Гражданская и вторая мировая. За кого была Чечня

                ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА И ВТОРАЯ МИРОВАЯ. ЗА КОГО БЫЛА ЧЕЧНЯ?

                исторический очерк

                С особой силой поднимет голову национализм.
                Он на какое-то время придавит интернационализм
                и патриотизм, только на какое-то время.
                Возникнут национальные группы внутри наций и
                конфликты. Появится много вождей-пигмеев,
                предателей внутри своих наций. В целом в будущем
                развитие пойдёт более сложными и даже бешеными
                путями, повороты будут предельно крутыми. Дело
                идёт к тому, что особенно взбудоражится Восток.
                Возникнут острые противоречия с Западом.
                Сталин

                Беседа с А.М. Коллонтай, ноябрь 1939 г.
                (Из дневников А.М. Коллонтай, Архиве
                МИД РФ, извлечение М.И. Трушем. c. 611)

исторический очерк

Роль горцев Северного Кавказа в глубоком прорыве объединённых сил капиталистов под руководством Гитлером на территорию Союза ССР на южном направлении летом 1942 года в расчётах германского командования была очевидной. Европейцы отлично изучили Северный Кавказ и небезосновательно рассчитывали на срыв горцами советской мобилизации на Кавказе, принимали в расчёт широкий саботаж и борьбу горцев в тылах Красной Армии. Их уверенность строилась на известной им истории колонизации Северного Кавказа, экономических и культурных особенностях различных горских народностей, объединённых одной общей чертой — ненавистью к русским и России, России — являвшей собой когда-то становой хребет Российской империи, а затем Союза ССР. Ислам — религия горцев, так же всегда был ключевым фактором сплочения и сопротивления центральной власти с момента экспансии Московского царства в мусульманские районы Поволжья и Урала в XVI веке, аннексии Крыма и Кавказа царизмом в XVIII и XIX столетиях, а также продвижения царизма в Среднюю Азию в XIX веке. В течение XIX века общины горцев-мусульман участвовали в жестокой партизанской борьбе с царскими, белогвардейскими, красными войсками на Северном Кавказе.

В Германии пресса постоянно ссылалась на давнюю традицию антирусского сопротивлении на Кавказе и джихад имама Шамиля, которого гитлеровская газета “Deutsche Allgemeine Zeitung” превозносила как проповедника религиозной войны и истребления русских. На местах немецкие военные власти не упускали возможности представить себя в качестве освободителей мусульман. Советская власть, окончательно установившаяся на Северном Кавказе в 1920 году, всячески пыталась снизить влияние мусульманских, но ислам продолжал играть важную роль в общественной и политической жизни.

Во многих районах советского Северного Кавказа к моменту нападения гитлеровских армий мусульмане по-прежнему разрешали споры с помощью шариатских судов, часто замаскированных под комиссии по примирению. Сохранялось значительное количество медресе, где дети обучались летом во время официальных советских школьных каникул. Советские учителя жаловались, что дети-мусульмане отказываются брать в руки атеистические учебники. Борьба большевиков против чадры и религиозных праздников оказалась провальной. Азербайджанские шииты, например, во время священного месяца мухаррам продолжали устраивать религиозные мистерии-тазия, публичные самобичуясь, калеча себя кинжалами, цепями во время процессий траурного дня Ашура. Когда советские власти в священные дни организовывали уличные торжества с весёлой музыкой, то это оборачивалось крупными беспорядками. Антирелигиозные акции встречали яростное сопротивление. Когда советская власть организовала свиноводческое хозяйство в чеченском ауле Дарго, чеченцы в течение нескольких часов вырезали всё стадо.

Зачастую чеченские мятежники, разоряя колхозы и убивая советских людей, пели религиозные тексты. Между фанатичными верующими и убеждёнными партийцами часто разворачивались конфликты. Частые и масштабные бунты горцев, главным образом в Чечне, восстания целых районов, действия многочисленных банд и вылазки абреков не прекращались на Северном Кавказе на протяжении всего времени между окончанием горячей фазы Гражданской войны и нападения гитлеровской коалиции. Многие антисоветские акции возглавляли религиозные лидеры, шейхи запрещённых, но всё равно влиятельных суфийских орденов, которые часто объявляли священную войну большевиками, вообще, и русским, в частности, и сочетая религиозные лозунги с призывами к независимости. Имамы усиленно пытались связать интернациональный большевизм с империалистическим доминированием русских, хотя это было не так, достаточно было только посмотреть на этнический состав центральных органов партии большевиков. посмотреть на большевистских лидеров, вернувших чеченцам их исторические земли: Сталин и Орджоникидзе — грузинский бедняк и грузинский дворянин.

Когда фашистские войска европейцев прошлой осенью 1941 года оккупировали Крым, 250 000 татар-суннитов и ногайцев оказались под властью нацистов. Далее гитлеровцы стремились в населённые мусульманами области Северного Кавказа — прежде всего, в долины Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. К октябрю немецкие войска должны были оказаться на границах Чечено-Ингушской АССР, прорваться к Грозному. За линией фронта, глубоко в советском тылу, в Чечено-Ингушетии, в меньшей степени в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, уже шли антисоветские восстания, для подавления которых Красной Армии пришлось привлечь значительные силы. Во главе крупных и кровавых банд зачастую стояли последователи кадирийского шейха Курейша Белхороева, которые оперировали в большей степени в горах Ингушетии и Восточной Осетии.

На Северном Кавказе, как и в Крыму, множество мусульман-горцев с энтузиазмом готовилось приветствовать конец ненавистной правоверным атеистической Советской власти, несмотря на то, что именно Советская власть покончила с казачьим притеснением горцев и вернула горцами отобранные у них царизмом земли. Не все горцы, но очень многие, особенно из бывших привилегированных сословий и торговли, готовились принять немецкие войска с доброжелательностью и надеждой.
— Освободители! Освободители! — осенью 1941 года скандировали крымские татары и ногайцы, встречая солдат Вермахта в Крыму. Мусульмане Крыма послали немецкому командованию фрукты и ткани для “Гитлера-эфенди”. На Кавказе немецких солдат тоже ожидал тёплым приём горчев-мусульман. В разведывательном отчёте SD — Службы безопасности рейхсфюрера СС отмечалось: если русское и украинское население реагирует на смену власти сдержанно, то мусульмане восторженно принимают немцев...

Кавказ — это мощная крепостью, защищённая самой природой, поэтому борьба за овладение Кавказом всегда растягивалась на многие десятилетия. Во времена имама Шамиля горцы боролись против власти царизма под зелёным знаменем Магомета, на струнах ислама исторически играла Турция и Великобритания. Теперь исламский фактор использовал гитлеровский III Рейх.

Кавказ никогда не жил спокойно, его всегда кто-то завоевывал. До Российской империи различные территории Кавказ завоёвывали хазары и арабы в VII веке, монголы в XIII веке, золотоордынцы в XIV, иранцы в XV и турки в XVI веках, распространив на Северном Кавказе ислам.

Война на Кавказе для Российской империи была обычной колониальной войной, когда население депортировано со своих обработанных земель в дикие горы, или наоборот, депортировались с прежних мест в долины, аулы разрушались, жители истреблялись. Чеченцы, ингуши, карачаевцы и балкарцы являли собой скотоводов с примитивным земледелием, осетины, черкесы кабардинцы имели более развитое земледелие, ежегодно увеличившая количество посевной площади. Горцами от их родины достались их рук колонизаторов голые скалы, ущелья и малоплодородные земли без водопоев и леса.
Три четверти черкесов — 300 000, большая часть ногайцев — 500 000, часть кабардинцев и 22 000 чеченцев ушли от царизма в Турцию.

После покорения Кавказа царское правительство депортировало целые селения или народы с плоскости в горы или наоборот. Неподвластные имамам селения депортировали и последователи Шамиля. Так создавалась земельная путаница между народами и отдельными аулами, пока казаки не заняли наиболее плодородные и драгоценные для горцев земли на плоскости по рекам и не стали для горцев, непримиримыми врагами.
Наряду с подкупом верхов и вооружённым подавлением сопротивления простых горцев, царское правительство всячески потворствовало спорам между разными горскими народами из-за земель на плоскости, часто приводящих к вооружённым столкновениям. Кавказская война требовала депортаций целых аулов, когда земля царскими земельными агентами, начальниками военных отрядов, комендантами и приставами на новых местах отводилась переселенцам временно, и границы не указывались чётко, что поражало повсеместные споры соседей с соседями. При самовластном разрешении споров другая строгая всегда была несправедливо обижена, так что вскоре вопросы землевладения полностью противоречили имеющимся традициям и правилам, и даже предыдущим распоряжениям начальства и могли решаться только административно-командным способом.

В конце XIX веке центральное царское правительство Александра II предприняло массу усилий для создания на Кавказе максимально возможного социального неравенства для того, чтобы разделить народы, вычленить для своей опоры среди них горскую знать. Эту горскую знать, вроде чеченца Чермоева, в 1877 году со своей чеченской милицией участвовавшего в подавлении восстания чеченцев против царских властей, ставшего по итогам завоевания Кавказа царским генералом и российским дворянином, обладателя нефтепромыслов в Чечне и Дагестане, обширных поместий, или ингуша Джабагиева, ставшего царским полковником и дворянином, царизм всячески укреплял и ставил себе на службу.

После покорения Кавказа горские верхи были приобщены к правящей верхушке империи и стали кровно заинтересованы в сохранении власти царя над собой и удержания своих народов в темноте. Превратившись в офицеров царской армии, горская верхушка осталась феодалами — крепостниками, хранителями старых обычаев, шариата, подпирающих крепостничество, эксплуатируя вместе с мусульманским духовенством тёмную горскую массу, отгороженную от других народов.

К революции русское население составляло половину от населения Терской области и было сосредоточено на севере и в городах. Терская область была преддверием мусульманского востока, была наполнена безземельной тёмной горской массой, в разной степени разложения родового строя и феодализма, от сильного родово-племенного строя в Чечне, разложения феодализма в Кабарде и зарождения капитализма в Осетии, так что национальный вопрос, отягощённый сословно-казачьим доминированием, стоял в полной мере. Процент грамотности горцев, исчисляемый десятыми долями процента от численности населения, был обратно пропорционален количеству духовенства, а количество духовенства было на порядок больше количества грамотных. Успеху имперской колонизации способствовала крайняя техническая отсталость, пестрота укладов и народонаселения Северного Кавказа.

К коренному переломному для горцев Северного Кавказа 1917 году в Терском крае было 636 000 туземцев-горцев, 380 000 казаков, 8000 дворян разных наций, 183 000 русских крестьян, купцов, горожан, 43 000 рабочих — преимущественно русских. Кроме тог в Терском крае проживало 35 000 кочевников ногайцев, 24 000 армян, 18 900 колонистов немцев, 8 800 грузин, 8 700 евреев, 5 000 колонистов поляков, 1 700 калмыков, 300 французских коммерсантов.

Чеченцы — к 1917 году самый многочисленный горский народ, населявший северный склон Андийского хребта до Сунжи, насчитывал 245 500 человек. Приобретённое лидерство в численности среди горских народов явилось результатом того, что при кровавой царский колонизации Северного Кавказа его лучшие земли покинули почти миллион ногайцев, черкесов, других народностей. До 1840 года чеченская территория доходила до правого берега Терека, затем чеченцы отдали казакам плоскость севернее Сунжи и угнездились в лесистых ущельях Чёрных гор севернее Сунжи. Чеченцы называли себя нахчой — люди, а русское название “чеченцы” появились в XVII от названия аула Чечен. У чеченцев господствовал родовой быт, и они по социальному развитию стояли ниже черкесов, осетин, ногайцев, калмыков и кумыков. Несмотря на безграничную над чеченцами власть ислама, чеченцы сохранили остатки язычества — верили в ведьму “гам”, покровителя стад “лам ольяш”, живущего в горах, в то, что-то каждого человека есть двойник — дух, и так далее. У них не было высшего сословия, в их языке даже не было слова “прикажите” и “господин”, но расслоение чеченцев было создано царским правительством, чтобы расколоть их и подчинить.

Вершину власти у чеченцев к революции занимало духовенство в союзе с местным торговым капиталом. Всего 20 чеченцами было отведено казной от 100 до 1000 гектаров, 107 человек получили от 30 до 50 гектаров. Все леса и 43 процента нагорной части продолжали находиться в ведении Управления государственного имущества, при том, что на одного чеченца горной Чечни приходилось всего 0,25 гектаров пашни, одно хозяйство имело в среднем 8,3 овец, 2,3 коровы, 0,28 лошади. Чеченцы были значительно беднее скотом, чем ингуши или осетины.

Чеченский народ ограбили, и новая чеченская знать была в доле с царскими грабителями. Самым неблагоприятным оказался Веденский район, где на семью чеченца в среднем приходилось 3,1 гектара земли. В 1870 году чеченцы, жившие на плоскости, получили на семьи из 10 — 12 человека земли по 16,3 гектаров, столько, сколько терские казаки получали на одного человека мужского пола. В горной Чечне размеры наделов были неодинаковы. Чеченцы восточной части 3-го участки Грозненского, 1-го, 2-го Веденского, Хасав-Юртовского округов имели на душу мужского пола в среднем 3 гектара, из которых 40 процентов пашня, 30 процентов сенокос. Чеченцы западной части от реки Фортанги до водораздела, идущего с правой стороны реки Шаро-Аргун, 4-й участок Грозненского и 5-й участок Веденского округов имели в среднем по 7,5 гектаров на мужскую душу. Там же находились 96 аулов, имеющих всего по 1,5 — 2 гектаров удобной земли на мужскую душу.

Кусок земли под коровой стоил столько, сколько сама корова, так мрачно шутили тогда горцы, буквально задыхаясь в горах — урожая кукурузы с клочков земли не хватало порой на год. Граница между плоскостью и горами являлась границей между районами области имеющими землю и горными районами с нищенскими наделами. Неблагоприятный рельеф, климат и почвы ещё более углубляли неравенство. В горах превалировала почва, переполненная камнями, начиная с мелочи и кончая несколькими десятками тоннам веса. Частые ливни — благодатные на плоскости и уничтожающие в горах, смывали порой за час пахотные и сенокосные участки, уничтожая результат упорного труда нескольких поколений. Даже плоскостная Чечня смотрелась нищей заплатой на богатой одежде Северо-Кавказского края, особенно по сравнению с черкесами и, конечно, с терскими казаками.

В 1914 году чеченцы за аренду земли у терских казаков платили 400 000 рублей в год, при средней месячной зарплате батрака или рабочего в 30 рублей, а налог с одного хозяйства составлял около 3-х рублей, в то время как казаки налогов не платили вообще. Если чеченец аула Кизлярского на плоскости в 1903 году имел доход с хозяйства в год 262 рубля, то казак той же станицы имел доход 918 рублей. Нищая нагора Чечня пролетаризировалась, ища заработки вне личного хозяйства. Летом чеченцы шли в долину по 20, 30 километров, чтобы на две недели наняться на покос травы по 1 — 1,20 рубля в день. Для более длительных заработков они шли в Грузию.
Чеченцы пытались заработать на всём, и к 1914 году на 265 человек у них приходилось одно торговое предприятие, царствовал ростовщический капитал. В районе Шатоя, например, брали со своих от 25 до 50 процентов годовых, а иногда и до 120, забывая о том, что они мусульмане. Процент рос с удалением от торгового тракта. Грамотными при этом были 0,8 процента, а духовенства было 3 процента населения.

