***

...Мы обретались сотней тел в дурдомАх,
Беспрекословных оболочек, не душ.
А их обертки загоняла зима
Под ледяной и обжигающий душ.

Нам подавали вместо рук черенки,
И вместо кладбищ хоронили во рвах.
Какие, к черту,там цветы и венки,
Какие речи о гражданских правах?

Нам отрезали языки, жгли глаза,
И шили рясы из чужих простыней.
Зачем, скажите, вырубалась лоза,
И проходили тракторами по ней?

Нас окликали как собак, наугад.
И клал рядами на поддон штабелер,
Нам наливали в стаканЫ суррогат,
И в электричках штрафовал контролер.

Тогда откинувшись, отъявленный зэк,
За пару сотен не сажал на перо,
И был белее псом изгвазданный снег,
Как престарелые члены бюро.

И наш генсек, пятижды звездный, сиречь,
С лицом натянутым, похожим на наст,
Про сись - масиськи чуть прожевывал речь,
Но под статьей тогда ходил педераст.

Но медицина не щемила старух,
А шлюхи прятались и ведали стыд.
Был государственным трезвяк, бляха - муха,
И очень скромный, не налаженный быт.

В противоречиях сплошных, как в шелку,
Мы просто жили,как могли, без прикрас,
И от того ловили часто "ку - ку",
И от того спивались быстро, на раз.