Энтомологический постпаноптикум

Эпиграф: «Но пока мне рот не забили глиной ...» (Иосиф Бродский)


Без объяснения, случайно или нет, представлю опыт свой на суд молвы пытливый. Не странным вижу содержания предмет, но тему старую, в ней свежие мотивы (1).

ПанОв прогнали, «оптикум» остался,
На новую ступень он приподнялся.

Предисловие

Вскользь, отстранённо, в памятном томате,
Знакомое изложим в микс-формате
Тому, кто это раньше проходил,
Для тех, кто то же без стыда творил,

Без угрызения с друзьями расправлялся,
Без сожаления упрёки раздавал,
Без отвращения с противным сообщался,
Без покаяния собратьев предавал.

Без соучастья был к тому причастен
И прочим деловитым господам,
Кому не лень, и не претит годам.
Да, «выдержки из наболевшего», отчасти,

Чего на деле не хватает вам,
Помеченным годами и ненастьем,
Источенным навязчивостью дам,
Сиюминутным осенённых счастьем.

Не за стаканом вымучены строки,
Но вдохновения вспомянуты уроки
Под банку килек в собственном поту
Вершить кому известное в виду,

Наметившись слогов на прямоту,
Сомнений преполнясь, не в меру ли жестоки.
Сердец излеченные минули пороки,
С намёком на привычки простоту.

Заметим, что в представленных строфах
Имеется немало отклонений.
Их автор – не продвинутый в графах
Традиции стихосложений,

У правил нет простых опровержений,
В поправки глядя, чтобы без сомнений.
Но под лежачий камень тот
Вода, известно, не течёт.

Основная часть

I
На фоне праздника ответственных нейронов,
Заслуженных мозгов и прочих торжества,
Идей столичных и подобных естества,
Без разномыслимых условностей, законов

За вывеской оплаченных прогонов
Под хламом переполненных вагонов
Нежданно выявились некие слова,
Вначале лишь заметные E2.

Очередная рукопись. К журналу,
Рецензии который запросил.
Их, ожидаемо коротких, недостало.
Что требует (желательно) светил,

Вперёд согласных с тем, кто допустил,
На отзыв анонимный пригласил.
И всё бы ничего, случайно оказалось,
Мозоль к тому не старая сказалась.

Научный текст или похожий тем.
Часть возмутившихся, которая читала,
Другая – та, которая листала,
Роняя на ходу с какой-то дряни крем,

Пускаться в обсужденье не пристало,
Хотя, по мнению доверчивых совсем,
То, что могло быть интересно всем,
Допущенным к основам и началам.

Иная группа, безразличия полна,
Естественным позывам подчинилась,
Пусть публикует, прочим авторам равна.
Не сдержишь, если где-то засвербилось

И бесконтрольно вдруг расшевелилось,
Войдя в азарт с усилием бревна,
Но алчным критикам и вовсе не до сна,
Они предвосхищают щекотливость.

«Все говнодавы!»* – так привычно возгласил
Громоздкий Головко, собою оттеняя,
Изысканный донос раздумчиво роняя,
Великого себя он заслонил

Самим собой,
Тем самым подкрепив всё то, что сотворил
И завершил рукою правой той
Написанное левою ногой

По-русски, не привычной аглицкой строкой.
Литературно – да, и аргументов подлых строй.
По сути же: огаженный – пусть носится с водой.
Не пустим в наш достопочтенный рой.

Тем более, что – кто это такой?
Не знаем таковых, рекомендаций нет,
Но отличился чем, под наш совет
Не намечал, защитный, подогнуться,

Себе позволил сходу увернуться,
От критики, такой-сякой, прямой,
На теме этой должен поскользнуться
И откатить, ручаюсь Головой.

Но главное, писака умыкнул
И содержание, дословно, и идею.
И стиль письма, и замысел имея,
Которых сам не мог, – не потянул,

На всё, что дорого, небрежно посягнул,
И авторское право оттолкнул,
Лелеемый насест наш задницей скверня.
За всё ответ пусть держит у меня.

