от ног
мегаполисного чудища.
И подумать кто бы мог,
что столичный дух бензиновый
мне дыханье перекрыл,
опустились обессилено
стихотворных пара крыл.

Припаду к простому рубищу
деревенского житья.
Кто бы знал, что я живу ещё
нищете благодаря.
Добровольное изгнание,
тишина, небесный свет
и весёлое сознание,
что меня богаче нет.

2018

ТИШЕ!

Капюшоны белые
деревенских крыш,
остовы замшелые,
глушь да тишь.
Только пять домов живых
дымом над трубой
дышат, и один из них –
крайний – мой.

Разожгу словами я
печку ввечеру.
Строк горящих армия
запалит кору.
На угольях злая соль
запеклась… горчит…
Тише, тише колоколь,
боль, в ночи!

2019

ЗАСНЕЖЕНО ОКНО

Снежок пошёл, пусть слабый, из затишья
никем не досягаемых углов.
Мой утренний рифмованный улов
случайных слов, урезанных мыслишек
мне дорог всё равно.

А снег всё гуще, будто заметает
так и не понятые мной следы:
то ли намётки будущей беды,
игра ли, до наивности простая,
как детское кино.

И рыжий завиток упрямого мальчишки…
ну вот, опять мешает в горле ком –
ни проглотить, ни выдавить. По ком
рыдает деревенское затишье?
Заснежено окно…

2019

НОВОГОДНЕЕ

И букв кудрявых женственная цепь
Хмельна для глаза в оболочке света.
Осип Мандельштам
 
Вдали от фейерверков городских
смакую деревенскую свободу.
Здесь тишина на нет веселье сводит
и ткёт из воздуха неновогодний стих.

А небо осторожно скудный мел
кладёт в протянутые лапы елей.
Под Новый год задумчивость лелеять –
от юности обычный мой удел.

Не вправо и не влево – только ввысь
влечёт меня неясное свеченье.
Из звёздной пыли на небесной черни
хмельною цепью письмена свились.
 
Печаль-вещунья звуки говорит,
неженственною ризой облекает,
а пёс приблудный бестолково лает
на буквы, осветившие зенит.

2018

АПРЕЛЬСКИЙ СОНЕТ

Пускай не видно явных признаков
отождествления с весной,
присутствие зелёных призраков
деревья чувствуют корой.

Я тоже кожей ощущаю
преображение своё
и слушаю за ранним чаем,
как за окном зарю поёт

пульсирующий звон капели
в утробе жестяной ведра –
слезами дух былых метелей

истаивает со двора,
рождая в колокольном теле
жизнь из адамова ребра.

2018

*    *    *

Всю ночь грохочут соловьи,
мой дом наполнен рокотом.
Лови мгновение, лови! –
и пропади всё пропадом:
все неотложные дела
и важные события,
останься только похвала
звучащему соитию.
Когда разомкнут звёздный круг
необъяснимым образом,
из дальних лун на ближний луг
стекает слово слёзное…

2018

*    *    *

Войду в берёзовый девишник,
как будто в молодость войду,
лет пятьдесят отбросив лишних,
и никого там не найду
из тех, кто был в меня влюблённый,
в кого была я влюблена...
берёзы глянут удивлённо:
к кому она? зачем одна?

2018

БЕГУЩАЯ ПО ВОЛНАМ

Рано или поздно, под старость
или в расцвете лет,
несбывшееся зовёт нас…
Александр Грин

Мою усадьбу беспризорную
осадой окружил кипрей:
в какую ни посмотришь сторону,
всё розовей и розовей
в зрачках горячих разгораются
обещанные чудеса,
и меж соседскими оградами
ко мне в заросший палисад
мечта по-детски пробирается,
подобная молочным снам,
и силуэт небывшей радости
бежит по розовым волнам.

2018

ПОЙ!

Засияли, запрыгали
по карнизу лучи.
Хочешь, вой по-звериному,
хочешь, криком кричи,
наполняя вселенную
позывными Земли:
от рычания «рры-ау»
до людского «лю-ли».
Может, кто-то откликнется,
неизвестный, но твой.
Пой, усталая женщина.
Пой!