Мусульманская религия и адаты как цемент соединила различные разрозненные горские народы в борьбе против царского угнетения. Чеченцы были одними из наиболее фанатичных последователей религии. Несмотря на то, что царь был из немецкой династии Готторпов-Романовых, в царской армии и государстве более половины высших должностей занимали немцы, иностранцы и этнически нерусские, несмотря на то, что львиная доля земли горцев была захвачена их же князьями, дворянством или кулаками, земельный вопрос для горцев имел национально-освободительный характер, когда был обижен весь народ, и священная война велась именно против русских.
Именно антирусской борьбой заглушали в горской массе имамы и торговцы внутреннее неравенство, направляя его против самодержавия, и, прежде всего, против орудия самодержавия — казачества, которое вместе с полицейскими функциями эксплуатировало горцев на их же исконных землях.

Несмотря на национальную и религиозную оболочку, борьба горцев с казаками явилась борьбой арендаторов и арендодателей, борьбой обезземеленных аборигенов с оккупантами, угнетённых с угнетателями. У чеченцев, как и родственных им ингушей, революционное движение носило характер борьбы с казачеством за возвращение земель. Но нельзя было понять экономические и политические реалии Чечни, не учитывая борьбу между представителями отдельных влиятельных родов-тейпов. Споры между родами-тейпами сплошь и рядом приводили к вооруженным столкновениям. Тёмная масса всегда являлась слепым орудием в руках мощных экономических и политических группировок, борющихся между собой за право эксплуатировать горскую массу.

Второй по численности горский народ — осетины, которых на Северном Кавказе к 1917 году было 140 000 человек — аланы, осы, ясы по-летописному, были когда-то оттеснены кабардинцами в ущелья Главного Кавказского хребта, и делились по наречиям на дегорцев на реке Уруха и её притоках и иронов на реках Газельдон, Ардон, Саудона и Фиагдона. В Осетии к началу покорения Кавказа господствовали феодальные сословия бадилят, саргасат и гагуат, свободное сословие называлось адамихат — воз-гон, крепостные — кумяки или тума. В Тагаурии господствовали тагауры или тагаята, называвшимися уздень-лагами или алдарами. Были свободные — фарсалаги и зависимые — кавдасары и кусаки. Рабы назывались гурзиаки. Большинство горцев были мусульманами, но часть осетин была христианами.

Осетины получили в 1890 году по 25 — 40 гектаров земли на семью. У помещиков находилось 13 000 гектаров, а 102 000 гектаров — 39 процентов земли, принадлежали царской администрации. Фамилия Курдухлва волей царского правительства получила 2800 гектаров, а семья Тугановых 13 000 гектаров, откуда была выселена целая осетинская деревня. Позже Тугановы продали древние осетинские земли через Крестьянский банк переселенцами из Украины. Простые осетины в Дигорском, Алагирском, Куртатинском, Даргавском и Санженском обществе к резолюции в результате дробления семейных участков имели по 7,5 гектара на мужскую душу, 6 процентов которой годилось под пашни и 22 процента под сенокосы. 5 селений имели всего по 2,5 — 5 гектаров удобной земли на мужскую душу. В нагорной Осетии на мужскую душу приходилось всего 0,25 гектара, и землю приходилось арендовать на плоскости. В 1914 году осетины за аренду земли платили 230 000 рублей в год, при среднем заработке батрака или рабочего 30 рублей в месяц, поэтому изначально борьба в Осетии происходила внутри народа — бедняков против кулаков. В 1905 году в Осетии карательный отряд Ляхова из артиллерии расстрелял селения Христиановское и Магометанское, где было убито 14 и ранено 50 человек. Простой народ искал выход в пролетаризации, и в селе Христиановском, в Дигори, были основаны марксистские кружки, при том, что в Осетии к 1917 году грамотных было всего 18 процентов населения.

Третьи по численности, когда-то самый большой горский народ Северного Кавказа — черкесы, которых на Северном Кавказе к 1917 году было 101 000 человек. Черкесские племена — адыги, кабардинцы, абадзехи, бесленеевцы говорили на разных наречиях, хотя в древнерусских летописях упоминались вместе как касоги, участвовавшие в когда-то в монголо-татарских нашествиях и набегах на Русь. Большая часть черкесов жила после бегства из-за завоевания Россией из земель в Турции. Касоги вместе с ясами — осетинами участвовали когда-то в Куликовской битве на стороне Мамая против русских. К моменту начала в XVIII веке завоевания Российской империей Кавказа, черкесы — адыги занимали северо-восточное побережье Чёрного моря, западную часть склонов Главного Кавказского хребта, Закубанье и Терек между верхним течением Кумы и Сунжей.

Черкесы — кабардинцы владели центральной частью Северного Кавказа, самыми плодородными землями, составляя Большую и Малую Кабарду. Кабардинцы было хорошо известны на Руси, а второй женой Ивана IV Грозного была кабардинская княжна Кученей. Этот брак привёл к возвышению на Руси родственников Кученей — князей Черкасских, в дальнейшем игравших большую роль в русской истории. Один из племянников жены царя — Хорошай-мурза, был женат на сестре патриарха Филарета. Уже XVIII веке черкесско-кабардинские торговцы вели обширную торговлю скотом, шкурами, мёдом, а переселившиеся на побережье запорожцы, получали у них оружие, мёд, хлеб, фрукты, овощи, бурки, одежду. Черкесы — абадзехи, шапсуги, чуги, натухайцы, бжедухи, бесленеевцы к началу войны за покорение Кавказ проживали на территорию Причерноморья и Закубанья. У всех черкесов к началу их завоевания русскими существовала весьма высокая культура, процветал феодализм с делением на сословия: ворк — благородные, свободные — азат, зависимые — пшитль. Во главе большинства черкесских племён стояли князья — пши. Затем следовали четыре благородных сословия: уздень 1-й степени — тлокотлешь, деженкуго, уздени 2-й ступени беяслан ворк, уздени 3-й ступени — ворк — шаутлухус, уздени 4-й степени — пшехао.
Благородные сословия были связаны системой феодальных вассальных отношений, и отойти от князей имели право только тлокотлешь и деженкуго. Зависимые сословия пшитль состояли из крепостных крестьян — оги, беяслан-пшитли, логанапуты и рабов — унауты. Сословие азатов были вольноотпущенниками — бывшими рабами. У абадзухов, шапсугов, натухайцев и бжедухов сословия были к приходу русских уже уничтожены и господствовала торговая буржуазия.

Черкесы веками были партнёрами турок-османов в деле работорговли. До укрепления России при Петре I черкесы, как и крымские татары, массово продавали русских на рабских рынках, а затем уже преимущественно черкесов, грузин, калмыков, абхазов и прочих. Чтобы на черкесских рабах турку обогатиться до конца жизни, требовалось лишь 5 — 6 удачных рейсов к берегам Кавказа. При этом потеря 9 судов с рабами на борту полностью окупалась одной удачной сделкой с одного судна. Веками Геленджик, Сухуми, Анапа, Туапсе, Керчь были местами горя и страданий рабов. Торговля рабами в Крыму была значительна. Черкесы платили татарскому хану дань рабами, которых тот отправлял в Константинополь турецкому султану и его чиновникам, дарил своим приближённым, давал рабами взятки турецким чиновникам, приехавшим в Крым с поручениями от султана.

Крымчане за рабами ездили в Черкесию, Грузию, к калмыкам и абхазам для покупки рабов, отвозили их в Феодосию, куда приезжали за покупками турки. Никто не имел права покупки до тех пор, пока хан не делал свой выбор живого товара. Некоторые черкесы продавали туркам собственных детей. Мальчики после продажи шли в войска, родители же надеялись, что со временем в турецкой армии их дети смогут кинжалом проложить путь наверх. Черкешенки ценились высоко и попадали в гаремы. В этом случае родители рассчитывали, что красотой и грязными умениями они добьются расположения владельца.

Закат тысячелетней эпохи работорговли на Чёрном море был положен подписанием послевоенного Адрианопольского мира 1829 года по которому Турция предоставляла Греции автономию на условиях уплаты ежегодной дани, отдавала города Анапу и Поти Российской империи, предоставляла автономию Сербии, Молдавии, ликвидировала ряд крепостей на Дунае, разрешала проход торговым русским судам через Черноморские проливы. Без работорговли черкесская знать не смогла больше обогащаться и оплачивать покупку оружия для борьбы с Россией, хотя в собственном хозяйстве черкесы рабов почти не использовали — это было невыгодно. Войну против русских за свободу и независимость черкесские народы оплачивали продажей в рабство и своих людей, и прочих, захваченных во время набегов: а война и победа русских над горскими племенами являлась и победой над индустрией работорговли.

Земельный вопрос у черкесов-кабардинцев всегда стоял очень остро. В XVI веке у кабардинцев, ещё до завоевания их Российской империей, во время крестьянского восстания некоторые князья были убиты, а некоторые лишены княжеского звания. Пока шла колониальная война, землю у горцев для казаков царское правительство отбирало с помощью горской знати и коррупционных афер. Так в 1825 году в Малой Кабарде царём было подарено кабардинским князьям Бековичам-Черкасским 98 000 гектаров захваченной черкесской земли, а потом эта же земля была выкуплена казной для казачьих станиц, обогатив и князей, и царских чиновников. В Кабарде 144 человека получили о царя 85000 гектаров, в Адыгее царским правительством было роздано черкесским князьям 176 000 гектаров плодородной земли. Спайка царизма и горских верхов была полной.

В 1866 году 26 000 крепостных кабардинцев получили свободу из-под власти своих князей в ходе отмены крепостного права в России. Кабардинцам Малой и Большой Кабарды в 1869 году на семью давали 40 гектаров, практически как казакам, кроме того, кабардинцам предоставили в нагорной части 200 000 гектар для выпаса скота и 60 000 гектар леса. Как и у казаков, в отличие от чеченцев, у кабардинцев было зажиточное хозяйство — в среднем 2,2 лошади, 7,6 коров и 11,2 овец или коз.
В Адыгее также традиционно превалировало скотоводство — на одно хозяйство приходилось в среднем лошадей 2,8, коров 9,4, овец 27,2. Когда 1912 году разорившиеся кабардинские князья причислили и крестьянские пастбища к “высочайше дарованным” им царём и 10 000 кабардинских крестьяне восстали, захватив пастбища и дома князей, восстание было подавлено князьями с помощью царских войск и казаков. В 1914 году кабардинцы платили за аренду земли у казаков 65 000 рублей, что было значительно меньше, чем аренда земли у казаков другими горцами. Всё это вместе делало черкесов чрезвычайно лояльными к царскому самодержавию, способными вместе с казаками являться орудием против более бедных горских народов.

Ингуши, имеющие численностью к 1917 году в 56 300 человек, родственные чеченцам, населяли долины рек Камбилейки, Сунжи, Ассы. У них господствовал родовой быт, не знающий привилегированных сословий. В 1860-х годах в ходе Кавказской войны две трети земли ингушей было отобрано и заселено казаками. Горцев депортировали, поселения сжигали и разоряли. В ведении Управления государственного имущества осталось 40 процентов ингушских земель. Ингуши получили на плоскости на семью в среднем по 17,5 гектаров. В горной части Ингушетии пашня располагалась на высоте 3 — 4 тысячи метров над уровнем моря, а сенокосы на высоте 6 тысяч метров.

Чтобы выжить ингуши вынуждены были свою же бывшую землю арендовать у казаков. В среднем один ингушский тейп платил 30 000 рублей аренды в год. Налоги слагались из государственных и общественных, а также натуральных повинностей, в среднем 15 рублей с хозяйства, и ещё добавлялся мусульманский закят на содержание духовенства — десятая часть урожая и приплода скота. Обезземелив ингушей, как и других горцев, царские чиновники не только отняли их привычное экстенсивное скотоводство, но для тех, кто остался в горах, сделали невозможным и переход к земледелию. Ингушей загнали в цивилизационный тупик. Ингушетия в ответ, как и Чечня, пошла по пути абречества.

Абреки занимались грабежами, разбоями, вымогательством и нападениями на полицию. Действуя в одиночку или небольшими группами, они убивали чиновников, полицейских, крестьян, грабили банки, казённые учреждения. Разбои и грабежи для абреков был источником существования. Русские помещики при этом охотно с помощью ингушей под командованием ингушских офицеров усмиряли восстания русских крестьян. Терские казаки тоже не оставались в долгу и пользовались каждым случаем, чтобы придраться, оштрафовать, выжить ингушей. За один год ингуши платили 50 000 рублей всевозможных штрафов в пользу казаков, местные власти состояли исключено из казаков, а главой власти был атаман Терского войска.

В 1905 году казаки совершили 5 вооружённых кровопролитных нападений. Куда бы ингуши не обращались, управы на казаков не было, наоборот царские чиновники всегда принимали сторону казаков. Ярким примером могут служить события, начавшиеся 20 мая 1905 года, когда был убит ингуш в огородах станицы Троицкой. Родственники поехали за телом и в станице завязалась перестрелка. Тогда казаки станиц Троицкой, Карабулацкой, Слепцовской, Михайловской, Нестеровской, Семашкинской, Ассиновской и Фельдмаршальской совершили нападение на аул Яндырь. Перестрелка продолжалась 2 дня. Только через два дня после обращения ингушей к властям 2-го участка Назрановского округа из Владикавказа прибыл батальон Апшеронского полка с пулемётной командой под началом подполковника Попова и 3 сотни казаков атамана Сунженского отдела генерала Суровецкого. Часть пехоты с пулемётами по приказу Попова взобрались на гору над Яндыркой и принялась громить пулемётами аул, где было 7 убито и 13 ранено. Нельзя сказать, что расстрелы населения были только в отношении ингушей, царизм расстреливал население империи системно, и в Кровавом воскресенье в столице, например, погибло, было покалечено и избито более 2000 человек. Аулы Ингушетии и Чечни нередко горели после нападений казаков, породив в ответ на царские репрессии своеобразных революционеров-абреков, вроде абрека Зелим-Хана.

Карачаевцы, которых к 1917 году было 44 400 человек, занимали горные ущелья рек Учёт-Кулан и Даура, верховья реки Кубань. Во главе их феодального общества стояли бии — аксюски, то есть белая кость — Крымшамхаловы, Карабашевы, Дудовы. “Вали” всегда избирались из фамилии Крымшамхаловых. Существовало у них ещё сословие улау-узденей. Из общей площади Карачая 80 000 гектар пригодных для сенокоса и выпаса скота земли местным князьям царскими чиновниками было выделено 30 000 гектар, а лучшие земли на плоскости отобраны как пограничные и отданы затем казакам. В Карачае на душу населения приходилось нищенские 0,24 гектара пашни и покоса 1,6 гектара.

В Горном Карачае 60 процентов земли находятся под скалами и снегами, несмотря на то, что горные карачаевцы считаются скотоводами, среди них 49 процентов не имели скота вообще или являлись малоскотными. Как все горские народы, карачаевцы вынуждены были арендовать земли у казаков и кабардинцев, выплачивая ежегодно гигантские суммы за свои же бывшие земли, обогащая через это казаков и нищая сами. В 1914 году карачаевцы за аренду недостающей для пропитания земли заплатили 790 000 рублей, а на покупку хлеба и истратили ещё 410 000 рублей, что делало бедный народ ещё более нищим.

Кумыки, численность в 34 000 человек, занимали кумыкскую плоскость и часть Дагестана. Он пришли сюда в конце XVII века. Высшим сословием кумыков считались шамхалы. После распадения шамхальства кумыками правили бии — потомки Султан-Мута, сына шамхала Андии. За шамхалами следовали салла или уллу, уздени — имевшие право быть избранными в судьи, догерек-уздени, гуены, тюмены, и зависимые сословия — терекеменцы, кулы, караваш. У кумыков царской администрацией было выделено высшему сословию 340 участков — всего 186 000 гектаров. Простые кумыки имели к революции по 7,6 гектаров удобной земли на мужчину. Все горские народы Северного Кавказа когда-то входили в Золотую Орду, а ногайцы были прямым остатком Золотой Орды.
Балкарцы — горные татары — всего 23 тысячи человек, жили в ущельях северного склона главного Кавказского хребта в долинах рек Малки, Чегема, Черека, Баксана. Возглавляло их сословие таубии. Народ делился на свободных — каракаши и крепостных — чагары. 39 000 гектаров находилось во владении царских ставленников Атажукиных, Наурузовых, Таубиевых. У балкарских обществ имелось 33 000 гектара горных пастбищ. 145 000 гектаров балкарского леса принадлежало казне. Неравенство между русскими и горцами дополнялось неравенством внутри самих народов, неравенством между горскими народами. У балкарцев, в отличие от черкесов, на семью было чрезвычайно мало земли — 0,5 гектара. На пашни и сенокосы для балкарцев арендная плата была вдесятеро раз выше, чем на Дону. Масса балкарцев вообще не имела лошадей.