Списал побуквенно – с труда Гулиевой,
Одобренного темой должностной,
Повязанной с проблемой Головной.
Что, очевидно, – явлен плагиатор,

Что компилятор, ясно. Махинатор,
И осудить его обязан каждый свой
Лица доселе не укрывший автократор,
Надёжный враг приписок записной,

Проявленный по теме основной,
Запущенный по лестнице кривой,
Персону видя в списке нежелательной,
Без разномолвок твёрдо отвергательной.

В тому подобном сивом словоблудье
Замечен был не только наглый босс,
Но также хвост – его державный пёс,
Известный тявкать только при безлюдье.

О том ещё скажу затем два слова,
Хотя по мне, так лучше никакого.
Однако так они запряжены,
Никак не могут быть разделены.

Закатали Сивку невеликой горкой,
С дела знаньем в совершенстве, так сказать.
Чтобы сведенья не слишком были горьки, –
Но чего теперь с него уж можно взять?

Пасквильную тему – воссоздать,
В назиданье прочим – указать.
В меру, по ранжиру, наказать,
Тех, кто был приставлен соглядать.

Не предстоит заслушать объясненье
Затравленного автора, хоть он
Аргументаций полновесное несенье
Представить рад на благо всех сторон.

Не нужно то, не следует считать,
Что кто-то будет им внимательно внимать.
Не следует на личности взирать,
Кому-то стоит на себя пенять.

В местах, где встречена цветущая Fragaria
Произрастает часто Pasquillaria
Создание такое выразительное,
Неприхотливое, но сорно-убедительное.

Замечена такая пасквиллярия
В сюжетах недостойного сценария
Не требует деталей комментария,
И, кстати, непригодна для гербария.

Местечко Pasquilla – происхождение,
В испанском захолустье зарождение,
Но там давно явленье пасквиллярия
Достойным сочтено позорного свинария.

Молчанием доверенный Сергунин,
Отлитый бронзой в благородный клюв,
Встречает новость, глазом не моргнув,
Ответствен, монолитен, многострунен,

Себе привержен, косо не взглянув,
Не спровоцирован, в достоинстве чугунен,
Размеренный значеньем, отшагнув
К решению, всегда благоразумен,

Решает, как привычно, воздержаться:
По непростой причине принеслось.
До времени, пока не привелось,
Не посторонним предстоит обороняться,

Но дорогим по цеху причащаться
И по судьбе. Прогнуть не удалось.
Продуман путь многоходовый,
Самополезный, хоть не новый.

Потом по случаю удачно расквитаться
В рецензии, при отзыве. Пришлось
Тому не раз подобным отмечаться,
И словом не преминет исключаться.

В другом иначе скрытое нашлось,
Потерянное снова обрелось.
То, что просчитано, обречено начаться,
А через срок положенный кончаться.

Поддерживая тон и благосклонный вид,
Очерчен ясно, строго обозначен,
Местечковым свершеньям предназначен,
В научной сфере он неслабо даровит,

По дамской части, и в потомках плодовит,
И в темах разномастных однозначен.
Тревожит лишь одно – что вид невзрачен
Того, что за содеянным стоит.

Похожий чем-то на чтеца природы,
Предшественника длительной игрой,
Профессора Платонова, чьи всходы
Востребовано славлены. Живой

Глядит, как будто, своего портрета
Вдаль, с потаённою усмешкою эстета,
Не ведая того, что продолженье где-то
Поблизости, продлится эстафета.

Гулиевой советом изначальным
Помог защиту нужную пройти,
Прозванье кандидата обрести,
И как не порадеть. В таком нацеле дальнем

Видны проростки будущих надежд
И докторских почётливых одежд.
Лишь, не теряясь, к ручке подползти
В момент, который будет не случайным.

Искусства дар заметный обретала,
Карандашом и тушью рисовала
К тому отменную способность и талант,
Наверное, ещё не растеряла.

И многим тем, признаться, помогала.
Такой, как думается, в прошлом вариант,
Так как наличие Olympus-микроскопа
Позволит обойтись без рудокопа.