2019

*    *    *

Заглянуть  желая за предел,
я теперь всё больше понимаю,
что в компании небесных тел
становлюсь совсем глухонемая,
потому что времени сосуд
опрокинутым держала.
Слушай… слушай! –
погребальный плат уже несут
по твою растраченную душу…

2018

БОЖЬЯ КОРОВКА

Ты куда ползёшь красным холмиком?
Твой чёрный крап – земли отметины.
Всю зиму в доме моём прожила.
Теперь в свой возвращаешься?
Помню, помню: там твои детки.
А я здесь остаюсь, бескрылая.
…Чёрный холм с красными гвоздиками.

2019

*    *    *

Двери ада заперты изнутри.
Кэрролл Льюис

Идёт черёмуховый дождь,
вихрится белым шумом,
протуберанцевые сплошь
одолевают думы.
Нет, чтобы ласковый покой
баюкать и лелеять,
неугомонный разум мой
побеги фарисея
пытается искоренить
и топчет их, и плющит,
но разрастаются они
в черёмуховых кущах,
и соловьиное «цок-цок»
закладывает уши.
Закрытый изнутри замок
душе обманкой служит.
Я узник ада, словно червь,
рождённый в прахе ползать.
Каким ключом осилить дверь?
…и слышу: слёзы… слёзы.

2019

АННЕ

Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
Анна Ахматова

Стих на суд истории  отдам,    
пусть осмеян будет и поруган.
Я с тобой в последние года
говорю, как с близкою подругой.

Примеряю на себя наряд,
ношенный тобой по-королевски,
но эпохи окаянный взгляд
размывается волною невской.
Остаётся память о дожде
в Люксембургском парке.
На скамейке
зонт потёртый, нищий чародей,
рядом ты и запах листьев клейких.

Чары незадавшейся любви
из твоей судьбы пришлись мне впору.
По весне зальются соловьи,
заскользят затейливым узором
тени той интимной тишины   
по портрету моему,
родной рукою
мне оставленному на краю весны.
А иного, видно, я не стою.

Дорого пришлось уплачивать
по счетам, в сухом остатке –ревность…
Плакала ли ты, как плачу я
в темноте ночной, в глухой деревне?

2019

*    *    *

Несбывшегося тени разгони,
прошедшего не привечай печали,
запеленай московские огни
в туман беспамятства.
Из новой дали
звук незнакомый утешенье шлёт,
ресниц коснувшись, по щекам стекает.
Лесной тропы знакомый поворот
весёлый занавес неслышно опускает.

2019

*    *    *

Накануне осени дежурю
ежегодный журавлиный лёт.
Свежий вечер, осторожно жмурясь,
на лугу моём туман пасёт.

Вот прорезалась звезда над лесом,
словно у младенца первый зуб.
Мне не больно…
Сквозь тумана месиво
купы ив свои горбы везут.

Я легко горбы-гробы рифмую,
грусть моя воздушна и светла.
…И всему живущему – хвала,
умирающему – аллилуйя!

2019
 
ВЧЕРА ПОСЕТИЛА СТАРУШКУ

Вот так сидеть, в окно смотреть,
имбирным наслаждаясь чаем,
и думать о судьбе печальной
в срок не сумевших умереть.

Искусство – вовремя уйти,
не исчерпав крупицы счастья:
ловить в глазах детей участье
и тем же им в ответ платить.

Когда же третий вал детей,
чужих, как инопланетяне,
накатит – вот тогда настанет
недоумение: не те

манеры, взгляды и слова…
Как осужденья удержаться?
Оскудевает поле жатвы,
нет зёрен – лишь одна трава.

На бедность подаётся грош
…не сами сроки назначаем…
Но аромат крутого чая
так удивительно хорош!

2019

В ГОСТЯХ У ВАН ВЭЯ

Одиноко сижу
И грущу о своей седине.*
Ван Вэй

Всякий раз, когда стрясётся стих,
думаю: а вдруг – последний,
но, приветствуя блаженный миг
подаяния, ещё с неделю
радуюсь. Потом сникает пыл,
я слепцом слоняюсь в ожиданье –
день бездарен, долог и уныл…
и тогда, смирившись, припадаю
к томику раздумчивых стихов
с по-китайски мудрыми словами
…размыкается Ван Вэя кров
над двумя седыми головами.
_______________________
*Перевод А.Гитовича

2019

А НЕБО ВСЁ-ТАКИ СИНЕЕ

Как у двоечника тетрадный лист
во время контрольной девственно чист,
так пуст мой ум, если небо молчит,
и я растеряно развожу руками.

