Маньяк

На землю с черными крылами,
Программой гнева наделен.
Спустился я. Всегда меж нами,
Убийства миг определен….

Я на охоте. Крови жажду,
Предназначение неся.
Я этот мир обезображу,
Уже сегодня в новостях.

Боятся люди. Мне на руку,
Я впереди всегда на шаг.
Я подарю такие муки,
Но я им друг, им друг, ни враг.

Я просто чистильщик, программа,
Всегда забитая во мне.
В мир просочится фемиамом,
При красной жертвенной луне.

Я неприметен в серой массе,
Но жуткой силой наделен.
Не сумасшедший, но опасен,
Меня они зовут маньяк. Да, он.

В правах я строго ограничен,
Неся  программу высших сил.
И в полосе не пограничной,
Я столько жизней загубил.

Мне подарили сверху внешность,
Вполне приятную на вид.
Такой я серый индивид,
На вид безвредный и безгрешный.
 
Мой вид обманчив. Мишура,
Скрывает хищные инстинкты.
Моя вторая половинка,
Так жаждет крови и нутра.

Я просто чистильщик, по сути,
И мне доставшаяся роль.
Она из ужаса и жути,
Она - чудовищная боль.

Мне голоса твердили внятно,
Мне с голосами снились сны.
И мне с рождения понятно,
Что сорок пять обречены.

В моей машине инструменты,
Веревки, острые ножи.
Я покромсаю на фрагменты,
Тела мне девушек чужих.

Но я их помню всех. И лица,
Застыли в памяти они.
Приговоренные мной птицы,
И голоса мои и сны…

Они на время лишь уходят,
Когда ж кровавая луна.
На черном звездном небосводе,
Вновь призовет меня она.

Луна меня опять заставит,
Быть палачом. При ремесле.
Пока я жертву не оставлю,
Кровавым телом на земле.

Рыщу я долго, подбирая,
Мою принцессу по глазам.
Она умрет. В ворота рая,
Сегодня взмоет к небесам.

А я ж под землю, в преисподню,
Я адов чистильщик земной.
Я перебрал сегодня с сотню,
Пока не встала предо мной.

Она назначена быть жертвой,
Мой безошибочный инстинкт.
Звериный нюх мой перманентный,
Ее убить мне повелит.

Не знаю предков прегрешений,
Моя задача лишь казнить.
Я затяну на тонкой шее,
Лишь правосудья точно нить.

Кто там выносит приговоры,
Я не могу, поверьте, знать.
Я просто чистильщик тлетворный,
Моя задача – покарать.

Когда его арестовали,
Недоуменно вопрошал.
Я просто чистильщик. Не знали,
За что я жертвы убивал?

Явились жертвы искупленьем,
Людского общего греха.
Я выбирал их по веленью,
Не торопясь, не впопыхах.

И чем безгрешней, тем и лучше,
Я выбирал по чистоте.
Души и тела красоте,
Кто лично мною был удушен.

Я, выполнял приказ. Не дремля,
Меня чужие голоса.
Не омывали как роса,
А приказали чистить землю.

В чем жертв вина передо мной?
Иль перед светом этим белым?
Да хоть убей, не знаю. Стой,
Не уголовное то дело.

А дело высших чуждых сил,
С них объяснение возьмите.
По их велению казнил,
По их приказу я обидел…

Маньяк взывал с слепой мольбой,
К повелевающим злым силам.
И к людям. Да, я провел убой,
Они заставили, просили…

Как людям в мире объяснить,
Он был всегда в недоуменье.
Он был принужденный казнить,
По чуждых сил ему веленью…

Не верим в призрачный рассказ,
Но почему тогда в повторе?
С любым маньяком в разговоре,
Всплывает темных сил приказ…