Продолжение Русской нирваны

     3
     По-видимому, эта мастерская осталась Игорю от его учителя в живописи Есаяна, незадолго эмигрировавшего во Францию, поселившегося в Париже, слывшем тогда ещё, особенно в советском Ереване, как и по прежним временам  - меккой для художников (хотя это было не так - Нью-Йорк и Лондон значительнейшим образом преуспевали в этом плане, оставляя далеко позади Париж). Мне же пришлось пробыть в Москве целых 10 лет. Первым уеду я из той когорты, затем - Парщиков, Жданов останется сидеть в Москве вместе с Ерёмой. Затем и Ваня (Жданов), дождавшись признания и лавров, навсегда переедет в Крым. Ведь там чуть ли не в каждой усадьбе произрастает лавровое дерево. Ерёма же, оставаясь в Москве и, варя уху на опохмелье из хребта лосося, щедрыми горстями сыпал лавровые листья и перец в грядущее похлёбище, вобщем, не слишком заморачиваясь - где и с кем (из очередных собутыльников) проживать, вглядываясь в злополучную нирвану. Естественно, это была вовсе не та нирвана, которую проницали в Гулаге Осип Мандельштам, Варлам Шаламов, Даниил Андреев и Борис Чичибабин, иногда даже из своего ленинградского одиночества - Анна Ахматова, из подмосковной усадебки Арсений Тарковский, в редких всплесках озарения Борис Пастернак, которые в большей или меньшей степени были духовидцами и поэтому до конца дней своих оказались способными  совладать со Временем, в непрестанном процессе своего творчества вчитывавясь в знаки и символы Единой Судьбы Мiра.
Я жив не единым хлебом,
А утром, на холодке,
Кусочек сухого неба
Размачиваю в реке…
                Варлам Шаламов
   И вот уже не только рыганиной  белокурых лелей загажен донельзя Олимп русской поэзии. Всхрапывают, словно привередливые кони, похмельным синдромом прижатые к грешной земле, словно спелые колосья - крупные и малые российские поэты. А за ними на поле бесконечной чередою жертв Зелёному Змию вступают последующие, с трепетом озираясь и до дрожи в коленках - на отцветающих скопом, сходящих в могилы условных литературных "светил" и просто светлячков, мерцающих бесцельно и безлико.
                (Продолжение следует)