Как известный поэт бессвязный шум
заговаривал, веря: «я распишусь»,
так и я заклинаю: «Боже, прошу,
на бедность мою дай силы собрать камни».

Но, голос мой! что же ты подло так
выдаёшь неверие и бессилие?
Надо мною солнца медный пятак
смеётся – недобрый знак.
…А небо такое синее!..

2019

*    *    *

За холодеющим окном
предзимнее затишье.
Горит оранжевым огнём
отчаянная вишня.

На фоне стиранного дня
она одна сияет.
Учи, уставшую, меня
сиять, не уставая.

2019

*    *    *

Золотое руно листопада
под ногами прощально шуршит.
Ах, не надо печали, не надо
в этой избранной Богом глуши!

Только радости тонкой касанье,
невесомого слова привет,
и спускается с неба осанна,
излучая полуденный свет.

Белокрылое откровение
на земную садится ось.
Как же долго и самозабвенно
мне его ожидать пришлось!..

2017

*    *    *

Ты делаешь последние шаги,
планету обнимая метр за метром,
ты дышишь ароматом дорогим
медовых трав и радуешься ветру:
он так призывно раздувает шёлк
небесных бело-розовых пионов
…и дух земли, едва задев, прошёл
с прощальным всепрощающим поклоном.

2017

РАЗГОВОР СО СМЕРТЬЮ

Уже крадёшься? – пальцы протянула…
не тело – тень потрогай, мне не жаль.
Готовы свечи на краю кануна
пересчитать дежурную печаль.

Мне б спеть ещё, но кто я без подсказки? –
не Божья дудка – лишь пустой тростник.
Подвесь на ниточке сквозь прорезь маски
звук золотым жуком и отпусти…

Последний стих всех кладов драгоценней –
мой пропуск в рай, волшебный скарабей.
Твой череп, смерть, в моей финальной сцене
всех реквизитов прошлого ценней.

2018

НЕВОЗМОЖНОЕ СЧАСТЬЕ

…испытавший на собственной шкуре
невозможного счастья оскал.
Бахыт Кенжеев

Дети уехали. Буду опять
плачем и смехом дом наполнять:
слёзы  – по осени, радость – по лету,
лету Господнему, ждущему где-то.
Нет там ни бурь, ни иных катаклизмов,
ни сожалений о прежней отчизне;
разве что гулкий пенистый вал,
тот, что песчаные дюны лизал,
в памяти тайно я бы хранила,
чтобы его животворная сила
звуки рождала в детской душе
дальнего правнука нежным туше
и невозможного счастья оскал
новый поэт на Земле испытал.

2020

*    *    *

Если звёздной порошей
на мой заоконный луг,
как бы незван, непрошен,
не приземлится звук,
то лунным лучом разбужен
не вспыхнет осколок стекла,
не превратится в кружево
обычный дворовый хлам.

Так и сидишь скучая,
вперив безнадежный взгляд
в глубины остывшего чая,
пока на небесный лад
не скажется будто случайно:
– О звездопад!..

2020

*    *    *

Твори на старости самозабвенно,
довоевавшись до живой воды,
пока огонь пульсирует по венам,
упорно подражая молодым.

Лови струёй промытые крупицы,
у времени мгновения воруй,
разгадывай секрет золотолицых   
небесных труб, пока они орут.

Пока ты можешь слышать слухом уха
и смыслы распечатать для глухих.
Спеши, неугомонная старуха,
вписать в бумагу покаянный стих.

2020

КРЫЛАТЫЙ ПИЛИГРИМ

Пока пишу – лечу.
Кому-то это нужно,
и от его кивка
зависит мой полёт.
Не только в облаках
с охапкой звуков кружит,
он в доме у меня
по всем углам живёт.

В  иконном уголке
молитве помогает,
над письменным столом
секрет игры хранит,
а в сумраке ночном
бесшумными шагами
отмеривает снов
безмолвный алфавит.

Едва проснусь, уж он
на рифмы вдохновляет,
приветствуя парад
поверенных планет,
и щедро сеет над
соседними полями
словесное зерно
сквозь невечерний свет.