Спешил отдать материал,
По многоножкам Кустаная,
И с удивлением узнал:
Посылка в комнате, давно уж ожидая

Лежит, напоминая, на виду, не год –
Никто во здравии такого не поймёт:
Не сообщить о передаче,
Как плюнуть в морду, не иначе.

Забытой был Акимыч рад находке,
Что содержимое пришло определить.
Обязан другу строки посвятить:
Благодаря его успешной разработке

Состав дано региональный уточнить,
Впервые фауну Insecta осветить,
Добавить, исключить и прочие доводки
Не упустить на основаньи этой сводки.

Средь тех, кто памятник делам своим воздвиг,
Запомнился талантом Новохромов,
Был также универа выпускник,
Поныне классик, без сомнений скромных.

Прекрасных строк и мыслей проводник
При жизни не отмечен орденами,
Но после воспомянут именами
И продолжением усилен напрямик.

И палео-, и энтомо-успехи
В фигуру славную вписались навсегда,
Прошёл он сложных ряд этапов, вехи
Немалого пути, нелёгки иногда,

Подчёркивают мощь натуры цельной,
Недолгою, но яркою судьбой отдельной.
Наполнен тайной гордостью и в том,
Что был я с этим современником знаком.

II
Таким ли слыл надменный Боронин,
Который край наш поменял на вид престольной,
С гримасой недовольствия один
По жизни плыл, оплёвывая вольно

Своих собратьев по перу, коллег
И прочих, попадавших под разбег.
Безудержное чванство и презренье,
К тому ж пустое времяпровожденье.

Неоднократно он подозревал,
Себя при том невольно выдавая,
Что кто-то из коллег уворовал
Материал и данные, скрывая

Всё до поры, затем своим считая
И публикуя, чтоб учёный мир узнал.
О том он сам, слюну пустив, писал,
В позоре непристойно обвиняя.

Столь ощутимо он с усердием охаял,
Что помнит кто-то и сейчас, наверняка,
Травил Мозырева, Тигринову заставил
Чувствительно упоминать издалека

Недобрым словом, только лишь Сергунин
С расчётом ждал, тому и был разумен.
А некоторых это задевало,
Что отвечать нападкам заставляло.

Но слилось вдруг, что Боронин потрачен,
И меткой диспансера обозначен
На время энное, как тёмная молва
Ходила следом, и толпа шепталась,

Но посчиталась светлой голова,
Медикаментом обработана едва,
И в неурядице такой вокруг, осталась.
Но преждевременно, как вскоре оказалось.

Мы все больные понемногу
Хоть чем-нибудь, когда-нибудь,
В одном здоровья – слава Богу,
Другой же мог и ноги протянуть.

Боронина исход предчертан был такой:
Конторы справку получил нетвёрдою рукой.
И восстановлен был, и возвращён,
И диссертацией от окруженья защищён.

По времени прошествии, недолгом,
Всё продолжал он серьги раздавать,
Без устали с округой воевать,
Но с кем-то можно, а с иным умолком,

И получилось, кем-то был подтолкнут,
Заверен должностью, намечен прикрывать.
Врага вокруг по-прежнему искать
Он продолжал. Не созидать, а разрушать.

Но не срослось и здесь, удача отвернулась,
По прихоти судьбы не так уж нужен стал,
Хотя и раньше роли не играл,
Значенья должного при том, к кому приткнулось,

Не помогло и знанье бесхребетных,
Как прочих, в нашем свете безответных.
Ненужных никому, малоприметных
(Как на слово удачно навернулось).

Зоологически подкован, экологически подшит,
Не сразу понял, что не будет в конторе этой знаменит.
Но подгоняемый летами, коллег оценкой неказист,
Отбыть решает, но неспоро из мест привычных скандалист.

Лишь поспешил сложить канаты,
Обрезать связь наверняка
И откатил к вторым пенатам,
По слухам, есть к кому – куда.

Недолго в поисках болтался –
В работу сразу не войдёшь,
Но в ВИЗР'а должность не вписался,
(Не без замолвия). Ну что ж,

Не потеряешь – не найдёшь,
И консультантом прописался.
Однако там недолго зависался,
Не подошло, и вскоре распрощался.