На Северном Кавказе вместе с горцами жили и кочевые племена. Кочевые ногайцы — осколок огромной средневековой Ногайской орды, разгромленной русскими и калмыками, обитали в степях между Кумой и Тереком и в устье реки Сулак. Они делились на джембулуковцев, едисанцев, едишькульцев, караногайцев. У кочевников феодальные сословия не были выделены, власть находилась у выборных старшин и мусульманского духовенства. Закубанские и дагестанские ногайцы имели сословный феодальный строй. Главенствовали мурзы и султаны. Кайбаши, уздени и асланбеки, имеющие равно участвовать в народном суде, ниже стояли свободные азат и рабы — кулы. Почти миллион ногайцев проживал в Турции после бегства с покорённого Кавказа, и к революции их было не более 15 000 человек на Северном Кавказе. В Ставропольской губернии кочевали и жили осёдло в аулах 16 000 туркмен, в Донской области обитали калмыки — ламаисты, которых в 1915 году было 30 000 человек и которые были оказачены ещё при Екатерине II в качестве благодарности за участие в подавлении восстания Пугачёва. Они несли как казаки обязательную военную службу за пользование крупными земельными наделами.

Род у горцев был самой реальной силой. Не было ничего более почётного, чем защитить фамильную или родовую честь, честь тейпа. Намыслы — те, кто чтут намыс — кодекс чести, те, кто привержен к адатам старины, так же уважаемы, как защитники родовой чести. Горцы всегда чтили благородство, честь, репутацию, доброе имя, уважение к обычаям, преданность долгу, достоинство личное, родовое, фамильное, человеческое. Там нет счастья, где нет намыса. Пусть с горцем будет что угодно, лишь бы род не лишился чести. Забота, чтобы семья и род, пусть и близорукие, эгоистичные, неразумные коллективы, не подвергались оскорблению к какой-либо стороны — вот забота горца. Сильнее всего отклонялись от этих понятий в Чечне, хотя власть рода была выражена наиболее строго именно в отсталой Чечне, и слабее всего в более экономически развитой Осетии. Но даже в Чечне кроме рода возникают внеродовые общины, связанные торговлей, ростовщичеством, абречеством, управляющие интересами родов помимо чести.

Из родового и феодального строя горцев вытекала их идеология — адаты — обычаи, окутывая всю жизнь сетью правил и предписаний. Адаты не смогли вытеснить ни мусульманские законы — шариат, ни царские законы, несмотря на то, что экономическая база, на которой адаты была построены, постепенно утратилась. Адаты разнообразны и имеются в каждом селении. У кумыков, например, кроме шариата, адаты имели силу закона. Адаты включали адаты про убийства, похищение девушек, изнасилования, прелюбодеяния, воровство, взятие заложников, оказание уважения по отношению к гостю, отношению жён к мужьям, отцов к детям, сыновей к отцу и так далее. По адатам горцев сын не садился при отце, стоял и слушал, отвечая только на вопросы. Исполнял сказанное отцом беспрекословно, не рассуждая, правильно это или неправильно. Если члены рода замечали кого-то в дурных поступках, они должны были остановить его, или сами отвечать за сделанное. Кровь шла за кровь, никаких исключения адаты не знали, и решение царского суда о наказании убийцы не избавило от кровной мести. Какие бы причины не были виной убийства, оно всегда влекло за собой кровомщение.

Вместе с распадением родового уклада постепенно ограничивалась и кровная месть. Адаты менее всего соблюдались в Чечне. Если кто-то и придумал красивые адаты и благородные поступки, то это точно было не чеченцы. У них, например, адаты в качестве кровной мести к иностранцу допускали убийство просто первого встречного человека-иностранца. Это имело мало общего с честью. В Чечне торгашество и ростовщичество было сильнее шариата, обычаев и горским судом, при согласии кровников, допускалась замена мщения выплатой 630 рублей. От такой практики русские отошли ещё в XV веке, ещё до царствования Ивана Грозного, а скандинавы и германцы ещё раньше — до эпохи Возрождения.

В 1914 году в Шатое за убийство чеченца выплачивалось 650 рублей, за выбитые чеченцу глаза 310 рублей, за вырывание бороды 50 — 60 рублей, за похищение чеченской девушки — 100 рублей, при средней месячной зарплате рабочего или батрака в 30 рублей. При кровной мести у чеченцев происходили значительные имущественные последствия — убийца платил отцу убитого быка и корову в качестве задатка выкупной платы с родственников убийцы, иначе они преследовались наряду с убийцей. Далее, для выкупа родственников убийцы от мести устанавливалась плата: дядя убийцы платил 5 коров, каждый брат убийцы 6 коров, а если хозяйство было общее с убийцей, то 12 коров. Сам убийца скрывался, но недалеко. Если скрывался далеко, например, в Грузию, то можно было мстить его брату или ближайшему родственнику. Адаты разделяли земли на общественные, родовые, семейные. В Чечне при продаже первым предлагалась земля родственникам, во вторую очередь односельчанам, и только в третью очередь посторонним.

С адатами соперничал ислам. Исламизация шиизмом народов Северного Кавказа, начавшись с первых арабских военных походов и арабских проповедников в Дагестане в VII веке, растянулась на тысячу лет. Исламизация велась насильно с XVI века иранцами, включая депортацию на Кавказ шиитов. Ислам очень медленно, через аварских и кумыкских мулл за несколько столетий, из Дагестана, распространился в Чечню, завершив процесс в XVIII веке, как раз к началу завоевания Кавказа Россией. Ингуши, будучи ещё в XIX веке христианами и язычниками, исламизировались очень поздно, в конце Кавказской войны, через чеченских и кабардинских мулл суннитского толка. Черкесов несколько веков обращали в мусульманство турки и крымские татары, но к моменту завоевания Кавказа русскими лишь черкесская знать и черкесские торговцы была мусульманами.

Священную войну против царизма, или газават, возглавляли когда-то религиозные лидеры: Гази-Мухаммад, Гамзатбек и Шамиль. Имамы не только организовали сопротивление царизму в горах Дагестана и Чечни, но также провозгласили имамат, насильственно депортировали мусульманские общины, которые отказывались жить по исламскому праву и присоединяться к священной войне.

Ислам проникал на Северный Кавказ и с севера, со стороны Золотой Орды, где ислам был на последнем этапе государственной религией, а затем через осколок Золотой Орды — 200-тысячный тогда ногайский кочевой народ. Другой источник исламизации Северного Кавказа был, как ни странно, царизм — Иван IV Грозный принимал присягу горцев, ногайцев, на Коране. Петр I уравнял православие и ислам под управлением государственно ведомства и разрешил издать Коран на русском языке, разрешил открыть мусульманскую типография и учебные центры, Екатерина II, в которой русской крови вообще не было, манифестом даровала мусульманам свободу вероисповедания, строительство мечетей и мусульманских школ, была создана под эгидой императрицы организация по управлению мусульманами Поволжья и Сибири во главе с муфтием — Оренбургское магометанское духовное собрание, распространившее свою власть на мусульман Северного Кавказа. При такой любви к мусульманам Имперские мусульманские проповедники несли ислам горцам уже с опорой на царские штыки. Несмотря на объединяющий момент ислама для “ущельно-общинной” психологии горцев, ислам проявил себя агрессивным противопоставлением мусульман, особенно “истинных мусульман” другим жителям региона.

В основе мусульманского канонического права лежал шариат: коран, суннет — предания, и фетвы — решения законов. Руководствоваться другими основаниями запрещалось. Шариат охватывал религиозное, гражданское и уголовное право, определял судопроизводство, отдавая его в руки кадия, шариат определял вопросы войны и мира и определял государственный строй.

Главой мусульман являлся имам, совмещающий верховную духовную и светскую власть. То есть светского правителя в мусульманской стране быть не могло. После падения арабского халифата главой мусульман считался турецкий султан. Власть муллы была безгранична.

Мусульманские законы делили мир на две области — область мусульман и область войны, то есть немусульман. Шариат предусматривал войну за веру — джихад и газават — набеги. Право земельной собственности основано было на завладении. Всякий имел право возделывать пустующую землю. Светские, юридические права на землю шарит не признавал. Земли делились на земли принявших ислам до завоевания по собственному желанию, завоёванные земли, доставшиеся победителям, и ещё не захваченные земли, обрабатываемые мусульманами — дару-л-ислам. Допускалась передача земли в пользование, но не в собственность, так как земля — собственность аллаха. Шариат понятием “кысас” — возмездием и “диет” — выкупом, выплачиваемым родственникам, санкционировал кровную месть.

Шейхизм и мюридизм играли в жизни горцев важную роль. Мюриды — верующие, аскетическим образом отрекшиеся от земных благ и личной воли ради сближения с божеством. Магометанская практика аскетизма — тарикат имеет несколько ступеней. По учению суфизма шариат является первой ступенью благочестия. Второй ступенью является тарикат — путь, когда у мюридов должен был быть наставник, святой старец — имам, шейх. Шейх, в котором нуждались простые мюриды, являлся посредником между мюридом и богом, и был воплощением воли божьей. Он мог требовать полного повиновения. Только став мюридом, можно было дойти до марифат — познания, самому стать шейхом, познать истину — ханыкат. Главными путями — тарикат, связанными с именами четырёх халифов, являлся накшубардийский, кадырийский, джантурийский и “великий путь”. В Чечне и Дагестане был распространён накшубардийский и кадырийский тарикаты. Мюриды занимались молитвами, нравственным совершенствованием, отказывались от всего, что соблазняет человека на этом свете: женщины, богатство, величие, отказывались от своей воли, будто они и не существовали на свете, освободишься от потребностей и желаний, становились смирёнными, ниже всякой твари, избегая общества и всего мирского.

Мюрид должен был привязаться сердцем к шейху, поскольку считалось, что если у человека нет шейха, то шейх его — дьявол, и тот, кто не имеет проводника по жизни, проводником ему служит собственное тело и похоть. Высшая цель мюрида — уничтожить себя в боге и существовать одним божеством. Истинный шейх своим примером показывал мюриду путь к ханыкат — истине. Шейхизм и мюридизм был неразрывно связаны с ростовщичеством и торговым капиталом. Странствующий монах — дервиш, дающий крупные суммы в долг под очень высокие проценты считался нормальным явлением в Чечне, где капиталистические отношения совмещаются с духовными вполне естественно.

Высшей точки мюридизм достиг при Шамиле, создавшего в горах Чечни и Дагестана имамат — религиозное государство, поверх феодальных и родовых барьеров, опирающееся на денежное хозяйство, Авторитет Шамиля был таков, что его мюриды проводились депортации целых чеченских и ингушских селений, отказываются принимать участие в джихаде и газавате, а их земли передавались шейхам и мюридам.

Главным врагом горцев на Северном Кавказе были терские казаки — физическое воплощение царской власти, которых к 1917 году было 380 000 человек на 636 000 туземцев-горцев. Терские казаки, едва не расказаченные из-за своих низких боевых качеств в сравнении с появившейся регулярной пехотой и кавалерией при Петре I, Екатерине II и Павле I, снова понадобились российским императорам во время Кавказской войны 1817 — 1864 годов, когда после действий регулярной армии горцы превратились из врага внешнего во врага внутреннего, а казаки стали при них надсмотрщиками. Отнимая у горцев лучшие земли, правительство принудительно переселяло на эти земли казачье население, бросающее свои обустроенные места, что тоже вызывало сопротивление.

Сама же история казачьего землевладения — это история расхищения войсковой земли и земли горцев, из которой были выжжены аулы, ограблены, перебиты жители, откуда население бежало в Турцию или было депортировано в горы. Русские казачьи поселения и земли вклинились в земли и поселения горцев Кабарды, Ингушетии и Чечни по долинам рек Терек и Сунжа, представляя собой вооружённые лагеря на вражеской территории. Казачество было приставлено царизмом к горцам как надсмотрщики, живущие за их счёт и на их же земле.

Войсковой состав казаков, служивших за право владеть паем войсковой земли, разделялся на подготовительный — с 17 лет обучение на лагерных сборах, с 21 года строевой, состоящий из трёх разрядов, и с 33 лет запасной. С 38 лет казак увольнялся со службы и становился ополченцем. Первый разряд состоял на постоянной военной службе до увольнения на льготу, второй — льготный разряд состоял на службе, но жил дома, третий разряд с 33-х лет — запасной.

В 1870 году на территории Терского казачьего войска, захваченной у горцев, возникла и частная, вневойсковая собственность на землю, а офицерам и казачьим чиновникам была предоставлены возможность выбрать себе в собственность участки общей площадью 120 000 гектаров, куда входили наиболее ценные и лесные участки. Если рядовым казакам войсковая земля выделялась во временное пользование, то офицерам и генералам она выделялась уже в частную собственность. Таким образом казачье единство и общность были серьёзно подорваны, что не могло не сказаться в будущем.

Казачье дворянство и помещики, получив царской волей земли на Северном Кавказе активно закладывали и продавали их. Из 562 офицерских участков Терского войска, общей площадью 103 000 гектаров, с 1860 по 1880 годы было продано, перешло в пользование неказакам 219 участков — 38 000 гектаров, то есть 40 процентов всей войсковой терской земли, закреплённой в частной собственности. На плоскости наиболее многоземельным был Кизлярский район, где на одного терского казака выделялось 26 гектаров. Налоги казаки не платили, годовой станичный сбор был не более 1 рубля. Треть своей земли — 565 000 гектаров казачье население сдавало горцами в аренду. Остальную землю казачество обработало феодальным образом с помощью батраков и арендаторов через систему вспольщины, когда аренда составляла половину урожая или отработок, когда земля обрабатывалась арендатором за предоставление ему другого участка.

Результатом завоевания царизмом с помощью казаков богатейшего Кавказа явилось его запустение. Огромные культивированные пространства, прежде занятые многочисленными горцами, оказались брошенными. Казачество оказалось совершенно неспособно для миссии внесения культуры. Дело в том, что для использования казачества в качестве тупого орудия подавления стремления народов империи к свободе, царизмом в казачьих областях искусственно задерживалось просвещение, самоуправление и культурный рост. Казак имел землю и не должен был лезть в инженеры. Он должен был произвести некое количество казачат, оставаясь на роли стражника и полицейского, с вбитой в голову, как и военная муштра, преданностью царю и отечеству. Из многомиллионных доходов Терского войска, состоящих наполовину из сдачи в аренду земли, посаженной платы, которыми распоряжалось военное министерство, только 16 процентов направлялось на образование, 6 процентов на медицину и ветеринарию. В качестве тупого и покорного орудия политических репрессий и внутреннего усмирения разных народов империи казачество одержало больше побед над безоружными людьми, чем над внешним врагом. В длительной войне героизма и отчаяния горцев с регулярными царскими войсками и казаками за свою землю, горцы были жертвами, а казачество, вторгнувшееся в земли горцев — орудием царизма.