И наконец, копьё
в пространство посылает
(опять же он – не я)
и, тайною томим,
струится сквозь меня
и не пересыхает
…и это я лечу –
крылатый пилигрим.

2020

ЖАВОРОНОК, ЛЕТИ!

Что-то с погодой стало:
то снегом плюнет в лицо,
то солнца тусклым опалом
пытается греть крыльцо,
где я привычным довеском
к дому леплюсь с утра.
Трудолюбивый и честный,
мой стихотворный дар
ещё старается выдать
добычу на гора,
но внутренний голос-идол
долдонит: пора... пора...
А я как будто не слышу
(уныние  не в чести)
и ноту беру всё выше:
– Жаворонок, лети!

2020

ЗАЗДРАВНОЕ

О соловьиная пора!
Мелодии вразлёт,
переливаясь по дворам
(а их наперечёт),
сгущают воздух, и дышать
становится невмочь,
и пенистая благодать
переполняет ночь.

Кто пьёт заздравный эликсир
ещё, кроме меня?
Ушедший деревенский мир,
туманный лик склоня,
душистой тенью в ночь скользит
и исчезает в ней...
За нескончаемый транзит!
За будущих теней!

2020

БУКЕТ И ПЧЕЛА

Что может быть изысканнее
взлохмаченного букета
луговых цветов?
Они такие хрупкие
на моём столе,
а за окнами распахнут луг –
даритель радости.
Он упивается с утра
мелким дождём,
предвестником осенней грусти.
Пчела копошится в букете –
улетай, глупая, ещё есть время…

2020

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Дни осени листву качают мокрую
под ритмы дудочки, пропавшей без вести.
Неясны звуки за двойными стёклами,
и не подняться по мансардной лестнице.

В остывшем доме не собраться с мыслями,
не сочинить напевы с прежней лёгкостью,
не перекинуть мост к небесной пристани
и не собрать былых цветов над пропастью.
 
Не услыхать, как раньше, хоры райские,
выискивая тайну между строфами.
…Над горизонтом пламя разгорается
и остро-остро пахнет катастрофою.

2020

ВОСТОЧНОЕ ОКНО

И звёзды ласковы, и ночь нежна,
и месяц, если кликнуть, отзовётся.
Я в этом мире вовсе не одна,
мне ветер – давний друг,
мой старый крёстный –
по осени поёт на все тона,
листву усердно к дому заметая,
и что-то вроде золотого рая
рисует у восточного окна.
Я чудо в центре дома размещу,
привычный мир за стены раздвигая,
и сквозь усталый солнечный прищур
войду с надеждою в пространство рая.

Любовный дар восточного окна…
Не говори, что в мире я одна!

2020

В МИНУТУ ЧЁРНОЙ МЕЛАНХОЛИИ

О хрупкий памяти сосуд!
Стихи – его осколки –
сданы истории на суд,
стоят на книжной полке.
Мои зачем-то среди них,
так бледны, так бездарны,
цена удачного из них –
копейка в день базарный.
В нём только пара-тройка фраз
звенит зарёю медной,
но ставя точку, каждый раз
боюсь: а вдруг последний.

2020

ОКТЯБРЬ

Всё вокруг едва колышется,
замирает на лету.
Вечер дышит не надышится
на закатную красу.

Эти листья запоздалые
ворожат последним сном,
выпивая краски алые,
как прощальное вино.

Грусть обычная осенняя
дотлевает в тишине,
и надежда на спасение
зарождается  во мне.

2020

ОКНО

…Моё летучее бессмертие,
Пронёсшееся надо мной.
Зинаида Миркина

Между рамами кисть калины
на резном багряном листке.
Соблюдая обычай старинный,
я продлила ей жизнь.
Ни с кем
не беседую я неделями.
Капли крови горят на просвет.
За окном разговоры метельные
одинокий собачий след
заговаривают и шёпотом
к голым веткам калины льнут.
Вспыхнет свет между стылыми стёклами,
из рубиновых ягод сотканный,
о бессмертии шепчет что-то он…
О безмерность этих минут!

2020

*    *    *

Засветится огонь в окне
холодной зимней ночью.
Окажется, что свет во мне:
увижу я воочию
себя среди пустынных звёзд.
Из безответной дали
протянется призывно мост
лучом звезды вуалевым.