Потом распух и сильно растолстел,
Мордасы – с ходу конь не объезжает,
В пенсионеры срочно залетел,
Знакомый свидит – так и не узнает,

Но выдаёт взгляд барский свысока
Того, безумием объятого хорька,
Которого судьба не привечает,
А люди (вот скоты!) не замечают.

К иным фортуна боком обернулась,
Так, не дождавшись званье получить,
Пришлось Тигриновой удила закусить,
Пока не слишком поздно – отвалить.

В чужую сферу вдруг она метнулась,
Квалификация при ставке не очнулась.
И где ж она теперь, почтенна голова?
Была упорной и разумно просвещенной,

Но на приветствия открытые слова
В контакте нет ответа. Притомленный
Покажется её лукавый фотовзгляд,
Который говорит о бренности наград.

Любым усилиям к тому уготовленный
Представлен достижений долгий ряд.
Неспешною нуждой покрашенных оград,
Где до конца времён покоем будет рад

«Оставь надежду всяк сюда входящий».
И Formica по-прежнему спешащий.
Одна Stenamma ukrainicum не знает,
Что звание давно иное принимает (2).

III
Вернёмся к прежней прозе, господа,
Не завершилась мелкая беда,
Не пересохла мутная вода.
Её бежать пытаемся, но тут

Понурым стадом за тобой идут,
И вновь накатом ушлым проведут,
Не следуя той теме иногда,
Яснее выражаясь, навсегда.

Подтявкивая рядом, побегут
Вослед ряды сибирских сурикатов,
Примерных Головко сертификатов.
Работу под сомнение берут,

Дерьма с собой потоки принесут
Созданием лихих фальсификатов.
Накатов яростных, наносных перекатов
Которых дряни тонны увлекут.

Помечен меткою отчётливой Павлеев,
Свои огрехи приписав другим,
Наполнен гневом праведным. Лакеев
Одобрен круг задействованных им.

Зависимый, в деяньях одержим
Поток ему подобных бармалеев.
Вперёд шагают свояки, цеховики
Без лести преданы «научников» круги.

Свиные рыла, не таясь, не прячась,
Даруя в мраке овощАм плащи,
Видны без масок, долго не ищи,
Под фонарём, невзрачно обозначась,

Свивают форму дерева плющи
Иль нет. Ну что ж, любезный, не взыщи.
Пока конец не виден отупленью,
Уделим час приличий восполненью.

Мириапод согласных дружный строй
Шагать, не спотыкаясь, привыкает.
Как знаменательно – корова не летает,
А то б свернули, многоногие, с прямой.

«Согласное гуденье насекомых»
Лишь привлечёт им хорошо знакомых
Таких доверенного круга хищнецов,
Разнообразием отпетых подлецов.

Быть может, те свидетельства верны,
Отчасти, по деталям прочтены,
Хотя по силам пишущим отвергнуть,
Но правило верблюда не повергнуть,

Любые доводы излишни и вредны.
И плагиатора минуты сочтены.
Не для дискуссий пишутся листы
Ответственных за грубые намёки.

Не для того взрастили мы, спецы,
Достойных наши воспринять уроки,
А неугодных удалили строки
За слишком вольные размыслия потоки.

За тем пришло итогом – отказать
В публиковании, в строю не узнаю,
Редакции потребно защищать
Не столько автора, но вывеску свою,

Чтоб избежать повторного глумления,
Как результат – из списка исключения.
А то внимания иных «учереждений»,
В которых нет инакой мысли мнений.

IV
Нам по душе печатная строка
На выверенных временем журналах,
На долге выдержанных профессионалах,
С присущей строгостью и точностью рука

Которых правит надлежащий бал,
Не замыкаясь в частности тематик,
Чему подвержен узкий систематик,
К тому ж отсеивая явных прилипал.