Это обусловило то, что до 1917 года, и позже, национальный и земельный вопрос между аулом и станицей решало оружие и подкуп центральной имперской властью горской верхушки покорённых народов. В результате, после отречения Николая II от власти казаки оказались в Терской области между трёх огней — между горцами, иногородними и капиталистическими элементами купечества и предпринимательства. Казачьи привилегии существовали на Тереке при Николае II не потому, что они действовали для казаков в других частях империи, а потому, что неказачье население на Тереке, горцы и даже капиталисты, были ущемлены в правах, лишались тех прав, которые действовали для неказаков во всех других частях империи.

Роль культуртрегеров и просветителей Северного Кавказа, в частности, и Кавказа, вообще, царизм решил возложить не на казаков, не на русский народ, как и казаки умышленно содержащийся в невежестве, а на немцев.

История немцев на Кавказе — яркая иллюстрация расистской сути отношения к русским, и тем более к горцам, царской власти во главе с царями немецкого происхождения, начиная с Екатерины II — натуральной немки, до Николая II в котором было всего 1/256 часть русской крови. После окончания русско-турецкой войны 1768 — 1774 годов Екатерина II разрешила переселение на отвоёванную Кубань немецких и других колонистов для торговли, ремёсел и промыслов. Из-за продолжительной кровопролитной Кавказской войны переселение шло медленно. Первая немецкая колония на Кавказе — Мариенфельд была создана близ села Сарти-чала только в октябре 1817 года по указанию генерала Ермолова. Царь Александр II предоставил немцам безвозмездно по 60 гектаров азербайджанской земли на одну немецкую семью. Колонисты на Кавказе получали землю в собственность без права продажи и сдачи в аренду. Немцам предоставлялись денежные пособия на каждую семью по 500 рублей. Еще до выхода из Германии выдавались большие подъёмные в виде кредита. Немцы получали пособия на строительство кирх, школ. Второй колонией была Анненфельд. Затем 1800 семей из Германии создали в Грузии колонии Ней Тифлис, Катариненфельд, Елисаветталь, Александерсдорф, Петерсдорф. Часть колонистов из Грузии казаки под конвоем депортировали в Елизаветпольскую губернию жить среди азербайджанцев в колонии Еленендорф. За десятилетие немцы только колонии Мариенфельд получили от властей дотаций в 211604 рублей, на 10 лет освобождённые от всяких повинностей, при стоимости живого телёнка четырёхнедельного 3 рубля. К 1823 году сумма различных выплат немецким переселенцам составила астрономическую сумму — 1 065 642 рублей. В одном только 1830 год было отпущено около 30 000 рублей на постройку в колониях церквей.

По мере депортации горских народов и царских репрессий немцы основали на Кавказе пять колоний. Колония Каррас имела 7000 гектаров бывшей горской земли — по 60 гектаров на немецкую семью, тридцатилетний срок освобождения от всех налогов. Колонии Николаевская и Константиновская имели по 3100 гектаров — по 60 гектаров на семью и пять лет освобождения от налогов и службы в армии. Колонии Семёновская, Ново-Николаевская, Рождественская на Кубани имели такие же нормативы. Проблемы нехватки земли решалась тогда исключительно за счёт горцев. Так немцам Еленендорфа передали 1700 десятин земли, ранее принадлежавшей азербайджанцам, немцам колонии Владикавказская на правом берегу Терека в Северной Осетии, переименованной затем в Михайловскую, отдали 1250 гектаров земли осетин.

В 1844 году немцы из Поволжья и Украины под Ставрополем основали колонии Иоганнессдорф и Каны в Кизляро-Моздокский округе. Через несколько лет на правом берегу Ейского лимана появилась колония Александрфельд — Александровка, а на берегу Азовского моря колония Михельсталь — Воронцовская. Норма на семью колонистов составляла 30 гектар. В это же время многие горцы имели всего по 0,25 гектара пашни, иногородние русские крестьяне по 3,8 гектара, и даже рядовые казаки в 1903 году фактически имели удобной земли по 13,8 гектаров. На Кубани казачьи наделы были меньше по 7,7 гектаров удобной земли, на Тереке по 15,3. В 1917 году в Краснодарском отделе размер казачьего пая, включая покос, лес, пашню составлял даже 2,25 гектара. В северных округах Дона пай уменьшался до 7,7 гектаров и даже до 4,7 гектаров на мужскую душу. Неравенство между пришлыми немцами и коренными казаками была вопиющей.

Колония Александровска у Нальчика получила из бывших горских земель 1 500 гектаров — по 35 гектара на немецкую семью. В Кубанской области колония Семеновская на левом берегу Кубани ниже станицы Тифлисской имела норму 30 гектаров на немецкую семью, освобождение от налогов и повинностей на 7 лет, разрешение на вырубку леса. Такие условия и наступивший мир в кровавом замирении Кавказа усилили приток немецких мигрантов. За счёт избытка немцев в колонии Семеновская в Кубанской области были основаны колонии Рождественская и Ново-Николаевская. Немцы не просто заселяли горские земли, а привередливо их выбирали, так немецкие колонисты с Украины сначала заняли участок между Кубанью и Зеленчуком, а когда им там понравилось, они выбрали другие места, основав на Кубани колонию Вольдемфюрст, в Терской области Темпельгоф, на Ставропольщине — Орбелиановку.

Со второй половины XIX века, особенно после строительства российскими банками с французским капиталом Владикавказский железной дороги, немецкие колонии на Кубани стали расти как грибы: Эйгенфельд — Ванновское, Розенфельд — Шереметьевское, Александрфельд — Леоновское, Фриденталь, Клеофельд, Лилиенфельд, Мариенфельд в Лабинском отделе; Ливенталь в Урупском ок¬руге; Гнадентау в Екатеринодарском округе.

Вместо того, чтобы самим должным образом поднять уровень образования русского народа, немецкие цари над русским народом оказывала немцам неслыханно широкую помощь, возлагая на немцев большую надежду, как на культуртрегеров, несущих в дикие места европейскую культуру хозяйствования. Однако, колонисты не стремились распространить знания и умение в области европейского ремесла и сельского хозяйства на туземное население. Немцам было невыгодно плодить себе конкурентов. Обучение в колониях велось на немецком языке, другие языки не изучались и не использовались. Колонии жили изолированно.

К началу XX века немцы, находясь постоянно в опасности нападения горцев, особенно чеченцев, немцы практически не принимали участие ни в государственных делах, ни в общественных. Несмотря на это царизм продолжал широкую поддержку немцев за счёт нужд русского народа, вплоть до того, что с 1911 года немцам выдавали из казны на каждые 50 детей школьного возраста по 390 рублей, это при том, что 99 процентов горцев были вообще неграмотны.

На Дону большая часть немецких колоний находились в Миусском — Таганрогском и Донецком округах, в Ростовском и Усть-Медведицком округах, где доля войсковой земли была меньше, процесс купли-продажи и аренды происходил быстрее. Одно из первых немецких поселений в Таганрогском округе было основано в 1869 году. Затем рядом возникли колонии Корнталь и хутор Принц, колонии Грюнталь и Розенфельд, Петерсгейм, Иосифсгейм.

Кроме земли, отобранной царями у горцев, немцы выкупали землю в собственность или арендовали у казачьих генералов, офицеров, чиновников в своё время получивших от царя землю в частное владение за преданную службу.

Помещики также сдавали немцам земли в аренду, продавали им свои земли. Это было для немцев очень хорошим вложением капитала. Цены на пахотные земли на Северном Кавказе в середине XIX века были ниже, чем в других регионах России. Пастбищные угодья в Кубанской области можно было купить по цене от 2 до 7 рублей за гектар, а пахотную по цене чуть выше 10 рублей. На рубеже XX-го столетия стоимость гектара земли на Кубани колебалась уже от 40 до 150 рублей. Но это всё равно было дешевле, чем земля в прочей России — в Поволжье и Причерноморье гектар стоил от 300 до 700 рублей. У статского советника Мартынова в Ставропольской губернии, например, немцы, в том числе граждане Германии, арендовали 2000 гектаров на 15 лет. Затем они эту землю выкупили и организовали колонию Мартынсфельд. В этот же период царский подданный, немец, барон Штейнгель получил от царя в Кубанской области 9000 гектаров, создав экономию — процветающее крупное единое сельскохозяйственное предприятие, словно в насмешку над реформаторами Столыпиным и Витте, наоборот, уводящих Россию от крупных общинных хозяйства к единоличникам-хуторянам — кулакам.
Когда после свержения царя Николая II на Северный Кавказ из столицы приехали депутаты Государственной Думы Караулов и Чермоев и сообщили о произошедшем, стало понятно, что немцы и казачество лишились поддержки царизма. Казаки поняли, что горцы станут требовать свою землю назад. Тогда казаки вместе с теми горцами, которые 60 лет до этого помогали царизму и казакам горские народы, создали Терско-Дагестанское правительство.

Терско-Дагестанское правительство состояло из членов Центрального комитета союза горских народов и казачьего Терского войскового правительства. Казачьи полковники и офицеры призывали горцев разделить с казаками земли иногородних, одновременно они же толкали иногородних и горожан на Чечню.

В Терско-Дагестанское правительство вошли чеченский миллионер Чармоев — сын царского генерала Чермоева, российского дворянина, кумыкский князь Капланов, генерал Голощапов — командующий Терским казачьим войском, черкес Коцев, ингуш Джабагиев — сын царского полковника Джабагиева, российского дворянина. Воинская сила Терско-Дагестанского правительства, кроме казаков, состояла из частей Туземной дивизии генерала Половцева, стоящих в Грозном, Владикавказе и Пятигорске и полков волжских казаков, расквартированных у Минеральных вод. Горцы с радостью встретили заигрывание с ними казачества и размежевание русских сил, когда русских можно было бить по раздельности.

Среди горцев Северного Кавказа и Дагестана большевиков были единицы — в Осетии — Мамсуров, в Дагестане — Дагадаев, Кармасов, в Чечне — Шерипов. Более ли менее значимые организации существовали только в Грозном, Владикавказе и Пятигорске, и ещё в Осетии существовала с октября 1917 года революционно-демократическая партия “Кермен”, по имени легендарного героя из Куртатинского ущелья.

Когда-то Кермен был рабом, рождённый от незаконной жены богатого алдара из семьи Тлатовых, погибший в борьбе против Тлатовых и алдаров за свою землю. “Кермен” имела программу схожую с большевистской. В свержении царской власти на Кавказе большевики никакого участия не приняли по причине своей крайней малочисленности.
После буржуазной февральской революции горские массы по-прежнему находились полностью под контролем княжеских, дворянских родов, офицерства и горской интеллигенции, тех же самых сил, что и при царизме. У горцев влияние интеллигенции, то есть каждого, умеющего мало-мальски писать, было непропорционально велико. Лишённые необходимости действовать с оглядкой на центральные власти и уже без страха репрессий со стороны царской армии, группировки знати горских родов приступили к борьбе за власть над с народами и ресурсами Северного Кавказа.

Простые горцы в политической борьбе не участвовали, но почувствовав исчезновение центральной власти, принялись за неистовый грабеж и разбой, взятие заложников, похищение людей для выкупа, обращение в рабство.

Первым делом горцы самостоятельно, немедленно, безо всякого решения Учредительного собрания, забрали себе собственность российского государства, казённых земель, земель банковских и прочих земель вплоть до Дона — более 40 процентов горской части земель Терской области — 1,5 миллиона гектаров, включая леса. Весной во Владикавказе в присутствии бессильного что-либо сделать комиссара Временного правительства Караулова съезд Союза горцев Кавказа принял это решение. Съезд горцев Кавказа также объявил на территории бывшей Российской империи в горских отделках введение шариата и выбрал муфтия Кавказа — крупным скотовладельца из села Гедо Аварского округа Нажмудина Доного Магомет-Оглы — Гоцинскиого. Главными персонами Союза горцев были кумыкский князь Рашид-хан Капланов, нефтепромышленник Чермоев, Коцев. Отъём земли у терских казаков пока был ещё невозможен — казаки входили в состав все ещё существующей армии Временного правительства, некоторые части которого сохраняли боеспособность, в том числе располагающиеся совсем недалеко, на Кавказском фронте против Турции.   

В Кабарде царскую администрацию заменили местные князья и дворяне: Коцев, Чижоков, Наурузон, тут же поднявшие знамя национальной борьбы с русскими за независимость, без намёка на пересмотр земельных наделов, производственных когда-то в их пользу царизма за счёт кабардинских крестьян. Временное правительство там власти не имело.

Классовая борьба невозможная в обществе чеченцев и ингушей, у более развитых кабардинцев после падения царизма вспыхнула вновь — кабардинские крестьяне силой оружия отобрали у своди князей и кулаков те земли, из-за которых поднимали восстание в 1912 году, подавленное тогда царской администрацией с помощью казаков. Теперь царской администрации не было, а Временное правительство, как и казаки, оказались слишком слабы для решительных мер.

В Карачае царских чиновников сменили князья Крышанхаловы, шариатские суды, национально-мусульманский комитет во главе с эффенди Хамзат-Хаджи Урусовым. Кабарда фактически стала независимой, вне всякого влияния Временного правительства.

В Осетии тоже не было власти Временного правительства. Там всем заправляли привилегированные сословия — баделтата и тагиата, бывшие царские генералы осетинского происхождения Миспулов, Кибиров, Хабаев и осетинская интеллигенция.
В Чечне к власти пришли бывшие царские генералы и офицеры чеченского происхождения, быстро из душителей чеченского народа переквалифицировавшиеся в его защитников, немногочисленные чеченские капиталисты, такие, как Чермоев, в союзе с муллами и интеллигенцией, шейхами Арсановым, Шамсуддин-Хаджи, муфтием Гоцинским. Целью их было отъем у казаков, возвращение бывших чеченских земель на плоскости, разорение и захват станиц, лишённых теперь защиты регулярной армии.
В Ингушетии комиссар Терской области от Временного правительства Караулов назначил комиссаром Назрановского округа чиновника департамента земледелия националиста Джабагиева — сына бывшего царского полковника, чему совершенно воспротивилась группа бывших царских офицеров без определённого лидера, поскольку ингуши никакого Временного правительства не признавали и не понимали, что это такое. Офицеры начали жесткую борьбу за власть над ингушским народом с группой новых ингушских чиновников. Однако, целью обеих ингушских группировок и ингушей вообще, было отъём у казаков, возвращение бывших ингушских земель на плоскости, разорение и захват станиц, лишённых поддержки царской армии.

Дагестан уже до отречения царя был близок к хаосу, и при Временном правительстве этот хаос начался в полной мере. В сентябре 1917 года отряд Узун-Хаджи начал громить Хасавюртовский округ, при этом пострадали более 170 населённых пунктов, в том числе Хасавюрт. От полного уничтожения Хасавюрт спас бронепоезд Бакинского Совета, курсировавшим между Хасавюртом и Гудермесом и охранявшим железную дорогу для воинских эшелонов частей, возвращавшихся с Кавказского фронта. По этой же железной дороге в Баку шло закупаемое на Тереке и Кубани продовольствие.
Неказачье русское и негорское нерусское население предгорий Северного Кавказа после отречения Николая II и уничтожения Временным правительством правоохранительной системы — полиции, жандармского корпуса, оказалось в тяжелейшем положении. Для 183 000 русских крестьян, купцов, горожан и 43 000 рабочих настало страшное время под ударами горцев, ненавидящих всех русских, и под ударами казаков, ненавидящих иногородних, и под ударами капиталистов, ненавидящих пролетариат и крестьянство с их борьбой за лучшую долю.

Окружённые со всех сторон смертельной горской опасностью, русское неказачье население, казаки, мелкая буржуазия, нерусские негорцы: 24 000 армян, 19 000 немцев, 8 800 грузин, 8 800 евреев, 8 700 поляков оказались временно в одном лагере, в противостоянии, прежде всего, с чеченцами и ингушами. Непосредственная и смертельная угроза со стороны горцев сплачивала также и казачество, не давая ему расслаиваться на генералов, офицеров-помещиков и малоземельных казаков, как это было на Дону и Кубани. Иногороднее население также колебалось между пролетарской революцией, претендуя на казачьи земли, и казачеством, выступая с казачеством против горцев, претендующих и на казачьи земли и на земли иногородних.

