Екатерина Вторая. Штрихи к портрету

Осьмнадцатого века вторая половина в России славно протекла под сению Екатерины,  ее державного крыла
Была на троне олимпийцем, свершала царственный забег и не чуралась ни убийства, ни сладостных любовных нег
Да, господа, а как иначе?! Власть как иначе сохранить?! У трона бес и ангел плачут и шепчут ей - Убить...... Любить.....
Дворянам было то раздолье, балы, веселье в прах и пух, и привилегий своеволье - в количестве девяносто двух!
Крестьян - тех розгами пороли и заключали в кандалы, и до смерти могли угробить за плохо мытые полы
Иль за разбитую то чашку могли собаками травить, за безобидную промашку в Сибирь отправить вечно гнить
Она все видела, все знала, ведь душегубкой не была, но прозорливости лишь - мало, она лишь, пятясь, отступала, не в силах обезвредить зла
Она прекрасно замечала - настрой крепостников каков. Крещеной собственности мало! Все новых нужно им рабов!
В комиссии то уложенной читала выступленья все. И их посыл без промедленья увидела во всей красе
И подавить заставила себя простого человеколюбья чувство. Прочь состраданье! Нет, друзья! Политика - возможного искусство!
Коль будет против сих господ идти, противиться их воле, да браниться, то может, чего доброго еще, с супругом жалким в общем склепе воссоединиться.
Нет уж, увольте! Не за тем она ждала так вожделенно трона. А, значит, к чаяньям господ сих будет благосклонна. Пока! А дальше Бог даст - их придет черед. Своей рукою властной к повиновенью публику сию по воле Божьей непременно приведет.
Ну а пока - не время, нет! Увольте! Ведь умна была и дальновидна, да и примеров из истории хоть давней, хоть недавней ей было сколь угодно много видно
Да только мщенья дух поднялся сентябрьским осенним днем, числом семнадцатым....
Ее супруг давно почивший вдруг нарисовался.... Воскрес! Мужицким стал царем!
И по Руси по всей отныне, сияя грозно с облаков, греметь пошло одно лишь имя - мужицкий Цезарь - Пугачев
Она всерьез не приняла сию прелюдию, комедиею , то бишь назвала, здесь дальновидность явно подвела, не поняла насколь плохи дела
Да, матушка не замечала, как та комедия себя переросла, трагедией кровавой стала
Мужицкий Цезарь грозно шлет за манифестом манифест - дворян ловить, казнить и вешать он приказ дает в губерниях, в уездах и окрест
И мужики, приказом тем вельми довольны и обидами кровавыми полны, пускали тех дворян в расход, печалуясь не больно, как возмутителей спокойствия и тишины
Кровавая заря взошла над Русью. Утратило спесивое, трусливое дворянство сон. Мужицкий император в своих буйствах казался беспощаден им, и грозен, и страшен
Тогда, забыв про недобитых турков, очень скоро она нашла спасение - Суворов!
Маркиза Пугачева свои ж детки приволокли к властям в железной клетке
Промозглым январем его четвертовали, но, правда, милость небольшую оказали, начавши с головы, чтоб мучался недолго, чем множество родили кривотолков
Она, видать, инструкцию секретную дала, ведь как никак, но просвещенною была и переписку то с самим Дидро вела
Ее он Северной Семирамидой величал, философа на троне в ней он видел идеал. Но только....Царь и Философия - две вещи несовместные! Неужто господин Дидро не знал?!
Жил, правда, в Риме император стоик Марк Аврелий. "К самому себе" он написал, но этот Цезарь был фигурой одинокой, в веках, скорее, исключение являл
Он лично утешался философией средь бурь и хаоса судьбы жестокой. Он в Логосе спасение искал - как человек. Но вот как царь?! На управленье государством сей опус вряд ли как - то повлиял. Природу человека он прекрасно знал и сообразно с ней, а не с писаньями своими в труде он тяжком управленья поступал
А идеал - на то и идеал, чтобы сиять звездою недоступной среди высоких, гордых скал....
Но мы к Дидро вернемся...Она беседовала с ним, но в тайне все вздыхала, ведь толку от бесед от этих было мало
Какой-то странный он преподносил ей идеал - коли внедрить его, стране грозит развал. Да мудрено ли в самом деле?! Ведь господин философ лишь перо в руках держал, она ж - империи штурвал!