Откуда детская тоска
по недоступным тайнам,
по голосу издалека,
по тонкому сиянию?..
А свет соседского окна
когда-нибудь  погаснет,
и только звёздочка одна,
стадами туч обойдена,
ко мне, живая, ластится.

2020

ВЫСОКАЯ БОЛЕЗНЬ

В избе не топлено, холодно.
Вдыхаю утренний чай,
поскольку ночные голуби
выпорхнули за край
незавершённой песни.
Сколько пернатых снов
клюют с ладони небесной?..
День, безмолвный и пресный,
сплюнул и был таков.

…И снова ночное бдение
расставляет силки –
голуби! голуби белые
в русле Млечной реки!
Звуки, слышные еле,
вылупились из звёзд…
Пылают в печи поленья.
Стихами болея,
заступаю на пост…

2021

МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ СОНЕТ

Отвыкла от общения с толпой.
Хватает мне душевных разговоров
с этюдом за окном, с синичьим хором,
с мурлыканьем кошачьим и с такой
непостижимой звёздной филигранью,
изображённой мастерской рукой
по чёрной бездне. За оконной рамой
меня не различит никто чужой,
и старость с узловатою клюкой
проходит мимо, потеряв надежду
услышать ропот. Только ветер прежде,
чем улететь, прильнёт к окну щекой…

2021

ЯИЧКО ЗОЛОТОЕ

За окном такая благодать!
Мне бы выбежать на белы снеги,
где застыли сосны-обереги
седовласым мудрецам под стать;

с ними побеседовать на «ты»,
но особо – с той, что всех роднее.
Это с ней, пока закаты рдели,
мы в обнимку ждали темноты.

Воздух зимний ласков и упруг,
снег под сапогом скрипит певуче.               
Дом заветный высится на круче
на краю деревни – окна в луг.

А над ним – о Боже! – тишина,
хвойным окроплённая настоем.
...Катится яичко золотое
вдоль небесного окна.

2018, 2021

ЕЩЁ ОДНА ВЕСНА

Сосульки хрупкий колокольчик: динь-динь… динь-динь…
Ах, это мартовское небо – пронзительная синь!

Под тающей кольчугой наста тая испуг,
как ослепительно сияет в последней неге луг!

И я, стряхнув печаль ночную, прильнув к окну,
как горький пьяница, впиваю ещё одну весну…

2021

ПЬЯНАЯ СНЫТЬ

Снег завесой виснет талой,
перепутанной с дождём,
бочка булькает устало
под окном: буль-бом… буль-бом…
переполнилась без меры
царской влагой вешних дней,
только плотный полог серый
шалой не даёт весне
разгуляться что есть мочи,
плат зелёный распушить,
затаилась… ждёт… а впрочем
перепившаяся сныть
лезет бойко из-под бочки
утверждая право быть!

2021

СОЛОВЬИНЫЕ СВАДЬБЫ

Мои скромные хоромы
на краю глухой деревни,
где в разливе вод весенних
не проехать, не пройти.
Остаётся, сидя дома,
оскудевшие запасы
доедать, пережидая
трёхнедельный карантин.

А вокруг весна колдует
цветом, звуком, ароматом…
Я смотрю с зелёной кручи
на цветущие сады,
и текут мои раздумья
сквозь заброшенные избы
в  гущу свадеб соловьиных
…будто нет нигде беды.

Будто я волшебник старый
у природы в подмастерьях
превращаю горе в радость,
соловьиный рокот – в стих.
Это мне даётся даром?
– Даром, – слышу, – а в придачу
тайна жизни человечьей
на исходе дней твоих…

2021

ПЕСНЯ ДУРОЧКИ

Я так долго жила, как надо,
а теперь живу, как хочу,
все заслуги и все награды
по ветрам со свистом пущу.

Я теперь и малому рада,
но особо – глади листа.
Фантастические наряды
из небесного шью холста.

Из берёсты плету сандалии,
а из лунного света – плат.
Если б мне сегодня сказали:
вот дурёха! – вернись назад,

я б над чистым листом склонилась,
процедила бы: что за бред?!
и ночного неба чернила
расплескала широким НЕТ!

 2020