Горские и казачьи заправилы, новый атаман Терского войска и он же Комиссар Временного правительства в Терской области Караулов, чеченский миллионер Чермоев усиленно раздували Гражданскую войну, создавая в горской массе образ русского рабочего и солдата как злобных бездомных зверей. Эта агитация пала на удобренную муллами почву многосотлетней межнациональной вражды. Голодный рабочий, пьяный и разнузданный солдат — оба бездомные, напившиеся крови лучших русских людей, всё сжигая и разрушая, издеваясь над мужчинами, оскорбляя женщин и избивая детей, стремятся на Кавказ, чтобы покончить с чеченцами и ингушами...

В единственном пролетарском центре среди казачьего и горского противостояния — в городе Грозном весной 1917 года организовался Совет рабочих депутатов с участием казаков, был провозглашён переход власти в руки Совета. Когда несколько позже тоже самое попытался сделала Совет рабочих депутатов во Владикавказе, осетинская часть Туземной дивизии под командованием своих офицеров разогнала заседание Совета, арестовала президиум, разгромила редакцию владикавказской рабочей газеты. В июне в Грозном была организована рабочая дружина безопасности — прообраз Красной Гвардии. Когда 21-й пехотный полк, стоявший в городе, являвший собой костяк сил для противостояния с горцами, получив приказ Керенского ехать на Кавказский фронт, отказался и революционизировался, казаки есаула Медяника по приказу грозненских нефтедобытчиков окружили расположение полка и под дулами пулемётов его разоружили на радость чеченцев, которые уже начали нападения на железную дорогу.

Однако, до тех пор, пока в Грозном продолжали находился части бывшей царской армии — революционизированные 111-й пехотный полк и 262-я Самарская дружина ополчения, русское население там было в относительной безопасности. Расквартированный в Пятигорске и Георгиевске 113-й пехотный запасной полк тоже был настроен большевистски и до поры до времени являл собой защиту от горцев.

Летом по городу Грозный прокатились провокационные избиения и убийства чеченцев. На станции Грозный были убиты два офицера и несколько всадников Чеченского полка Туземной дивизии. Началась борьба Чеченского национального совета чеченца-нефтепромышленника Чермоева и Грозненского Совета рабочих депутатов.

20 октября 1917 года при полной беспомощности Временного правительства Северный Кавказ де факто вышел из состава Российского государства: при широком содействии крупных российских и западных капиталистов, верхов казачества, горской знати, попов, мулл, интеллигенции, был создан Юго-Восточный Союз федеративных областей. Над созданием Союза усиленно работали одни из главных организаторов свержения Николая II, участники формирования офицерской армии на Дону, члены бывшей Государственной думы Родзянко, Гучков, крупные капиталисты и банкиры Вышнеградский, Путилов, Каменка, Нобель. Эта была те же имперская элита, которая затевала и провалила реформы Витте–Столыпина по созданию индустриальной страны и совершила затем “самоубийство империи”, организовав во время мировой войны заговор против своего Верховного главнокомандующего — императора Николая II. Капиталисты — российские и иностранные владельцы Владикавказской железной дороги создали Юго-Восточный союз как независимое государство по примеру фактически отделившихся от России Польши, Финляндии, Прибалтики, Кавказа и Средней Азии.

Теперь те же люди, что совершили “убийство” империи совершали “убийство” единой России. В отколовшийся от России Юго-Восточный союз входили казачье Донское, Кубанское, Терское, Астраханское войско, Союз горцев Кавказа — объединяющий горцев Кубани, Дагестана, Терского, Сухумского округа, степные народы Кубани и Терской области — нагайцев, каранагайцев, туркменов. Было образовано и союзное правительство — Россия распалась: область Северного Кавказ и Владикавказской железной дороги отделилась от Республики России. Интенсивно шла подготовка к продолжению Гражданской войны, начатой октябрьскими боями в Москве и Петрограде, создавались армия для защиты Владикавказский железной дороги и Юго-Восточного союза — армия генералов Алексеева, Деникина, Корнилова.

Дон был выбран Алексеевым, Деникиным, Корниловым как безопасная, богатая база для организации армии добровольцев в противовес разношерстным силам красных. Белая армия должна была действовать в интересах крупной буржуазии, партии кадетов на Юге, и затем установить нужную им власть в центре России. Генералы считали, что Юго-Восточный союз и западные партнёры способны будут обеспечить своим богатством, людскими ресурсами и вооружением ведение войны белогвардейской Добровольческой армией.

Часть системы управления Юго-Восточного союза — Терское правительство и Горский национальный комитет находились во Владикавказе. Там же были расположены части плохо управляемой и националистически настроенной Туземной дивизии — бывшего воинского формирования царской армии из лиц горских народов, очищенной теперь от тех, кто симпатизировал бедной части горского населения, являя собой как бы гвардию Терского правительства.

Донское казачье войско существовало 400 лет и 300 лет существовало Терское войско. Когда степи и горы были опасны, желающих там жить было немного, но когда жить на Дону, Кубани и Тереке стало безопасно благодаря казачьим усилиям, желающих оказалось предостаточно и своих, и иностранных. Несмотря на то, что революция аннулировала царские жалованные грамоты казакам на землю, казаки обосновывали своё право на владение землёй кровью и потом предков, славных дедов и отцов. Если на Дону и отчасти на Кубани этому никто не мог ничего возразить, то в Осетии, Карачае, Чечне и Ингушетии было более убедительное обоснование право на владение землёй кровью горских предков и потом горских славных дедов и отцов. Казаки, лишенные поддержки регулярной армии остались теперь одни перед превосходящими силами горцев, и шансы на победу у них были невелики.

На Северном Кавказе при Временном правительстве возникла обстановка анархии и вседозволенности, стали обыденностью нападения горцев на станции и проходившие составы — как воинские эшелоны, так и пассажирские поезда. Ситуация в регионе и на железной дороге была близка к критической. Сохранность эшелонов и безопасность пассажиров практически никем не обеспечивались.

Ситуацию в горах и вдоль железной дороги контролировали местные чеченские банды, занимавшиеся грабежом, разбоем и подчинявшиеся только мусульманскому духовенству. Никакое правительство Юго-Восточного союза или Терское правительство не могли с этим справиться, как не могли они убрать главное противоречие на Северном Кавказе, 300 лет создаваемое царизмом — национальную рознь и удержание казакам горских земель. Будучи нерешёнными правительством законодательно, эти противоречия неминуемо должны были разрешится как-то иначе, решаться через насилие. Что в дальнейшем и произошло.

Казаки защищались как могли. 6 сентября 1917 года казаки станицы Карабулакской, Слепцовской, Троицкой напали на ингушей, в который раз крадущих у них коров. В это же время казаки станицы Сунженской убили жителей сёл Мужич и Галашки, ехавших из Владикавказа и похвалявшихся всех казаков скоро перебить. Ингуши из Плиево в тот же вечер обстреляли станицу Карабулакскую. Собрав со всей Ингушетии многотысячные отряды под командованием бывших царских офицеров, ингуши через несколько дней штурмом взяли станицу Фельдмаршальскую, устроили там побоище, станицу разграбили и сожгли. Царских войск больше не было, не было войск и в подчинении комиссара Временного правительства Караулова, чтобы спасти казаков. Части Туземной дивизии, естественно, приняли сторону ингушей.

Через неделю в ингушско-казачьей войне был заключён мир во Владикавказе, предусматривающий компенсацию казакам станицы Фельдмаршальской, прекращение грабежей и разбоя, создание ингушско-казачьей охраны. Но все понимали, что начавшаяся Гражданская война на Северном Кавказе остановилась ненадолго. Национальный и земельный вопрос в Терской области заслонял все остальные вопросы, и линия борьбы за землю на этом этапе проходила между горцами и казаками. Тёмную горскую массу чеченцев и ингушей муллам, офицерам и интеллигенции удалось повести на разгром казачества, пролетариата и иногороднего русского крестьянства, заменив классовую борьбу межнациональной враждой.

Во главе горских областей встали Национальные советы. В Чечне Национальный совет возглавлял Ахмет-Хан-Матушев, именовавший себя Ахмет-Хан I — правитель Большой и Малой Чечни. В Ингушетии Васан-Гирей Джабагиев. В Кабарде власть контролировали князья Концов, Чижоков, Наурузов, Атажукин. Национальный совет Осетии возглавляли Гадиев и Мамсуров.

В Дагестане горские группировки боролись между собой за власть уже давно, и в сентябре 1917 года чеченский учёный-арабист Узун-Хаджи с отрядом горцев-фанатиков занял город Темир-Хан-Шуру, но из-за разногласий с имамом Северного Кавказа Гоцинским ушёл оттуда. В это же время имамом Дагестана был выдвинут Али-Гаджи-Акушинский.

Турецкая пропаганда продолжала подливать масла в огонь междоусобицы. На территории бывшей Российской империи с мусульманским населением при содействии местного феодального сословия турецкая пропаганда и так была традиционно очень сильной, но после отречения царя достигла небывалого размаха. Контроль России над Арменией, Азербайджаном, Грузией, Временному правительству установить не удалось. Азербайджанская партия мусульманского феодального класса “Мусават”, тесно связанная с турецким правительством, заняла жёсткую позицию на раскол Кавказа.
После того, как русское командование бывшей царской Кавказской армии признало над собой власть правительства Закавказья из грузинских меньшевиков, правых эсеров, армянских дашнаков и азербайджанских мусаватистов, так называемого Закавказского Комиссариата — и не признало Совет Народных Комиссаров и РСФСР, образованный большевиками и левыми эсерами, на Кавказе настал полный хаос. Эти действия командования бывшей Кавказской армии оставили в декабре 1917 года русскую армию на Турецком фронте без страны, без центральной власти. Рухнула система военного противовесов кавказскому сепаратизму и экстремизму. Именно этот фактор явился ключевым в развязывании на Северном Кавказе и Кавказе многолетней Гражданской войны и широкой интервенции. Честь царского офицерства оказалась запятнана навсегда.

Закавказский Комиссариат и командование Кавказской армией самостоятельно заключили мир с Турцией, что, однако, вызвало наступление турецких войск, как вызвало в это же время наступление германских войск на независимой уже Украине сепаратное заключение мира с немцами командования бывших русских Румынского и Юго-Западных фронтов. В этой обстановке командующий Кавказской армией бывший царский генерал Пржевальский объявил о демобилизации и создании национальных кавказских армий, мусульманских частей, отдал приказ о разоружении русский войск.

В такой военно-политической обстановке, за два дня до пролетарской революции в столицах и главных городах Российской республики, в ауле Старо-Сунженском 23 ноября 1917 года части Дикой дивизии и чеченцы, ранее покинувшие Грозный, собравшись, предъявили Грозненском Совету ультиматум о выводе из города воинских частей и разоружении рабочих, угрожая городу штурмом. Боеприпасов в Грозном почти не было, 113-й полк в Пятигорске помочь боеприпасами не смог, а больше взять их было неоткуда. Грозненский Совет принял решение о выводе из города 111-й пехотного полка и 262-я Самарской дружины ополченцев, поверив обещаниям чеченцев. 7 декабря Чеченский полк Туземной дивизии, вероломно нарушив договорённости, захватил город.
Начался массовый террор против русских рабочих, грабежи, изнасилования. Запылали подожжённые Ново-Гродненские промыслы. 2000 рабочих с семьями и члены Совета вынуждены были бежать куда глаза глядят. Советская власть в Грозном кончилась. После этого чеченцы двинулись разоружать гарнизоны Воздвиженки, Гудермеса и крепости Ведено. Чеченцы и ингуши, подогреваемые турецкими агентами, воевали не только против казаков, но и против русских и немусульман вообще.

Хаос сделался полным, когда 3 декабря на станции Прохладной бывший депутат Государственной Думы, он же бывший комиссар Временного правительства, он же атаман Терского войска Караулов был убит в перестрелке с солдатами 106-го Уфимского пехотного полка, возвращавшегося с Кавказского фронта и вступившихся за беженцев из Грозного. Казачьи власти растерялись.

В Закавказье в это время под воздействием “Мусовата” и турецких агентов азербайджанцы — кавказские татары принялись грабить, разорять, резать, нападать на воинские части с целью завладения оружием, громить железнодорожные пути, поезда, мосты, а бои исламистов с армянскими отрядами превратили целые районы в развалины и гекатомбы.

15 декабря 1917 продолжилась казацко-чеченская война — начались вооружённые стычки казаков с чеченцами у Моздока. Чеченские боевики подступили к самому Моздоку, разграбили и сожгли несколько хуторов, разгромили хутор Нижне-Бекович. Сильно пострадали зажиточные терские немцы-колонисты — грабёж, убийства, изнасилования заставили многие немецкие семьи бросать свои экономии и бежать. Отречение царя и последующие революционные события лишили немцев на Кавказе той же опоры, что лишились и казачество.

Станицы Нижне-Осетинская, Павлодольская и другие были окружены многочисленными чеченскими отрядами. Между Грозным и Бесланом были разрушены разъезды для пропуск встречных поездов и обгона поездов, железнодорожное сообщение прекратилось. Созванный в Моздоке Казачий Круг расписался в бессилии, и его обращения к чеченцам о мире остались без ответа, тем более, что в конце декабря казаками после переговоров в станице Червлёной был убит чеченский шейх Арсанов и 25 сопровождавших его чеченцев. Казаки станицы Кохановской атаковали и разрушили артиллерией аул Гудермесский, чеченцы в ответ сожгли Кохановскую. В том же декабре в войну с терскими казаками снова вступили ингуши. Поводом стало убийство пяти ингушей, возвращающихся из Владикавказа и повздоривших со встреченными казакам.
Перед лицом неминуемого нового нападения, на Чечню пошёл русский город Грозный. Ещё 7 декабря Чеченский полк захватил Грозный, но спустя три недели чеченцы были выбиты из города революционными войска. После этого чеченцы и Чеченский совет вынуждены были уйти из города. Ушли из Грозного и части Туземной дивизии под командованием русских офицеров.

Время паралича городской и казачьей власти после разгрома чеченцами города прошло. 31 декабря в Грозном был создан Военно-революционный комитет из представителей разных партий, забывших о своей вражде. ВРК принял на себя власть над городом, станицами Сунженской линии, Кизлярского отдела, сёлами иногородних. Во время этого новогоднего похода русские ничуть не уступали чеченцам в решительности и жесткости, разгромив и обобрав чеченские аулы Старо-Сунженской и Старо-Юртовский.
Пока полыхали чеченские аулы, ингуши под командованием бывшего царского полковника Гойгова, штаб которого располагался на станции Назрань, и под общим руководством мулл, подчиняющиеся областному кадию, напали на Владикавказ. На 30 километров вокруг города были разрушены железнодорожные пути, мосты, путевые сооружения. Имеющий реальные силы восстановить порядок, революционизированный 111-й полк, выведенный ранее из Грозного, решением Пятигорской думы был распущен из-за страха, что полк установит в Пятигорске Советскую власть. Солдаты разошлись по домам, а казакам и иногородним приходилось встречать едущие с Кавказского фронта воинские части с хлебом-солью и просить, чтобы они помогли разбить горцев. Город оказался беззащитен.

Ингуши ворвались во Владикавказ 2 января 1918 года и устроили его разграбление. Казакам станиц Архонской и Аргонской вместе с осетинскими отрядами на следующий день несколько потеснили их и заняли часть города, но без сил регулярной армии выбить ингушей из Владикавказа не получилось, тем более, что все предводители ингушских грабителей были кунаками или даже родственниками членов Терско-Дагестанского правительства и находились всё время рядом со своими высокими друзьями из правительства в гостинице “Париж”, указывая оттуда кого, где и как грабить. Бывшие ингушские военнослужащие Туземной дивизии так же приняли участие в грабежах. Подоспели и банды осетинских грабителей.

