В мире животных, или Поросячья карма

Помню, когда я была совсем маленькой, мы с родителями приехали к бабушке в деревню. Там, видимо, какой-то юбилей бы. Потому что собралась куча родственников с детьми разного возраста. Я и не помню, сколько там моих двоюродных и троюродных братьев и сестер собралось, но вот участие в нашей общей деревенской забаве запомнила.

Пока взрослые отдавали дань богу Дионису, хотя, если быть точной, бога звали все-таки Самогон, дети шалили! Добрым родственникам, которым самогон еще не наливали, а молоко уже надоело, поручено было следить за младшими, и они стали забавляться, катая малышню на розовой, уже довольно большой свинье Сашке. Это была сибирская коррида! Победителем был тот, кто дольше всех продержится на спине у свиньи, не упав в грязь. А это было очень сложно. Сашка даже такую в сухую погоду непременно оказывалась у ближайшей во дворе лужи и с удовольствием падала в неё, барахталась, вертелась и с наслаждением хрюкала. Меня подняли и посадили на неё.  Через несколько секунд под всеобщий хохот я оказалась в луже грязи рядом с Сашкой. Потом на Машку посадили кого-то еще. Те, кто был поопытнее могли даже проехать на Машке какое-то время вдоль огорода до новой лужи… Но всё равно неизменно падали в грязь. В общем, за какие-то полчаса мы усвинячились так, что стали похожи на детей какого-нибудь африканского племени Тумба-Юмба, и нас пришлось отмывать в деревенской русской бане.

А потом я пила горячий чай с мятой, и мама уложила меня спать на настоящую перьевую перину, в кровать рядом с русской печкой, от которой шло приятное тепло, и слышался треск дров. В доме пахло травами, и было удивительно спокойно и хорошо! Розовая свинка казалась мне совершено милым и безобидным существом, почти как собака! Только не пушистая, но зато такая смешная! С добрым, теплым носом пятачком и маленькими красными глазками. Поэтому, как только я проснулась утром, то первым же делом отломила кусок хлеба и побежала её кормить. Но во дворе была перехвачена дедом:

— Ты это куда?

— Сашку кормить.

— А кто тебе разрешил?

— Никто. Я сама, — деда я знала мало, поэтому уважала и немного побаивалась.

— Ах сама… — Развел руками он и грозно добавил. — А ты знаешь, что к тебе к ней нельзя! Что свиньи маленьких детей едят? Ну ка, не стой тут босая, марш домой, к бабке!

Надо ли объяснять, что меня как ветром сдуло? Но вот одна мысль так и не давала мне покоя: я всё не верила, что такое милое и доброе существо, как Сашка может кого-нибудь сожрать. Уже потом, в школе, читая Некрасова, я узнала, что это полная правда: свиньи, как саранча сжирают всё, что им попадается на пути:
 
«Заснул старик на солнышке,
Скормил свиньям Демидушку
Придурковатый дед!...»

Маленьких детей животные сначала зажимают в угол свинарника, потом давят, затаптывают и жрут и не только из-за голода, это их инстинкт. Благодаря моему внимательному и заботливому деду некрасовское деревенское несчастье не воплотилось в нашем веке, но еще не известно, чем бы кончилась моя наивная любовь к животным, если бы я оказалась там одна…

А осенью Сашку съели. Узнав, об этом я даже поплакала — так по-детски жаль мне её было. И с удовольствием зажевала бутерброд с деревенской колбаской.

И вот с того времени я хорошо запомнила два правила:

1. Никогда не связывайтесь со свиньей: в грязи изваляетесь оба, только свинье это очень нравится!

2. Рано или поздно свинья пойдет на колбасу потому, что это её судьба! В хозяйстве именно для колбасы их и разводят.

Я стала взрослой и поняла, что по законам животных сильный инстинктивно сжирает слабого. Но у людей все должно быть по-другому! Теперь рядом со мной нет деда, способного прогнать из моей жизни тех свиней, которые хотят меня сожрать, но и по свинарникам я больше не хожу… Без ножа не хожу.