Привержена тому и «Эверсманния»,
Трудам системным, перечням, листам.
Во славу имени для своего названия
Тематики заслуженной местам

Предоставляя авторам свободу
В известной мере выразить народу
(Отобразить текущую погоду,
Преобразив мичурински природу).

Тому вслед продолжение идёт,
И вот другая рукопись, поправил.
Но доводы всё те же. Не пройдёт.
Он время уделить себе заставил

И факты кучей вымысла приправил,
Не зная никаких заглавных правил
Таксономических. Нет опыта совсем.
Его работы нам достаточно известны.

Нет новизны, и это ясно всем.
Повторы постоянные, не к месту.
Что, не хватает славы, при таких
Заслугах явных, или приписных?

И слово быть должно как первым, так последним,
Всё высказано нами раз и навека,
А как проявится одобренный наследник,
Так можно приспустить накала пар слегка.

Запутано, неясно повествует,
Но должен текст как жвачка быть простым,
Доступным всем, коротким – и пустым,
Раздумий пусть узор не торжествует.

Как исхитрился, наглости набрал,
Такие цели – без согласья ставить!
Уже он замахнулся на Oural,
Не справится, чего же здесь лукавить.

Здесь только мы имеем право править,
Судить и миловать, направить и поправить,
Решать и разрешать, свободой наделять,
Писать, иль не писать, собою подкреплять,

Авторитетом нашим незапятнанным,
Приоритетом нашим общепризнанным,
И нашим словом твёрдо припечатанным,
И нашим делом, суть историей, прописанным.

Так, «быть или не быть» подвластен нам вопрос,
Научности столпам и знанья образцам,
Ответственности «за» и «против» голосам
(И в том же духе, продолжая выводов понос).

По времени же милость отзовём,
К ответу дерзкого гангута призовём.
Тем более, что в узком мы своём
Кругу, в едином хоре ЕЧР** поём.

«Есть мнение», в таком примерно стиле,
За всех ответ по одному дадим.
Когда-то мы такое проходили,
Чему итог известен тем, другим,

Кто исполнять подобное пытался
И, безрассудный, погонять коней старался,
И как листом не прикрывался, но потом
Фиговым оказался тот листом.

За слово отвечать привычка быть должна.
Отточенно, с разумным убежденьем,
Почуяв истеричность дам с их мненьем
Неподобающим, в разлом напряжена,

Задумана конструкция одна,
Чтоб натиск придержать поползновеньем.
(О том заранее не следует писать,
Задумок скорых не пристало раскрывать).

Вразбег приют Латунских отрихтован,
В повздошном облегченьи и затем,
По малым порциям условно расфасован,
Рассеян тарой, а остаток без проблем

Развеян над придирчивым прослоем
Рецензий сотворяющих героем.
Ответствия послов, выстраивая строем,
Чтобы по мордам их, кого построим.

V
Подумаешь, завидевши такое,
Что пронесёт лихого легион,
Но зарекаться лишний раз не стоит:
И колокола звук по ком-то звон.

Являясь к времени, несясь от всех сторон,
Рассеиваясь в поднебесный склон,
Не торопя отображений череду,
Не отводя на долгий срок беду.

Да, продолжением распластанных событий
Явился факт, подобный домино.
Без промедления Кирилловым закрыта
Возможность передать в открытое окно,

В Европу под закат слабеющих прибытий,
И завершить прошедших лет давно.
А если уж свершиться суждено,
Так пусть уж будет не закрыта, а открыта.

Себя назначив генералом
В трудах с мохнатым ареалом
Вокруг он поле расчищал,
Очистил сорняков немало,

И вместе с ними убирал
Вполне пристойных подсевал.
Попутно псевдоблох считая,
При том во всём преуспевая.

Летят вокруг того кругами –
Умело-откровенный спорт!
С распахнутыми кошельками
Немало лихостайных морд.

В сюжетах видимое сходство,
Изображенья узнаём.
Лица поношенного скотство
Вполне терпимо лишь в своём,

Привычке милом отраженьи,
И невозможным в отверженье.
Как не принять опроверженье
В таком неловком положеньи.

