Мама Роза из Бангкока

  Хотите очередную байку про моряков? Так слушайте. А ведь правда, сам убедился.
Расскажу, пока помню, пока при памяти… А было это в Бангкоке. Теперь уже можно сказать, что давненько. Мы возили тайцам тунца с промысла. На юг пять дней пути. Совсем недалеко по нашим моряцким меркам, пол-лаптя по карте всего-то. И было нас в экипаже 23 человека. Смотаемся на две недели в море и обратно. А по неписаным правилам, у каждого моряка должна быть жена в порту. Так в народе говорят. А тут совпало. Искать себе девчонок-облегчонок нам некогда. Мы работаем много, что на промысле, что в порту на обеспечении выгрузки. Бывало и по 18 часов… Капитализм, не побоюсь набить оскомину от этого нового для нас тогда слова. Привыкали мы к новым оборотам, забывали почти всё то разумное, доброе, вечное, что нам привил социализм… С волками жить-по волчьи выть, если сказать словами из знакомой поговорки. Можно сказать, что выживали тогда все.
  И вот, по прибытию, только что, оформив нам все необходимые документы,  портовые власти сходили с борта, к нам пожаловала бригада в меру красивых  стройных маленьких женщин во главе с бригадиршей. Зовите её как хотите. Можно бандершей… Но мы её из-за уважения к возрасту и к должности называли мамой Розой. Прямо на палубе устраивался маленький базар… Экипаж на время стоянки обзаводился, так сказать, семьями. А что тут скажешь? Рейсы длинные, очень длинные, по 8-12 месяцев и ничто человеческое не чуждо не только морякам. И всё. Девочки были накормлены, напоены, свежи и красивы, цвели и пахли. А что? Современное судно с хорошим камбузом, с кондиционерами, отдельными одноместными каютами. Бесплатная гостиница и всё тут. Чем не жизнь, пусть и суррогатная. Мужчины были довольны. В каютах сияла чистота и порядок. Одежда была постирана и отутюжена. Свежие фрукты и пиво доставлялись заботливыми женщинами, знающими себе цену. «О времена, о нравы», - часто говорили мы, но каждый со своим отношением к происходившему.
  Конечно, конечно не все так думали, не все так поступали. Иногда мама Роза возвращалась к себе домой и не одна. На вкус и цвет товарищей нет. Некоторым хотелось и более серьёзных отношений. Например, жениться. Был у нас один  матросик Вася, из молодых да ранних искателей приключений. Влюбился одним словом… Захотелось ему свою «креолку, цвета шоколада» называть «птичкой на ветвях своей души»… Двумя словами - «дело молодое». Тремя словами - «подавай молодым свадьбу». А судно стояло на линии полгода. Вот она любовь! А местная девушка со смешным именем Пупай его даже вроде как ждала и была ему верна… Дело за малым. В очередной там, может быть третий раз захода судна на выгрузку сыграли свадьбу по местным обычаям. Она звала его Васили, с ударением на последнем слоге, что нам всем так понравилось, что мы его стали меж собой звать французом. А он её так  ласково называл  Пупочкой, вмещая в это слово всю нежность, на которую мог быть способен только русский моряк в дальнем-предальнем рейсе.
Она жила в предместье Бангкока. Как раз рядом с гаванью, где стояло наше судно. Такой себе посёлочек, поселение в буйной растительности. Пальмы, хижины на сваях со спутниковыми тарелками на крышах, орущей музыкой из такого же на "ходулях" бара. Забегу вперёд. В бунгало для молодых даже был современный телевизор. Ну, а какой же ещё. И была пятница… Хоть «поле чудес» с Якубовичем смотри. Хотя чудеса тайской свадьбы были впереди. Было их столько много и так они похожи, что можно и в интернете посмотреть. Были и слезы матери, и море цветов, красивая одежда молодых. И даже монах что-то там говорил. Ладно, невеста в красивом ярком платье ядовито-жёлтых оттенков… Но Васили, с нашей стороны, такой принаряженный не по-нашенски, жених весь в белом, ну, прям, француз, просил нас не фотографировать. Шифровался.
  Наших, русских приглашенных, было четверо, свободных от вахт и работ, отпущенных капитаном под подписку о неразглашении государственной тайны… Дело в том, что Василий, ещё тот искатель тостов и традиций, был женат. А уж в этой создавшейся ситуации мужская солидарность была прежде всего. Мы посвятили тайских родственников в тайну слов «горько». Традиция им так понравилась, что они дружно  считали по-английски, что бы нам было понятно. Считали долго, до усталости. А наш Васька слушал… да держал марку. Разошлись за полночь. Благо наша «плавучая гостиница» находилась практически на прямой видимости. Друзья вновь образовавшейся ячейки общества захотели нас проводить до проходной порта. 
  Васятки нашего не было на судне три дня, хотя он, предварительно договорившись с ребятами, чтобы они его подменили на вахтах, наведывался на проходную и позванивал на судно, справляясь о готовящемся отходе в море. Потом мы ещё несколько раз уходи ли и возвращались в гостеприимную столицу Таиланда. Всякий раз нас провожали и встречали мама Роза и компания. Я даже как-то спросил «эх, Васю, Васю», мол, ничего тебе на небе не высветилось звёздочками, как в нашумевшем фильме. Но был не понят… Ну и ладно.
  А потом, как в песне пелось: «На деревне расставания поют, провожают гармониста в институт», была последняя выгрузка и было прощание. Женщины, покидая борт судна в очередной раз, плакали и почти заламывали руки, прощаясь с нами. Из автобуса выходил новый экипаж, приехавший на замену, а мама Роза внимательно приглядывалась к ещё не загоревшим мужчинам…