Разговор строителя и резчика гробниц

ПРОЛОГ
В квадратах снов египетской ночи
у входа внутрь царственной долины
столкнулись двое занятых мужчин.
Один, вкусивший жизни половину,
но всё ещё настроенный на свет,
где смерть - всего лишь таинство побед

над чем-то крайне важным, а другой -
сединами увенчан - бредил скукой
от счастий, убаюканных бедой,
и радостью, умноженною мукой
преображений нового в старьё,
напрасно оживлявшем житиё.

Наш первый был строителем гробниц,
второй писал йероглифы на стенах.
Равны в беде, они ныряли ниц,
и, слушая биенье века в венах,
рядили мир, исполненный надежд,
в любезный каждым яркий мир одежд,

соединённых в страхе пред лицом
единого во многих ипостасях
владетеля пространства под дворцом.
Любой из них, руками мир украсив,
мечтал потом очнуться в небесах
и двигать ручку жизни колеса.

Случайный выбор века и отцов
их путь земной столь чётко обозначил,
что даже блеском царственных венцов
никто б из них себя не озадачил
как шансом стать таинственной мечтой
заполнить трон своею пустотой.

Похожи всем, они разнились всё ж
естественностью личных пониманий
того, что если обретёшь,
то не упрячешь в истины кармане.
Того, чему была посвящена
египетская вечная страна.

И этот непридуманный раздор
стал главной темой как бы диалога
меж них двоих и тем, кто позже стёр
с горячих стен размыслицу итогов
холодной крови, красок и слюны,
что ими споры древние полны.

Я не уверен в точности цитат,
но для тебя, любезный мой читатель,
идеализм презрев, я буду рад
надеть табличку с рамочкой «сказатель»
и, перейдя нагую Лету вброд,
свести концы в ритмичный анекдот.

I
СТРОИТЕЛЬ
Держа в ладони чёрный молоток,
строитель оглянулся с превосходством
творца пространства:
- Дело - есть итог
возможного для тела постоянства,
и только в нём живущему дана
прощённая за временность вина!

За делом - мир! Обычные дожди,
вливающие в радости гортани
немного муки, это лишь вердикт
ступнёй преодоленью расстояний
от первого рождения шлепка
до смерти непреклонной маяка.

Поверь мне, брат, цветы судьбы - венки.
Никто из нас, пресытившихся небом,
не смог бы жизнь придумать от тоски
по опытам, в которых лично не был!
Но тот, кто делом космос наполнял,
не словом жёг, но дело совершал!

Подумай сам! Божественная суть
владык земных смогла ли бы явиться,
когда б не делом выстеленный путь
под твой резец старался напроситься?!
И что сей вдох, когда б не длани мах?!
Иллюзия до пены на устах!

Всмотрись в любой изъятый камнем лик,
когда устанешь, слово высекая,
ловить идей невысказанных крик!
За ним не жизнь нам завтра открывает,
а смерть, пока лишенная лица
по мановенью дерзкого резца.

Ты скажешь, словом, изгнанным из уст
минутного младенца, свет и дышит!
Слепец пустой!Послушай смерти хруст,
что этим звуком космосы колышет
в удобной колыбели старых дел,
которых ты и ведать не хотел

в своей блаженной неге над резцом!
Мотивы, цели, методы, проекты -
всё суть мираж пред истины лицом!
Той истины, которой прошлый некто
посмел тропу на кладбище подместь,
в улыбке дня узрев одну лишь лесть.

Из дел! Из сонма дел, вершащих лёт
пространства над священными песками,
и человек в забвение сойдёт,
и станет прахом тот надгробный камень,
что я для единенья обточу,
а ты изрежешь. Миру-кирпичу

не важен слог, коль сценой - пустота!
Его ряды - поступков миллионы,
которых неземная прямота
венчается небесному поклону,
что ими ты, и я, и фараон
втираем дух в мозаику времён.

Не всё скроит мышления портной!
Его едва понятные лекала
ваяют лето раннею весной,
а после листопадным одеялом
скрывают дум излишних суету
в настолько бесполезную мечту,

что ей одной и выжить в тишине,
где дело на уверенности троне
нутро всего, что видится вовне,
упрятав в неуверенности стоне,
позволит слову выпросить хоть миг
на ложных меток истинности крик.