VI
Гидиса знал не понаслышке,
С опубликованным знаком,
В отдельно взятой комнатишке
Он в кресле восседал быком.

Взгляд настороженный проворен,
Путь к возвышению проторен.
(Или, иначе, проторён,
Глагол тем самым уточнён).

«Скорее, это не vernalis,
... campestris, судя по всему», –
Подробней данные остались
Не слишком ведомы ему.

Поддерживать словами не намерен,
Материал сравненью не доверен.
Потом понятно стало, просто нет
Тех сборов для проверки или справки,

Источников запрошенный пакет
Не выявлен на стеллажа прилавке,
Обрисовался полностью предмет
В беседе с ясным молодцем в прибавке.

«А где confusus, рад бы поглядеть» –
Для подтверждения находки под вопросом,
Разоблаченья с неожиданным заносом,
Но не спешит с тем делом преуспеть,

А на столе присутствуют поправки
Для имиджа «от микроскопа до булавки».
От ручки и карандаша до принтера,
Для первого на том карьере спринтера.

Лепил свои творенья Чушкин,
Ловчей Гидиса ученик,
Больших прожектов проводник,
Чужих примеров побирушка.

Быть сравнен с кем ожиданно боюсь,
И сразу в том покорно признаюсь.
Но как секретничал ответственный завлит,
Сравнение же в том пока что не грозит.

Заметим, усмиряя пламень,
Не отвлекаясь от стиха,
«Пусть первый бросит камень,
Кто без греха».

Широко в интересах учёного сброда,
Группе лиц Arthropoda сказались близки.
Чтоб ведущим гордились предгорий народы,
Темы лучших сваяли бы в глины куски.

Если были бы лучшие в этом соборе,
Что-то создали бы на присмотра просторе.
Пока в каверзном, но обозначенном море
Не лежит не присвоенным нечто такое.

На восток лапы Макнер распростёр широко,
Плодотворный визит отразился не вскоре,
Но заметно в печатной строке как легко
Разобрался с составом, и в авторском сборе,

И в местах обитанья на нашем просторе.
Зачеркнув описанье в грядущем обзоре,
Молча вылив помои в надежд озерко,
Что ещё намечалось, хоть не столь глубоко.

Как в беседах клеймил попирание прав
Гражданина в стране на востоке,
Но в деталях существенных был он неправ,
Не считаясь с достигнутым, в мутном потоке

Слили то, что создали с годами собрав
Поколения наши на учёном истоке.
По тому же научные доводы наши
Игнорируют многие поросли ваши.

Нам всем полезно знать героев,
Пусть отличившихся и тем.
Немало их, и я не скрою,
С десяток наберём для схем,

С полсотни для прямых подсчётов
И в сто – итоговых учётов.
Не принято решать за всех
Тех, не разметивших успех.

Хотел же автор этих строк
Быть поначалу неизвестным.
Такой преодолеть порог
Становится совсем нелестным,

Но душит собственная жаба
Она на те моменты слАба.
(Или, сказать точней, слабА,
Желанья сильного раба).

VII
Служа, в расхожем мненье, профессионал
В сопутствующих темах равнозначен,
Но часто – вовсе нет, не всё ещё познал
В разделе смежном он бывает озадачен,

Примером лёгким неудобно опустячен,
Увы, слегка себя смутив, «... не распознал».
Меж тем по мере отдаленья от столиц
И света, принадлежного избранным,

Привязанным к кормушкам иностранным,
Всё более заметен проблеск лиц,
В глубинке, на местах призванным
Занятием, достойным единиц.

В сравненье с профи кабинетным
В полях застрял регионал,
Но, отличив по признакам приметным
Любое мелкое создание, признал,

Название дотошно разузнал,
Пусть не вполне уверенно портретным,
Но тем не менее отчётливо заметным,
Со списками затем согласовал.

Известен многим Шефаров –
Поэт существ принасекомных,
Запрятанных в тайге укромных
Медвежьих далями углов.