Век восемнадцатый! Век плах и париков, век проходимцев, революций, конституций, контрибуций, век философов, шутов.
Век дерзостных идей, и век артистов, научных взлётов, суеверий, аферистов
Тот самый Просвещенья век, в котором до безумия так просто мозги морочил людям Калиостро
Век спиритизма, фанатизма, необычайного цинизма, и Лейбница, который философией провозгласил своей, что мир наш - лучший из возможных во Вселенной всей
И так чего ж тогда ещё желать?! За счастье  - в этом мире проживать!
Да, есть в нём зло, но без него бы не было добра. Природа ведь по-  своему мудра
Вольтера век, который слыл как либерал, но казнь Дамьена зверскую он в целом одобрял . Он говорил, постукивая трубкой, что бедолаги страшный сей конец - итог закономерный есть его поступка
Напомним здесь, что сей Дамьен на короля с ножом напал, слегка был ранен суверен
Беднягу тут же повязали, подвергли пыткам жутким и четвертовали особо изощренно - лошадьми на части разорвали, под рев толпы безумно-восхищенный
Век Монтескьё - Она его читала, и "Дух законов" очень уважала, молитвенником государей просвещенных неизменно называла
Да Талейран ещё об этом говорил - кто не жил в веке восемнадцатом, то тот вообще, считай, не жил!
Она царила в веке том, была мудрейшим из людей, блюдя неистово величие империи своей
Закон и право как могла средь подданных внедряла, по двадцать два указа в месяц в среднем издавала и говорила про себя с иронией сама - в законодательную манию впадала
Была не ангел и была не зверь, знавала взлетов славных торжество, хлебала и вино потерь, как человеки все любила и страдала, и ненавидела, и, милуясь, прощала, в добра и зла входила дверь
Была и человеком, и царем, а это трудно совмещать хоть в веке том, хоть - в нынешнем. Уж ты поверь! Ну а не веришь - на властителях сегодняшних проверь...
Вокруг (как и, увы, сегодня!) причудливо слились и блеск, и нищета, и беднота крестьянских изб, и маскарадов, и балов дворцовых суета, и Ломоносова взмывающая в вечность мысль, и свист жестокого, кровавого кнута....
Девяносто с лишним миллионов фаворитам щедрою рукою раздавала, а просвещенье полтора процента из бюджета от нее всего видало
Но в то же время Эрмитаж любовно создавала, на средства личные свои картины для него приобретала
Она все видела, все знала. Журнал свой даже издавала, где подданным своим, уж как могла, противоречья русской жизни объясняла. При этом, правда, на сатиру в духе улыбательном все больше уповала
Однажды с нелюбимым сыном в кабинете речь шла о Франции, и Павел вдруг сказал - да обнаглели якобинцы эти. Залп пары сотен пушек нужен. Он поставит точку! Все! И кончен будет бал!
Тогда она, не выдержав, вскричала - пойми же ты, животное, несчастнейший ты из людей, что здесь и тыщи пушек будет мало! Не могут пушки воевать против идей!
Коль эта мысль в твоей башке не вкоренится - недолго ж твое царствие продлится!
Так значит - знала, понимала?! Ну что ж, и это уж немало. Как жаль, что мудрый сей завет у сильных мира не в чести сегодня! Нет!
Ноябрьским вечером, когда луна взошла, императрица в вечность отошла. Погасли свечи и закончен жизни бал. Небытия до дна испит бокал.
Небытия - но не забвенья! Пока Луны и Солнца есть свеченье, пока Россия матушка в веках стоит - забвенье этой даме не грозит!
Но жалко токмо лишь одно - закат пошел державы. Прав был поэт - с Екатериной умерла екатерининская слава!
И вот сегодня за пигмеями бездарными в Кремле я наблюдаю. Екатерину новую хотел бы я найти, но где?! Увы, мне грешному...Не знаю!
И с тайной горечью вздыхаю, и к Богу токмо взор свой обращаю. Твои нам не дано понять пути. Ты нас помилуй грешных и прости
Позволь нам токмо разум обрести....