Новая служба кощея

Кощею вдруг взбрело
вершину бытия узнать.
Чернее нет, в какую
впал кручину.
Мудрец  сказал,
«необходимо смертным стать.
Обретши смерть,
познаешь и вершину».

«Узлы судьбы богиня Мокошь вяжет,
Посыльного отправлю, пусть мне скажет,
Как смерть, бессмертному призвать,
Чем плату за работу, будет брать.

Таская смертных к чёрным и златым вратам
Что злата, что сребра,
За откупы, смерть, боле моего имеет.
Ослушаться, поди, уж не посмеет
Коль на меня приказ ей будет дан.

Кого посыльным к Мокоши мне слать
Кого бы поприятнее сыскать.
Службисты есть, всё больше вурдалаки,
Драконы, ведьмы, колдуны для драки.

Порой и сам в мурашках от их рож,
Таких, к правительницы судеб не пошлёшь.
Нетопыря за мудрецом отправил,
На то он и мудрец, пусть мудрость и проявит.

Его задумка смерть на жизнь менять.
Как не его, к богине Мокошь, слать.
Мыслишку с просьбой, мог бы отрядить,
Да перехватчики, суть могут исказить.

Предстал мудрец, лежит у ног Кощея.
Безмолвно, раболепно  ждёт приказ –
Петля, уж мнится, стягивает шею –
Поднять не смея на Кощея глаз.

– Ты призван, раб, исполнить мою волю.
Немыслимое поручу тебе.
Исполнив, помудреешь вдвое;
Участник будешь ты в моей судьбе.

До Мокоши путь, не далёк –
Две ночки, и деньков, пяток.
Всего и дел, единая седмица,
Ковром летающим, домчишься.

Вернёшься, дам ларец,
Полон девичьих сердец.
Коли смерть неотвратима,
Не до девок, уж вестимо.

Ты, поди, ещё горазд –
Ишь как загорелся глаз.
Помогу, коль есть причина,
Станешь крепок как мужчина.

Ну, лети, ковёр заждался,
В сундуке лет пять валялся,
Пыль не терпится встряхнуть
И на мир земной взглянуть».

Долетел мудрец ковёрно,
Домик на лугу просторном.
Ель, под елью, три жены –
Пряжею увлечены.

К ним мудрец в поклоне пал
Взор, поднявши, промычал.
«Можно Вас побеспокоить:
И с прошеньем слово молвить».

Мокошь молвила.  «Изволь –
Не бычок же ты в закланье
Вразумительно глаголь.
Не способен, до свиданья».

«От Кощея я с прошеньем
Просит смерти, как даренья.
Жизни чашу, мол, испил,
Жизнь на смерть, сменить решил».

«За Кощея прегрешенья
Я б исполнила прошенье.

Только равные мы с ним,
Есть над нами господин.

Власть безмерную имеет
Надомною и Кощеем.

Пусть Его ответа ждёт,
Если жизнь так нетерпима.
День ли, год, дойдёт черед,
Мне не ведома рутина.

Я запрос к нему отправлю,
Денно, нощно его славлю.
Наших судеб он творец.
С тем домой лети мудрец».

Чуть утренний забрезжил свет.
Мерцая образ Бога проявился.
Трёхкратным эхом отразился –
Гортанный голос: «Ждёшь ответ».

Кощей, безвольно съёжившись, напрягся
Из тряских рук, вдруг выронил светец.
«Я сын и раб, покорный твоей власти.
Какой ответ ты мне принёс отец».

«Ты просишь смерти, считая смерть наградой.
Ещё бессмертия не отслужив.
А может перед смертными бравада,
Которых ты без счётно загубил.

Богатырей, красавиц, Прави верных,
Где здравый смысл, когда стяжал –

Каменья, золото, сребра, безмерно,
В веселье жил, вдруг смерти, возжелал.

Мне Мокошь три клубка на суд передала
Мой суд таков, тремя годами в Навь.
Людишек грешных усмиряй в котлах,
Четвёртым годом, отпускаю в Явь.

Усердьем заслужи, и смерть тебя настигнет,
Сколь принесёшь ты в Явь любви, заботы и добра.
Замерим, взвесим, сколь быть тебе при жизни,
Сойдётся, смерти передам, бери, пора.

Завяжет Мокошь узелок на чёрной нити,
Изволь, коль жизнь передаёшь как червь, судьбе.
Есть в звёздных заводях желающим, обитель,
Справь что велю, похлопочу бессмертный, о тебе.

Не выполнишь назначенное мною:
Оставлю при котлах, сколь Нави быть.
Хоть ты и родственник по крови,
Но равен между тех, кого мой долг, судить».

Тысячелетия, приходится Кощею, в Нави, оставаться.
И чем греховнее ссылается народ,
Тем злее в отпускной четвёртый год,
Под именем (Касьян), Кощей, –
выходит к  нам, на землю, издеваться.