Многие богатые жители Владикавказа, русские, армяне, немцы, евреи, поляки, грузины были вынуждены, бросая всё, бежать из города, спасая жизнь и честь. Другие бесполезно толпились целыми днями у гостиницы “Париж” с плачем, криком, проклятиями и угрозами. Члены правительства, власть которых распространялась лишь на Александровскую улицу и Московский проспект, каждый день утверждали, что завтра выгонят грабителей из города и восстановят порядок, а когда на мгновение владикавказцы расходились, их снова ждали дома насилия и издевательства. Только когда правая сторона города была окончательно ограблена ингуши ушли. После этого за грабёж части города за Тереком принялись осетины и казаки. 9 января члены Терско-Дагестанского правительства бежали из разорённого города в ингушское село Базорино, опасаясь ареста и мести. На следующий день Владикавказ окончательно заняли отряды казаков, отделив таким образом плоскостную часть Ингушетии от горной, что вызвало новый виток военных действий.

Через неделю после освобождения Владикавказа там прошли переговоры представителей Советов казачьих станиц, Национальных Советов Ингушетии и Осетии, а ещё через четыре дня под грузом обвинений в бездействии и сговоре с горцами Правительство Терского казачьего войска сложило полномочия.   

После развала горско-казачьего Терско-Дагестанского правительства, казаки, ранее желавшие с помощью горских верхов отбиться от притязаний иногородних на излишки казачьей земли, теперь пытались войти в союз с иногородними, поскольку и горские верхи, и горские массы желали получить не излишки, а всю казачью землю, а заодно и всю землю иногородних. Царских войск больше не было, некому было расстреливать аулы артиллерией, а самостоятельно казаки справится с хорошо теперь вооружёнными, фанатичными и более многочисленными горцами не имели сил.

Соотношение в числе мобилизованных воинов было примерно 1:2 в пользу горцев. Войсковой Круг, собранный в Моздоке для борьбы с чеченцами, обратился в Пятигорск к Совету и Революционному штабу. Однако, 113-й запасной пехотный полк, расположенный у Моздока, на который казаки возлагали большие надежды, как ранее и 111-й полк, оказался демобилизован Пятигорской Думой, и его опасные для капиталистов революционизированные солдаты разъехались. Пятигорский Ревштаб также помогать казачьему Кругу не стал, а наоборот, имея отряд красногвардейцев, при помощи артиллерии разоружил казачью станицу Горбачёвскую. 13 января 1918 года революционные части Грозненского Военно-революционного комитета выбили из города проникший туда чеченский полк Туземной Дивизии и рассеяли его. Больше полк не собрался.

Разрастанию Гражданской войны на Северном Кавказе напрямую способствовала Гражданская война в Закавказье, где после предательства командованием своей Кавказской армии началось массовое хищение и захват кавказцами оружия, воинских складов в Тифлисе и Сарыкамыше. По предательскому приказу командования Кавказской армии были созданы полки кавказских националистов, проведена мусульманизация частей, вследствие чего началась повсеместная резня русских. В частности, была организована вопиющая Шамхорская бойня на границе грузинских и азербайджанских земель грузинами под командованием князя, бывшего царского полковника Магалова, бандами закавказских татар — азербайджанцев под командованием Сафикюрдского и Худадат-бек Рустамбекова, Татарским полком Дикой дивизии, мусаватистами, многочисленными бандами местных жителей. Грузинский бронепоезд закрыл дорогу нескольким русским воинским эшелонам, санитарному и пассажирскому поезду, а тысячи озверевших азербайджанских бандитов окружили эшелоны и поезда. Трое суток шёл кровавый бой на уничтожение. Бандиты убили в бою и после него 2000 русских солдат и офицеров, три года защищавших Россию и Кавказ от Турции, захватили 15 тысяч винтовок, 100 пулемётов, 20 орудий. Часть оружия тут же оказалась в сопредельной Чечне и Дагестане, напрямую повлияв на интенсивность боестолкновений. Гражданская война в Закавказье после Шамхорской бойни была налицо.

Русские солдаты и офицеры в последующем уже сметали на своём пути и банды и всё татарско-азербайджанское население, и принимавшее, и не принимавшее участие в резне. Местами демобилизованные войска прорывались на родину боевым порядком, громя аулы и селения из орудий и пулемётов. Остатки фронта фактически прорывались из окружения.

На Северном Кавказе, куда хлынул поток бегущих с фронта озлобленных, революционизированных солдат и офицеров, Военно-революционный комитет Моздока, созданный фронтовиками-казаками под руководством бывшего царского полковника Рымаря, 25 января созвал съезд, призванный создать единый фронт и организовать войну народов Терека против антигосударственных элементов — ингушей и чеченцев. Вне контроля своих Национальных советов от аулов собрались кабардинцы, балкарцы, осетины, собрались казаки, иногородние. Эсеры, отказались на время от агитации за Учредительное собрание, большевики отказались на время от агитации за власть Советов. Чеченцы и ингуши приглашены не были. Съезд отринул желание казачества, прикрытое большевистской формой организации — Военно-революционный комитет — заниматься всеобщим уничтожением чеченцев и ингушей, а создал Терский Народный совет — власть советского типа, объединяющий трудовые слои населения без различия наций, где на пропорциональных началах были предоставлены места чеченцам и ингушам. Большевики всячески пытались донести до своих добровольных или невольных союзников свою готовность к компромиссу, поскольку после свержения царизма и Временного правительства они и все социал-демократические силы оказались на Северном Кавказе в ситуации тяготеющего над всеми аспектами жизни тяжёлого наследия царизма — сотни лет создаваемой между народами вражды, ненависти, неравенства, нищеты и бандитизма.

Такой необычный для прежней России интернациональный подход мгновенно вознёс совсем недавно жалкую кучку революционеров-марксистов на вершину революционного Олимпа. За большевиками вдруг пошли огромные массы горцев, иногородних, демобилизованных солдат, иностранцев, бывших военнопленных. Во главу национального вопроса большевиками ставились на Северном Кавказе не базисные принципы марксизма, а учитывалась экономическая и историческая обстановка, процесс выделения угнетённых и угнетателей как внутри народов, так и среди народов между собой. Борьба на Тереке за землю не совпадала только с национальной борьбой, а велась сразу в шести плоскостях, сливаясь и переплетаясь в разных комбинациях: между казачьими верхами и рядовыми казаками, между казаками и иногородними, между крестьянами-кабардинцами и их князьями, между осетинской беднотой и осетинскими кулаками, между горскими народностями Кабарды, Чечни, Ингушетии и Осетии между собой, и всеми горцами против казаков. Вековой гнёт оставил в угнетённых малых народах ненависть не только к угнетателям-капиталистам, но и к нации угнетателей целиком, в том числе к русскому пролетариату. Для горцев национальный вопрос не кончался только с ликвидацией казачьего землевладения и передела казачьей земли, вражда распространялись через казаков — русский авангарда на всех русских, в том числе и на русский пролетариат. Кроме того, при помощи Турции панисламизм и пантюркизм противопоставлял всех немусульман всем мусульманам.

В такой предельно сложной обстановке пролетариату, как например в Грозном, приходилось бороться за свою жизнь вместе со своими угнетателями-казаками и торговцами против горцев, и восставшим солдатам — оплоту революции приходилось поступать так же. Для преодоления вековой вражды и недоверия между народами следовало не только сближать русских пролетариев и горских полупролетариев, а полностью отменить любые привилегии любой национальной группы, признать за бывшими колониями и неполноправными нациями право самоопределения, и как переходной формы к полному единству — создать федеративное государство на советских принципах. Но на этом отступление от марксизма не заканчивалась из-за сложности момента, главное — в вопросах самоопределения следовало сотрудничать с теми силами, которые имелись на тот момент, с силами, не только идущими от буржуазной демократии к советской демократии, но даже только ещё идущим от феодализма к демократии буржуазной. Особое внимание приходилось уделять пережиткам национальных чувств у неполноправных и угнетённых народов, в известной мере идти им на уступки. Как показала мировая война, недоверие и национальные предрассудки не смогли быстро искорениться даже среди рабочих в передовых странах империализма и капитализма, а значит, на Северном Кавказе они будут искореняться очень и очень долго. Национальная политика центрального Советского правительства заключалась в том, что нельзя было отказать никому из народов, живущих в пределах бывшей Российской империи, в самоопределении, в том числе горцам.

Любое сопротивление самоопределению наций со стороны рабочей-крестьянского государства РСФСР выглядела бы как продолжения имперской власти царей и великороссов. Допустим, поляки, финны или чеченцы с азербайджанцами свергли бы своих эксплуататоров, а русские помогли бы им в этом. Но это было правильным только если революционный переворот у них назрел. И делать это следовало осторожно, чтобы вмешательством не помешать выделению национального пролетариата в самостоятельную силу, что нужно было ускорять, а не тормозить. Что же было делать с поляками или чеченцами, которые находились под управлением своих ксендзов и мулл? Разве можно было сказать полякам или чеченцам:
— Мы сейчас вас освободим от ваших эксплуататоров?   
Нельзя, поскольку они полностью находились под влиянием своих ксендзов или мулл и стали бы яростно сопротивляться. Нужно было дождаться неизбежного выделения пролетариата от буржуазии в каждой нации. В случае Чечни и Ингушетии, в феодально-родовом обществе, где пролетариата не было вообще, чеченской и ингушской бедноте необходима была помощь коммунистов даже пока ещё в их буржуазно-демократическом движении.

На Тереке во время революции горские феодалы, капиталисты и духовенство ориентировались на Турцию, а мелкобуржуазные националисты и прогрессивное духовенство колебались между меньшевистской Грузией и большевистской Россией. Советская власть такая, какой её понимали в центральной России и Сибири — диктатура пролетариата и сельской бедноты, для Терека не годилась. Годилась для Терека только власть советского типа, вроде многопартийного, многонационального и многоконфессионального Терского Народного совета с многочисленными уступками буржуазным взглядам и местной горской ментальности. Однако, черкесское крестьянство, например, и в этом случае оказалось в лагере контрреволюции.
Народный Совет в обстановке непрекращающейся Гражданской войны чеченцев и ингушей против русских и других наций Северного Кавказа занимался восстановлением и охраной железных дорог, предотвращением боестолкновений горцев с казаками и иногородними. Спустя две недели после создания Терского Народного Совета, в Пятигорске состоялась вторая сессия его съезда, куда прибыли от чеченцев Шарипов, от ингушей Ахриев и другие. Терская область была объявлена частью Российской Федерации. Также было объявлено о решении главнейшего вопроса — социализации земли — наделение землёй тех, кто её не имеет по социальной норме за счёт тех, у кого имелся избыток. Это решение от Чечни подтвердил Шерипов, от Ингушетии Ахриев, от Осетии Борукаев, от Кабарды Ахохов, от Балкарии Энеев. Часть казаков согласилась, часть высказала несогласие по земельному вопросу и покинула зал. Левые эсеры и меньшевики-интернационалисты согласились с большевиками, правые эсеры высказались против, меньшевики трусливо “сложили с себя ответственность”.

Так власть советского типа в Терской области 17 марта 1918 года пришла на смену власти феодально-помещичью, хотя даже повестка буржуазная революция на Тереке была далека до завершения, а пролетарская революция даже не начиналась. Пропорциональное представительство народностей в Народном совете дало казакам 10 мест, иногородним и чеченцам по 14 мест, ингушам и осетинам по 8 мест, кабардинцам 7, балкарцам 3, кумыкам 1. Горцы в Народном совете получили таким образом абсолютное большинство. Войсковой казачий Круг, из-за малочисленности переименованный в съезд, заседавший во Владикавказе, приветствовал Народный Совет как единую областную власть со столицей во Владикавказе.

Белогвардейские офицерские отряды Беликова и Кибирова пытались помешать разворачивающейся революции и вернуть из Ингушетии во Владикавказ членов разбежавшегося княжеско-помещичьего Терско-Дагестанского правительства. Офицеры заняли часть города, вокзал, но рабочим Курской слободки удалось за сутки разбить офицерские отряды. В Нальчике же кабардинцы и балкарцы разоружили все белогвардейские офицерские части. В осетинском селе Христиановском была организована рабочая милиция. В Пятигорске власть перешла к Советам.
Однако большая часть Терской области по-прежнему оставалась по факту под властью мулл, шейхов, адатов, национального офицерства и местной знати. Буржуазно-националистические группы требовали автономии, чтобы эксплуатировать свои народы. На словах признавая центральную Советскую власть, они не признавали местных Советов. Некоторые Советы на местах вообще требовали отказа от автономии для горцев, решить национальный вопрос силой оружия. Но это был неверный путь, просто автономию горцев нужно было создавать на основе местных Советов. Только тогда власть на местах могла стать нарочной и родной для масс — автономия обеспеченная не верхами нации, а низами.

Терская народная республика была переходной к республике советской, но сразу была противопоставлена автономии мелких и крупных феодалов Горской республики, и мелко-буржуазной автономии Грузии.

Терский Народный Совет оказался перед лицом экстремизма не только чеченского и ингушского. Осетины селения Ольгинское, спровоцированные многочисленным офицерством, атаковали ингушское селение Базоркино. Член Народного Совета от Кабарды Каламбеков, отправившейся в составе мирной делегации был убит, но осетинам с ингушами удалось договориться о мире.

В мае солдаты эшелонов демобилизованной Кавказской армии, двигаясь из враждебного Закавказья на Кубань, были спровоцированы чеченцами и убили у Хасав-Юрта несколько чеченских пастухов, после чего чеченцы разобрали путь.

По линии железной дороги Петровск — Грозный шла повсеместная резня русского населения чеченцами. Немногие из русских крестьян, оказавшихся здесь по воле царизма, и брошенных царизмом на растерзание освободившихся от рабской доли горцев, спаслись. Эшелоны с Кавказского фронта и пассажирские поезда непрерывно обстреливались.

В Осетии и Ингушетии шли неорганизованные захваты помещичьих экономий, самовольные запашки, захват скота, инвентаря. Встал вопрос о депортации и расселении целых селений в связи с перераспределением земли. Кроме того, некоторые станицы и аулы были разграблены и сожжены, возникли тысячи беженцев. Шла борьба осетинского крестьянства с осетинской знатью и кулачествам. В Осетии, Дигории, борьбой руководила партия “Кермен”. В Кабарде, где царствовал феодализм и мусульманское духовенство, борьбу крестьян возглавляла небольшая группа большевиков и демократически настроенное духовенство. В Ингушетии, где тёмные массы горцев были полностью отвлечены национальным вопросом, командовал авантюрист Джабагиев. В Чечне крестьянство полностью находилось под влиянием мулл и шейхов, однако наметилось и революционный в Гойтах в противовес контрреволюционному центру в Атаги.

В Терской области быстро вызревала и белогвардейская сила. Здесь скопилось множество нуждающихся в средствах офицеров из разбежавшейся Кавказской армии, имеющих богатый боевой опыт и весьма белогвардейские взгляды. Они устраивали повсеместно свои открытые собрания, на которых присутствовали иногда генералы Рузский, Радко-Дмитриев, прибывшие с бывшего Северного фронта и связанные с Деникиным. Планировалось восстание против Народного совета. Полковник Шкуро (Шкура) прибывший с Кавказского фронта даже вошёл в доверие и получил разрешение от командующего красными силами на Кубани Автономова на создание офицерского отряда в 1000 человек для борьбы с приближающимися немцами. После выявления белогвардейских намерений отряд был распущен, Шкуро (Шкура) арестован, но отпущен под честное слово, после чего он принялся за старое с ещё большим пылом.
22 мая в Грозном на очередной сессии Народного Совета Терской области произошёл ожидаемый раскол — казачество и меньшевики с эсерами отказалось решать земельный вопрос с горцами и иногородними по существу. Большевики, левые эсеры и партия “Кермен” осталась в этом вопросе с иногородними и горской беднотой. С русскими рабочими и батраками пошли бедняки Ингушетии и Осетии, кабардинские крестьяне, а эсеры и меньшевики пошли с чеченскими миллионерами, английскими офицерами, пригретыми в своё время царским правительством. Народный Совет распался и стороны начали готовится к вооружённой борьбе. Национальная рознь и земельный вопрос снова осталась без контроля и центра урегулирования.