Кто скажет, что от регионов
Он вычеркнут из знатоков?
Край не богат такими. Восторгаться
Их достиженьями пристало, наконец,

И вместе с ними будет создаваться
Венца познания сияющий дворец.
К тому же поискам приверженный гонец
Привычен от нападок защищаться.

Куда деваться фаунисту
Избытком сборов оптимисту? –
Да, разослать материал.
Но без гарантии ответа,

И без желанного совета,
По безнадёжному финал.
(Лишь, правда, с редким исключеньем,
Того в итоге подтвержденьем).

Средь тех спецы по листогрызам,
По слононосикам и траволизам,
По истеристикам и прочим ползякам,
Продолжить можно, но пока лишь по жучкам.

Тут засветился в наступленьи даже сам
Специалист по редким Plinthus'ам.
По прочим существам едва заметным
И разным мелким тварям неприметным.

Чист, тих и ясен утро свет узнал,
Прозрачны персонажи, окантован
Штрихом их вид. Привычно упакован,
В пакеты с чаем слит материал,

Чтобы его никто не разузнал,
При перевозе чтоб не изломал,
А при наличии потребного желанья,
Скрыт в багаже, без тени опознанья.

Отнесение

Листая, удивляясь, мадригал,
Неспоро, вопреки сему моменту,
Подвох читатель скромный не прознал,
Иль то же предстоит по инциденту

Спросить, взывая к горе-респонденту
«А где обещанный конкретный матерьял?»
(И рифмой восторгаясь сей,
«На вот, возьми его скорей!»).

Другой вопрос, кому потребно это?
Какой нуждой гонимы создавать,
Во исполнение какого же завета
На те же грабли, повторяясь, наступать?

Куда мы дальше бестолково приплывём? –
В неважном времени, ненужные живём.
Но время материального засилья
Востребует духовного бессилья.

В попытке одолеть нависшее затменье,
Спешим продолжить это представленье,
Не признавая в будущем значенья
Того, пока что скрыто в отдаленьи.

Сноски-пояснения

* Нехорошо, согласен. Но портрет
Исполнен, хоть заказ уже просрочен.
По крайнему, в том видится иль нет
Вины, но автор силился быть точен,

Чем постарается и впредь быть озабочен,
В рабочих сносках пролагая гиперслед.
(Блюстительным особам допускается:
Замена «... дармоеды» предлагается).

** Европейская часть России

Послесловие

Журнальный вариант на 0,7 листах
В редакцию с надеждою заявлен.
В присутственных, казалось бы, местах
Того не допускают, кто проявлен

Известным неудобствием в кругах,
Допущенных к причалу берегах.
И в ожидании итоговых решений
Ждём с ощущением дальнейших продолжений.

И вот решение редакция прислала.
Напрасно цифрой связана строка,
Не соответствует тематике журнала –
Им не подходит рукопись стишка.

Внутри согласен с принятым вердиктом,
Вполне ожиданным, оправданным вполне,
Не выдутым конфликтом, но реликтом,
Пусть остаётся мнением извне.

Примечания:

(1). Выпуски «Энтомологического паноптикума» издавались в первой трети XX века Ю.М. Колосовым – см., например, (Колосов, 1926); цит. по (Баранчиков, 2004).
(2). Stenamma ucrainicum Arnoldi, 1928 – вид, находящийся в перечне объектов особого внимания, прилагаемом, например, к Красной книге Пермского края (2018); является синонимом Stenamma debile (Foerster, 1850) (Annotated Catalogue, 2017).

Литература

1. Баранчиков Ю.Н. Уральский энтомолог Ю.М. Колосов // Энтомологические исследования в Сибири. Вып. 3. Красноярск, 2004. С. 134–152.
2. Колосов Ю.М. Энтомологический паноптикум. Свердловск, 1926. 12 с.
3. Красная книга Пермского края. Пермь: «Алдари», 2018. 218 с.
4. Annotated Catalogue of the Hymenoptera of Russia. Vol. I. Symphyta and Apocrita: Aculeata. Proc. Zool. Inst. RAS. Suppl. 6. Ed. S.A. Belokobylskij, A.S. Lelej. Saint Petersburg, 2017. 475 p.