Не словом, брат! Не словом мы сильны
в почти что ежедневной нашей битве
с забвением! Поверхностью стены
мы правим текст и гимна, и молитвы,
и правил тех обыденности дел,
что есть для мира сущего удел.

II
РЕЗЧИК

На этот спич, венчавший, словно рык,
лихую убеждённость разбитного
строителя, измученный старик,
с теслом в руке сказал негромко:
- Слово!
Вот верная основа для всего,
что есть фундамент счастья твоего.

Вглядись в пейзажей выстеленный круг!
Ты видишь в нем мгновения приметы
как результаты вечности потуг
остаться хоть бороздкой на предметах,
которых ждут забвение и тлен
на фоне всё пожравших перемен.

И я, и ты для времени видны
лишь только при условии, что кто-то
черкнёт о нас на бледностях стены,
предсказанной как чёрная работа,
но, в сущности, построенной затем,
чтоб ты и я не сгинули совсем.

И пусть вокруг лишь вязкие слова,
потрёпанные искренностью шторма
никчёмных смыслов, речь всегда права,
коль ей не ведом миг застывшей формы,
заложенной в фундамент бытия,
в котором время - просто вид литья

расплавленной вселенной. В тигле лжи
кипят слоями духи праздных истин,
когда-то запустивших миражи
значений снов и сотен новых мистик,
обряженных в костюмы суеты,
алкающей реальности мечты.

Зачем спешить к деяний небесам,
скрывающим возможного пределы,
когда, прибегнув к лёгким словесам,
любой взглянувший выхватит умело
и тон молитв, и стона чистоту,
и скрип колёс, бегущих по мосту

к предсказанному страхами миров,
родному по грядущему обрыву,
и тишину, дающую нам кров,
покуда сердце каменное живо?..
Рукой к руке - мир вновь в словах пророс,
чтоб стать глухим ответом на вопрос

о сути ритма в рокоте волны,
на летний берег утром набежавшей.
Под сенью знаков ним обретены
народ, по бессознательности вставший
на старой злости вытоптанный путь,
где мудрено проснуться и уснуть

и Никте с кровожадными детьми,
и всё преображающей Гемере,
что так вольно бросаются людьми,
надежду обретающими в вере,
и племя, отвергающее рок
как шанс набраться будущего впрок,

чтоб избежать, сойдясь накоротке
с терзающим десятком аллегорий
холодным камнем, меток на венке
из трёх имён, в делах принёсших горе.
Из знаний этих явлена строка
о чём-то не оконченном пока,

но, всё-таки, увидевшем итог
в склонениях и частных оборотах,
юродством превращенными в порог
к чему-то, ублажавшему кого-то
во имя откровения творца
героя, чудака и подлеца,

описанных на тысяче страниц
разбросанных по кругу фолиантов
о ткани стен и скрипе половиц
как вечном вдохновении талантов
искать вокруг нагие тени букв,
сюрпризы нам вплетающих в судьбу.

ЭПИЛОГ
И в это время желтая звезда,
спасавшая до оного планету,
вздохнув, сказала: - Дело... Слово... Да...
Припев был поосмысленней куплета.
Зачем я это дело завершил
во имя слова?.. Только ль из души

придуманной в начале естества,
обложенного данью за пороки,
что вложены в бездельные слова
бессловных дел? Пожалуй... Одиноким
срывает крышу в дерзость своей,
добром обременяющей людей.

Но я то!.. Я! Зачем мне этот блик
в моей же тьме, что свет дарует окнам
галактик, что придумал мой старик,
пока нагого времени волокна
плела беспечно мама?.. Ради снов?
А, может, дел, составленных из слов?..

Ответа нет. Хотя... опять - хотя.
Я точно знаю - кто-нибудь найдётся,
чтоб чью-то вечность глупую спустя,
на пустяках морали проколоться
и превратить рождение зари
в созвучие банальных «раз-два-три»...