С развалом Кавказской армии весь Кавказ фактически отделился от России. Поэтому в мае 1918 года член Терско-Дагестанского правительства чеченский миллионер на Батумской мирной конференции, оформляющей захват Турцией и Германией территорий на Кавказе, самоуверенно представлял независимый Кавказ. За эту услугу Терско-Дагестанское правительство было признано турецкой и германской стороной. По этой же причине шейх Гоцинский, избранный имамом на съезде в Анди, действующий в горах Чечни и Дагестана, беспрепятственно организовал в Чечне шариатскую монархию под протекторатом халифа мусульманского мира — турецкого императора.

5 июня 1918 года возобновилась ингушско-казачья война за землю — несколько тысяч ингушей напали на станицы Тарковскую, Аки-Юртовскую, Фельдмаршальскую, Сунженскую, а казаки в ответ разгромили ингушский аул. При нападениях ингушей также постарались русские сёла и немецкие колонии. С лета 1918 года немцы на Кавказе начали создавать отряды самообороны. На Дону значительная помощь им оказали германские и австрийские войска. В немецких колониях на Дону имелось большое количество винтовок, десятки пулемётов, боеприпасы и снаряжение, зачастую германские и австрийские военные обучали колонистов военному делу, а вопросами самообороны занимались колонисты-фронтовики, имевшие боевой опыт мировой войны. Но в Терской области немецких и австрийских войск не было, и оружия у немцев было мало. Печальный опыт показал, что в одиночку отряд отдельной колонии был не в состоянии противостоять многочисленным и хорошо подготовленным в военном отношении отрядам чеченцев и ингушей. Даже все вместе 19 000 немцев Терской области, соберись они вместе, мало что могли противопоставить 300 000 чеченцев и ингушей идущим в бой за свою бывшую землю...

Национальная вражда постоянно мешала консолидации сил по классовому признаку. Так 8 июня во Владикавказе, подстрекаемый казаками, красногвардейский полк вместе с казаками приготовится напасть на ингушей, мстя за предыдущий разгром города. Пытавшийся предотвратить столкновение председатель правительства Народной республики Буачидзе был убит, и красногвардейцы пошли вместе с казаками на ингушей.

Достигнутые благодаря немецкому вторжению на Украину и Дон успехи Краснова и Деникина, сместили баланс сил в Терской области в сторону белых сил. В середине июня в районе Пятигорска началось то, что давно назревало — белогвардейское восстание против Народного Совета. Шкуро (Шкура) захватил Кисловодск, а казачий отряд войскового старшины Агоева в союзе с ногайцами взял Моздок. Казаки Кизлярского отдела блокировали революционизированный Грозный. Нальчик заняли остатки бывшей Туземной дивизии кабардинского князя — Даутокова-Серебрякова, при помощи узденей свободно действовавшие в Кабарде. Владикавказ, Грозный и Пятигорск оказались отрезаны друг от друга, железнодорожное сообщение блокировано.
Владимирскую и Осетинскую слободки Владикавказа 6 августа захвалил белый казачье-осетинский отряд Соколова и Беликова. В городе была свергнута власть коалиционного Народного Совета Терской области, организовано антисоветское Народное правительство во главе с правыми эсерами. Начался грабеж города и близлежащих ингушских хуторов, насилия, расстрелы. Красные части Владикавказа, рабочие завода “Алагир”, с упорными боями за каждый дом отступили к Курской слободке. Захватив в казармах напротив Александровского проспекта, около памятника Архипу Осипову на Московской улице несколько сот безоружных красногвардейцев, белые их расстреляли. Часть Народного Совета была схвачена и расстреляна белыми в станице Змейской. Другая часть Народного Совета во главе с большевиком грузином Орджоникидзе, мелкопоместным дворянином, отступила в горы Ингушетии. На требование белых выдать Орджоникидзе и большевиков, ингуши и их революционный вождь Хызыр-Арцханов ответили отказом. Невзирая на продолжающиеся бои во Владикавказе эсеровское Временное Народное правительство приступило к формированию отрядов белогвардейцев для войны за Учредительное собрание.

9 августа 1918 года в селе Базоркино состоялся съезд ингушского народа, на котором глава кавказских большевиков Орджоникидзе выступил с призывом к маленькому ингушскому народу встать единым фронтом против белогвардейского врага. На пятый день боев на помощь Владикавказу прибыл отряд грозненских рабочих-красногвардейцев во главе с Левандовским. Бои в городе шли за каждую улицу, за каждый дом, и 17 августа усилиями красноармейцев, рабочих, отрядов ингушей, осетин-керменистов и грузинского отряда город был очищен от белогвардейцев.

Город Грозный по-прежнему был блокирован казаками станицы Грозненская и казаками-сунженцами, даже оставившими ради войны с рабочими и иногородними в покое чеченцев. 11 августа Совет города Грозного потребовал от казаков прекратить войну, но казаки в ответ напали на рабочих старых промыслов и заводского района и те отступили в город. Казаков было около 15 000 человек. Буржуазия нефтепромыслов сформировала в помощь казакам роту для рытья окопов и черновой работы. Красная гвардия Грозного насчитывала 3000 человек, не имела в достаточном количестве снаряжения, продовольствия, патронов, которые приходилось покупать у чеченских спекулянтов по 5 рублей за штуку, при нормальной цене 130 рублей за 1000 штук. Красным отрядам пришлось выдержать 3-х месячную осаду. Грозный оказался совершенно разрушен артиллерийский обстрелом — в первый день казаками по нему было выпущено 1800 снарядов.   

Пока казаки во Владикавказе свергали Народный Совет Терской области, а казаки-сунженцы осаждали красный Грозный, 4000 ингушей атаковали казачьи станицы Сунженскую, Воронцово-Дашкина и Терскую. Ингуши окружили эти станицы и взяли в осаду. Через две недели станицы сдались и ингуши захватили богатую добычу и казачьи земли.

После снятия 3-х месячной осады с Грозного, красные отряды также начали боевые действия против казаков станицы Прохладной и Моздока, где было образовано Казачье-Крестьянское правительство во главе с казаком из осетин — эсером Бичераховым. Бичерахов и его брат, находящийся в Дагестане, были посредниками для поставок французского и британского, пусть и устаревшего, оружия казакам. Связь Казачье-Крестьянское правительство Бичерахова с британцами и Деникиным осуществлялась с помощью аэропланов, которые садились у Моздока.

Против белогвардейских и казачьих войск моздокского казачьего правительства Бичерахова, численностью до 5000 человек, действовали красные отряды необычайной пестроты и состава: рабочая Красная гвардия из Грозного, отряд в 1000 сабель из Малой Кабарды под командованием членов Народного Совета Калмыкова и Фагитнера, красный Шариатский отряд Катханова, состоящий из мулл и эфенди, отряд осетинской партии “Кермен” под командованием Тавасиева.

Капиталисты и нефтедобытчики, в частности швед Нобель, выделили Бичерахову для борьбы с красными 10 миллионов рублей при цене винтовки 100 рублей и цене 1000 патронов в 130 рублей. Бичерахов платил семьям погибших казаков по 1000 рублей и 150 рублей на похороны, лишь бы казаки и черносотенные белогвардейские добровольческие офицерские отряды генерала Левшина выгнали красных и ингушей и восстановил Терское атаманство.

Генерал Султан-Келеч-Гирей, прибывший из белогвардейской Добровольческой армии Деникина, мобилизовал черкесов в белогвардейскую Черкесскую конную дивизию — “Дикую дивизию” и повёл её вместе с отрядами Шкуро (Шкура) на кабардинских крестьянин, восставших против князей. Красному Шариатскому отряду под командованием муллы Катханова удалось разбить черкесов, но победа досталась дорогой ценой. Так в октябре 1918 года в ауле Тамбиевском Шкуро (Шкура) повесил восемьдесят комиссаров, в том числе начальника штаба Северо-Кавказской Красной армии Кноппе.

В это время в Дагестане, в начале ноября, ожидаемо появились турецкие войска. Горское правительство: кабардинец Коцев, чеченский миллионер Чермоев, генерал Халилов, князь Тарковский, приехавшее из Грузии и действующее от имени горского Меджлиса, якобы заседающего в Грузии занималось свержением Советской власти в Дагестане и поставками оружия Бичерахову в Моздок.      

В ноябре 1918 года казаки и белогвардейцы на Тереке выдохлись, Бичерахов и другие вожди Казачье-Крестьянского правительства бежали в Грузию. Моздок был захвачен силами красного Народного Совета. Шкуро (Шкура) с карачаевскими “волчьими сотнями” отступил из Кисловодска, отправившись на соединение с белогвардейской армией Деникина. Белобандит Даутоков-Серебряков ушёл из Нальчика на Кубань. Власть советского типа в Терской области на этот раз удержалась. Получив из рук этой власти казачьи и помещичьи земли, беднота Осетии и Ингушетии была полностью за неё.

Со стороны Чечни опасность по-прежнему сохранялась. Туда по непрерывно текли оружие и деньги из рук турок. Посаженное турками в Дагестане Горское правительство во главе с чеченским богачом Чермоевым, сыном царского генерала, и черкесом Коцевым, вело агитацию за переход Северного Кавказа под протекторат Турции. Чеченская беднота ни клочка земли пока не получила от революции, в то время, как муллы и шейхи связали всю Чечню своей властью, заключив союз с казаками, туркам или Чермоевым. Были, однако, и такие бедные муллы, кто поддержал красный Народный Совет Чечни под руководством Эльдарханова в ауле Гойты.

Терская область сильно пострадала от хозяйственной разрухи, вызванной мировой войной, грабежом экономики и спекуляцией при Временном правительстве, а массированные военные действия весны-лета 1918 года экономических кризис только усугубили. Народный Совет обложил нефтепромышленников единовременным налогом на миллион рублей, выпустил денежных знаков на 15 миллионов, осуществил выпуск разменных бон на 50 миллионов, допустил в обращение билеты “Займа свободы” 1917 года, и разрешил использование в качестве денег контрольных марок государственных почтово-телеграфных сберегательных касс на 17 миллионов рублей. Частная торговля не была уничтожена и процветала спекуляция, но зато были национализированы: промышленное общество “Алагир”, Грозненские нефтепромыслы, Грозненский нефтепровод, все отделения частных банков — у контрреволюции наконец-то было вырвано местное финансовое жало. Была создана и чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией — ЧК.

Однако контрреволюциях набирала силу. В декабре 1918 года Советская власть в Дагестане пала под ударами отрядов фанатиков имама Гоцинского, английского агента Бичерахова, крупнейшего помещика Дагестана князя Тарковского.
После революции в Германии и договорённостей в Европе о разделе мира турецкие войска вынуждены были отступить из Дагестана и на Кавказ были введены английские войска короля Георга V. К Горскому правительству прикрепили куратора — английского полковника Роулидсона.   

19 января 1919 года большевики вынуждены были оставить Пятигорск, где располагалась штаб-квартира Азовско-Донского коммерческого банка, принадлежащего французами и являющегося крупнейшим спонсором белогвардейской армии. В город вошли белогвардейские части и банк заработал в прежнюю силу. Белогвардейский комендант есаул Чайдлянц запретил торжественную встречу войск как ненужную митинговщину демократии, наложил на буржуазию Пятигорска контрибуцию в 200 000 рублей, поставил виселицы и только за первые 3 дня повесил 30 человек неблагонадёжных по доносам местных активистов. Это было обычной практикой белых — на Тереке повсеместно воцарились репрессии — люди попадали в контрразведку на пытки и бессудные убийства даже только за просьбу о выплате или повышении зарплаты.

4 февраля 1919 года части красной 12-й армии Каспийско-Кавказского фронта без боя оставили Грозный под натиском армии Деникина. Под станицей Закан-Юртовской грозненцы потерпели поражение, а в станице Ассиновской были окончательно разгромлены, понеся большие потери. Остатки красных сил отступили в горы Чечни и Ингушетии.

На Владикавказ, заполненный беженцами и тифозными больными при острой нехватке медиков, помещений, медикаментов надвигалась белогвардейская конная дивизия генерала Шкуро (Шкура). Терский Народный совет имел для защиты города два полка под командованием Гикало, Кабардинскую дивизию Катханова, отряд осетинской партии “Кермен” и ингушские отряды. Все вместе, они задержали белогвардейцев под Владикавказом на две недели. Когда отряд деникинских частей под командованием кубанского казачьего генерала Геймана, организатора гибели в Майкопской резне 4000 человек, подошёл к ингушским селениям Долаково и Кантышево, население отвергло ультиматум и ответило категорическим отказом пропустить белых.

8 февраля белые начали боевые действия в районе Долаково. Защитники села оказали ожесточенное сопротивление, ингуши шли в бой с кинжалами на длинных шестах. Сражались даже женщины и подростки. Оба села были сожжены белыми дотла, разорено и селение Базоркино. Разгромив ингушей при помощи бронепоезда кавалерийские части дивизии Шкуро (Шкура) в течении ещё десяти дней пытались взять Владикавказ. После того, как запасы патронов у защитников города иссякли, город был захвачен. На соборной площади после торжественного молебна были поставлены виселицы и каждый день там убивали на них по нескольку десятков человек. Всего во Владикавказе было убито разными способами 18 000 сдавшиеся в плен и больных красноармейцев. Эта резня снова сыграла на руку укреплению численного и военного преимущества горцев над негорцами, мусульман над неверными. Красные части отступили по Военно-Грузинской дороге в Грузию, где были разоружены, командиры и большевики посажены в тюрьму Метехского замка. Остальные большевики были выданы грузинскими меньшевиками белым казакам. Авторы Шамхорской резни остались верны себе. Часть большевиков с семьями была расстреляна, другие раздеты догола, избиты и отправлены во Владикавказ. Отряд Гикало, множество русских красноармейцев, кабардинцев и осетин укрылись в горах. Один из красных отрядов был ограблен в Чечне, и, после разорения белогвардейцами и казаками нескольких чеченских и ингушских аулов на плоскости, выдан белогвардейцам на расправу. Все 700 красноармейцев были зверски убиты. Чеченцы аула Ачхой-Мартан без успеха пытались разоружить красную Кабардинскую дивизию Катханова. Когда белогвардейцы предъявили Чечне ультиматум выдать других красноармейцев, плоскостная Чечня согласилась, но горная Чечня отказалась. Нищая горная Чечня, где было почти 20 процентов беспосевных дворов, только с Советской властью связывали надежды на счастливую жизнь.

На пути белогвардейской армии Деникина и казачества в Дагестан и Закавказье с Бакинской нефтью таким образом снова оказалось горские народы, и снова горские националисты, духовенство и феодалы-помещики, составлявшие Горское правительство в Темир-Хан-Шуре во главе с кабардинцем Коцевым совершили предательство простых горцев, дав согласие белогвардейцами на новое покорение Кавказа, невзирая даже на то, что Деникин этого правительства не признал. Когда восстали против белогвардейцев дагестанские аулы, Горское правительство арестовало 11 большевиков и выдали их белогвардейцам на смерть.

