Папина любовь к животным

Папа любил животных и мне часто казалось, что он очередную собаку любит больше чем меня...
И это чувство недолюбленности часто травмировало мою психику. Было обидно, что я для него была менее важной, чем собака.
Сначала была Трильби – рыжая овчарка. Её я не помню и знаю о ней только по рассказам бабушки и мамы.
Потом Дон, рано умерший от чумки. Следом Дик, а последней была Лота. Правда был ещё ротвейлер Бим, который убежал от хозяев, а я его подобрала и отдала родителям. Но пёс и у них не задержался надолго, и снова сбежал в поиске приключений на свою лохматую задницу.
Овчарки папе нравились больше всего.
Всех своих собачек папка любил, холил и страшно переживал когда они болели, и умирали.
Помню, как я лежала в госпитале – мне там делали операцию на глаз. Родители пришли ко мне, но папа всё время рвался домой, ведь там больной Дик лежал, доживая свои последние часы на этом свете.
Придя из госпиталя, Дика я уже живым не застала.
Понимаю своего отца потому, что сама очень привязываюсь к животным. Это страшно и больно когда они умирают у тебя на глазах. Недавно прочла одно изречение, что животные один только раз доставляют людям горе – когда умирают.
От Дика осталась куча медалей – первоклассная была собака.
Папа сделал мемориальную доску с фотографией друга и медалями, расположенными в ряд. Уже и папы давно нет, а доска Дика до сих пор стоит на полке.
Последней папиной собачкой была Лотка, приятная во всех отношениях – ласковая, добрая, преданная. Впрочем, как и все собаки, что у нас жили. И все они умирали молча страдая, не в пример некоторым людям. Люди так не умеют – страдать молча и выказывать свою любовь хозяину, облизывая руки, глядя глазами полными тоски и муки.
Никогда папа не смог бы обидеть собаку, кошку и даже говорить об этом ему было неприятно... но почему-то мог вырастить и убить, чтобы съесть потом, курицу или кролика...
Странная такая человеческая натура – убить, чтоб съесть...
Я бы не смогла.
Помню такую картину из раннего детства… Где-то в Чулыме… Там какие-то, вроде, учения проходили. Жили все семьи офицеров в огромном доме, который, как мне казалось, стоял посреди поля. Куда не кинь взор из окна – везде снег... Маленькая коморка с одной кроватью и я на ней лежу, болею…
А за дверью коморки огромная комната с длинным столом и лавками, за которым все жильцы обедали, а посредине зала табуретка с тазам, в который стекает кровь с освежёванного зайца...
Эта картинка из детства настолько врезалась в память, что я до сих пор вижу эту ,висящую на крюке, тушку.., а ведь недавно ещё зайка бегал и радовался жизни...
Вот такова человеческая суть – говорить о любви, нежности и при этом жрать мясо убитых животных, которые виноваты лишь в том, что родились ими. Странная жизнь... Странные люди... Часто они так противоречивы в проявлении своих чувств.
Так случилось, что папа умер, и в его смерти был повинен маленький чёрный котик Соломон.
Папа забрал Моню у меня и из рук не выпускал, а когда я приходила, он показывал мне исцарапанные котом руки. За свой злобный кусачий и царапучий характер маленький Моня даже получил второе имя – Чёртобес.
Однажды этот гад забрался в шкаф, залез на вешалку и каким-то образом умудрился застрять головой между прутьями. Папа пришёл в это время с прогулки. Он был весёлым и довольным, и вешая дублёнку в шкаф, увидел несчастного кота.
У папы было больное сердце, он мгновенно разволновался, стал вызволять проказника из плена, но тот так застрял, что никак не получалось раздвинуть эти прутья. Наконец, тиски поддались и кот упал в руки отца, а сам отец упал на пол... уже бездыханным. Сердце остановилось.
Папы нет уже четырнадцать лет, а Соломон живёхонек.
Разжирел, заматерел и обитает у соседки по даче. Женщина в нём души не чает. Хотя, чёртобес Моня и её матушку похоже, в гроб загнал, постоянно терроризируя. Такое вот исчадие...
Иногда чёрный кот действительно к несчастью.
Ревновала ли я папу к питомцам, так нежно им любимым?
Да... Нет... Не знаю... Если честно, то мне не хватало папиной любви всегда.
Не знаю почему так случается у людей, чтоб одних ею одарять, а других, даже самых близких, не особо ею баловать?
Конечно, наши меньшие братья тоже в любви нуждаются, но ведь не больше людей.
И я до сих пор вижу, как папа с нежностью ласкает, теребя за холку, собаку, а та, высунув язык, смотрит на него преданными глазами. А потом папа бросает взгляд на меня, и уже не такой... в нём появилось недовольство, и какая-то суровость.
- И почему я не собака? -
думала я, и обида проникала в сердце...
А может быть, надо всё-таки как-то распределять любовь и ласку более равномерно, чтоб не было никому обидно?!

@ Наталья Анищенко июнь 2021