Отодвинув горцев и терское казачество от власти в Терской области, белогвардейский диктатор Деникин, имея широкую иностранную военную финансовую и политическую помощь, овладел хлебородными, нефтяносными казачьими землями и мобилизационным казачьими ресурсами, не дав терским казакам больше иметь самостоятельную армию.
В начале 1919 года ингуши на плоскости были вынуждены “изъявить покорность” и обязались выставить в распоряжение Добровольческой армии дивизию конницы и два батальона пехотинцев-пластунов. Однако ингушская дивизии и батальоны так и не смогли сформироваться из-за саботажа и дезертирства. В Ингушетии бедняцкие элементы стёрли с лица земли четыре села, где жили семьи лиц, которые, несмотря на постановление всенародных съездов ингушей, пытались организовали для Деникина полки. Мобилизацию среди ингушей белые вели с использованием системы заложников.
Плоскостная Чечня и приморский Дагестан были за белыми, но горные районы — во власти повстанцев. Военные действия белогвардейских войск против горско-большевистских повстанцев называли Второй Кавказской войной.

15 февраля 1919 года белогвардейская конница генерала Эрдели вступил в Баку. Однако английский генерал Томсон приказал белогвардейцам из Баку уйти, а когда те не подчинились, заставил их уйти принудительно, поскольку англичане идею “Единой и Неделимой” поддерживали, но не относительно нефтеносного Кавказа, для которого они предпочитали казачье-горский Юго-Восточный союз. По этой же причине не признанное Деникиным Горское правительство Коцева английское командование признало и направило в него своего представителя полковника Роулинсона. Грузия, Армения и Азербайджан с нефтью Баку находились под протекторатом английского короля Георга V и дальше Дагестана англичане белогвардейцам продвинутся не дали. Англичанами планировалось к вывозу из Баку в 1919 году 21 миллиона пудов нефти.

Граница с меньшевистской Грузией, контролируемой марганцевыми баронами, после боёв белогвардейцев с грузинской армией в районе Гагр была установлена у Адлера. Мусаватистское правительство беков и ханов Азербайджана и меньшевистское правительство Грузии стремились использовать горцев и для борьбы с угрожающим им Деникиным, и для борьбы с Советской властью позже, стремясь создать буферные горские государства.

Несмотря на то, что Коцев заявлял, что действует от имени всех горцев и казачье-русского населения, горные чеченцы, под воздействием большевиков, укрывающийся у них, в начале марта задержали Коцева у себя.   

Кабарда была занята белыми бандами Даутокова-Серебрякова. Начались расправы с крестьянами и революционерами. В Малой Кабарде, в селе Абаево было убито за сопротивление 100 человек. Расстреляли 80-летнего отца красного военачальника Катханова. Родственника Калмыкова — Хаджимахова после истязания плетьми повесили в Нальчике, а отца и 12-летнего брата расстреляли. По такому же принципу были репрессированы почти все семьи бедняков.  Правителем Кабарды стал крупный помещик князь Бекович-Черкасский.

Ингушский народ сражался против частей корпусов Шкуро (Шкура), Улагая и Покровского, затем восстал против приказа о мобилизации. Белогвардейская Добровольческая армия разгромила ингушские аулы Сурхохи, Экажево — всего 6 ингушских аулов, было убито 1500 ингушей.

8-го марта 1919 года 1-я конная дивизии белогвардейской Добровольческой армии из кубанских казаков и черкесов генерала Шаталова подступила к чеченскому аулу Гойты, где скрывались красноармейцы и был центр Чеченской Красной гвардии во главе с Эльдархановым и чеченским коммунистом Шериповым. На помощь Гойты пришли отряды из аулов Гехи, Алхан-Юрта, Урус-Мартана, Атаги, Чечена и казаки были разбиты наголову.   

Белогвардейцы 26 марта уже с участием крупных сил терских казаков и многочисленной артиллерией под командованием генерала Драценко атаковали аул Алхан-Юрт и аул Валерий, убив там более 1000 чеченцев. Аулы были разрушены и сожжены, население обложено контрибуцией. Чеченская буржуазиям заключило с белогвардейской Добровольческой армией союз, на условии выдачи красноармейцев, контрибуции, участии в мобилизации. Был сформирован белогвардейский Чеченский конный полк под командованием генерала Ревишина и русских офицеров. В середине апреля белогвардейская группировка генерала Драценко атаковала и захватила не присоединившийся к капитуляции Цоцин-Юрт и Гудермес.

Тем временем карательные отряды полковников Икаева, Дорофеева, генерала Вадбольского огнём и мечом прошли по Осетии, особенно мстили они Дигории. Отряд Шкуро (Шкура) численность 8000 горцев и казаков при 100 артиллерийских орудиях окружили 28 апреля 1919 года, в день народного праздника Алаурди, село Христиановское, куда отступили отряды партии “Кермен”. В тяжёлых боях за Христиановское белогвардейцы потеряли 1000 человек, за родное село в уличных боях сражались даже женщины. Кровники Уруймагов и Такоев пали от пуль казаков в одном окопе, показав пример того, что кровная месть теперь ценилась ниже, чем борьба против эксплуататоров. Село было разгромлено и разграблено 3-й Терской казачьей дивизией генерала Вадбольского. Лидер партии “Кермен” Цаголов погиб от 18 штыковых ран. Керменисты с песней богатырей и боевым криком древних нартов вырвались под ураганным огнём из села и потом продолжили борьбу в горах Муртазата и Силтанук. Зверства белогвардейцев в огромном осетинском селе не поддаются осмыслению: казаки четвертовали стариков и старух, метавшихся на постелях, издевались и глумились над ним, рубили на части младенцев в колыбелях. Особо отличились кабардинские белогвардейцы князя Анзорова — они насиловали женщин, убивали стариков для больших мучений дубинами, пытали, чтобы выведать, где спрятаны золотые клады. Правителем обескровленной Осетии стал полковник Хабалов.

1-го июня белогвардейцы вторглись в Дагестан. Горское правительство, так долго продававшее белогвардейцам интересы горцев, Деникин признавать отказался, понимая, что за ним ничего не стоит, а назначил правителем Дагестана бывшего военного министра Горского правительства генерала Халилова. При власти остался и имам Гоцинский, получивший за союз с Деникиным у горцев кличку “Иван”. Другие участники горского правительства бежали в Грузию. Дальше Дагестана англичане белогвардейцев по-прежнему не пускали.

Кавказские месторождения стояли на втором месте после Америки. Ведущее место в добыче нефти на Кавказе занимали братья Нобели, состоящие в тесном взаимодействии с американским монополистом — “Standard Oil C-у”. Англичане, контролирующие Персию, Месопотамию, Египет, Индию, Канаду, стремились захватить Кавказскую нефть и стать монополистами на мировой нефтяном рынке. Россия в 1901 году дала 50 процентов мировой нефти, но, быстро отставая в техническом развитии, в 1913 году дала всего 556 миллиона пуд — 18 процентов, а США — 62 процента мирового рынка. Баку давал 333 миллиона пудов Грозный 10, Бинагади 36, Эмбинский район 17, Святой 6, Черекен 6, Майкоп 4 миллиона пудов.

В мае 1919 был сформирован белогвардейский конный полк из кумыков, ногайцев, караногайцев и ставропольских калмыков с русскими офицерами для борьбы с партизанами. Действуя из Грозного полк отличался прежде всего дезертирством. За Деникина в это время сражались Сводно-Горская, Кабардинская, Чеченская, Осетинская конные дивизии. Ингушскую бригаду с большим трудом всё же удалось сформировать и вывести на Царицынский фронт в составе Сводно-Горской дивизии вместе с Дагестанской бригадой.

В июне 1919 года, после разгрома красных 11-й и 12-й армий, белогвардейцы, кроме наступления на Москву и на Киев, предприняли поход на Астрахань при участии Чеченской конной дивизии, сформированного из чеченцев плоскостной Чечни, кумыков, ногайцев, караногайцев и ставропольских калмыков в составе 3-х тысячной группы войск под командованием генерал Драценко. В плоскостной Чечне назначенный Деникиным правитель Чечни генерал Алиев из жителей Мискер-Юрта, Геремчука, Белгатого, Новых Атаги, Дуба-Юрта сформировал в Святом Кресте чеченскую дивизию с русскими офицерами и командиром — генералом Ревишиным. Пафос общей борьбы с большевизмом почти никого в Чечне не воодушевлял. В чеченских полках не только офицеры, но и солдаты специальных команд были русскими или на значительный процент русскими. Русский офицер вызывал уважение и страх, причем на немногочисленных офицеров военного времени — чеченцев — это не распространялось. Незаменимые в преследовании расстроенного противника, чеченцы не были способны к упорному бою. Грабеж был непременным атрибутом войны для них, они дочиста грабили всех: калмыков, еврейские и немецкие колонии, торговцев, рабочих, насиловали женщин. Едва бывал взят населенный пункт, чеченцы рассеивались по хатам, откуда тащили всё, не брезгуя грязной женской одеждой.

В степном походе на Астрахань дивизия, чеченцы сражались бок о бок с терскими казаками — своими историческими врагами и подавителями недавнего восстания. Чеченцам и другим горцам достался там серьёзный противник — красная казачья конница прекрасно владела шашкой, и раны у чеченцев в конной рубке были в большинстве смертельные. Разрубленные черепа, отрубленные начисто руки, плечи, разрубленные до 3 — 4-го ребра — так могли рубить только хорошо обученные кавалерийские солдаты или казаки. Большая часть чеченцев бежала в степи и дезертировала. Не помог даже показательный расстрел шестерых дезертиров и грабителей. Чеченскую конную дивизию пришлось формировать заново.

Второй состав Чеченской дивизии набирали, не брезгуя 12 — 16 летними, дезертиров расстреливали. По всему югу России оставили по себе недобрую память чеченцы и горцы вообще. Так 3 июля 1919 года при взятии белыми Екатеринослава полупьяные казаки, кулаки и чеченцы рассеялись по городу, устроив массовые расстрелы и убийства, женщин ловили прямо на улицах.

В конце июня Дагестан вместе с духовенством восстал против Деникина. Казачьи посты в Гунибе, Салтах, Кусум-Кенте и других местах были уничтожены, после чего белогвардейцы отошли в Темир-Хан-Шуру, Дербент и Петровск. Дагестаном двигали националисты Горского правительства, панисламисты имама Шейха-Али-Акушинского, Узун-Хаджи. Большевики организовали Совет обороны, куда были вынуждены включить Шейха- Али-Акушинского и Узун-Хаджи, и солдаты-аскеты отрядов Совета обороны приносили присягу, клянясь священным Кораном соблюдать шариат и независимость трудового народа, защищать Совет.      

Турецкие офицеры Кузим-Бей и Нури-Паша, присланные муссавитистским правительством Азербайджана, привели в Дагестан свои наёмные отряды, занимавшихся по большей части грабежами и уничтожившие 30 аулов.   

В августе 1919 года в горах Чечни и Дагестана началось крупное восстание против белогвардейской власти Деникина. Чеченец Арсанукаев, он же Дышнинский — бывший царский пристав, именовавший себя князем, якобы, привёз для Узун-Хаджи послание от турецкого султана Багаутдина Магомета-Ваххидина VI с поручением создания Северо-Кавказского эмирата вооружённых отрядов. Так Узун-Хаджи превратился в шейха — главу Северо-Кавказского эмирства — шариатской монархи.

Многие чеченские аулы Узун-Хаджи мобилизовал силой, аулы Атаги и Гойты за неподчинение были обстреляны ружейным и артиллерийским огнём. Грузинское правительство пристало шейху своих военных штабных работников из бывшего Грузинского корпуса царской Кавказского фронта. Дышинский с мобилизованными отрядами 11 сентября в сражении за станицу Воздвиженская одержал победу над терскими казаками генерала Колесникова. В плен попало 112 казаков. 13 сентября в бою у Шали в плен к чеченцам Дышинского ставшего визирем в эмирстве, попало ещё 138 казаков. Все пленные казачьи офицеры были повешены. Центром восстания была слобода Ведено, куда стекались чеченцы, ингуши, тавлинцы и кабардинцы. В Воздвиженской базировался и красный отряд Гикало, состоящий из чеченцев, кабардинцев и красноармейцев. Плоскостная зажиточная Чечня в это время поддерживала белогвардейцев. В Грозном правителем Чечни Алиевым, назначенным белогвардейцами и генералом Драценко был создан из чеченских домовладельцев и торговцев “Комитет по очищению Чечни от большевиков и банд Узун-Хаджи”. Красные отряды Гикало и отряды мюридов Узун-Хаджи имели общего врага — белогвардейцев и чеченских богачей, и действовали зачастую совместно. Однако, красный отряд Гикало и красные ингушские отряды Хизыр-Арцханова подчиняться верховной власти шейха отказались.

Если черкесские князья сразу приняли участие в борьбе, пострадав от большевиков, чеченцы и ингуши, в основном, активно боролись с белой властью и выставили военные силы в качестве налога кровью и подтверждения лояльности, часто меняя свои взгляды. Так чеченцы Шали, когда в мартовском наступлении белых на большевизированное селение Гойты должны были принять участие два чеченских дивизиона полковника Хаджи-Мурата, блокировали их, но через несколько месяцев, при взятии белыми 29 августа ключевой позиции чеченский повстанцев — Сержень-Юрта — чеченцы аула Шали сражались уже за белых.

Пока чеченцы сражались друг с другом, за или против белогвардейцев или большевиков, Чеченская конная дивизия с 28 сентября по 20 декабря 1919 года вдали от своих аулов участвовала в боях с повстанцами Нестора Махно на Украине. Чеченцы использовались Деникиным как внутренние войска, нацгвардия, жандармерия, каратели. Украинских крестьян чеченцы грабили дочиста, насиловали женщин. По внешности чеченцы на Украине были сборищем, не имевших формы, носивших зачастую нижние английские рубашки как бешметы. Едва половина из них сидела на конях, другая ожидала лошадей. Большинство не имело сёдел, а только притороченные подушки, взятые у населения. Грабёж и война были для них синонимами. Едва бывал взят какой-нибудь населённый пункт, как горцы рассеивались по хатам, откуда тащили всё, не брезгуя даже женской одеждой. Впрочем, другие белогвардейские части тоже были участниками грабежей и повальных изнасилований. Чеченская дивизия, очень мало пригодная для нормального боя, отступая с Украины в Крым, была, пугалом для жителей Юга России. Екатеринослав, в частности, очень запомнил прохождение чеченцев и других представителей кавказских племён в составе белогвардейской армии.

В начале декабря 1919 года Первая Терская и Чеченская дивизии пытались удержать Харьков. Чеченцев и кумыков в эти месяцы погибло несколько тысяч. Во время непрерывного отступления Деникина после провала Московского наступления удельный вес чеченца как воина регулярной армии ещё раз подтвердился как невеликий, по натуре чеченец — разбойник-абрек, притом не из смелых: жертву себе всегда намечал слабую и в случае победы становился жесток до садизма. В бою единственным двигателем его являлась жажда грабежа и чувство животного страха перед офицером. Все красивые и благородные обычаи Кавказа и адаты старины созданы были не чеченцами и не для чеченцев, а более культурными и одарёнными племенами. Чеченец был незаменим, если, охваченный порывом, преследовал расстроенного врага, упорного же и длительного боя, особенно в пешем строю, чеченцы не выдерживали и легко, как и всякие дикие люди, при малейшей неудаче подвергались панике.

К концу января 1920 года все горские части Деникина: Сводно-Горская, Кабардинская, Чеченская, Осетинская конные дивизии, ряд отдельных полков и дивизионов насчитывали все вместе чуть более 1000 штыков и сабель, то есть фактически были небоеспособны. Большая часть чеченцев дезертировала в период отступления белых. После отступления Чеченская дивизия вошла в состав войск Новороссийской области и её почти безоружные остатки оказались в Крыму. Сводно-Чеченский полк в 200 шашек командующий войсками Крыма генерал Слащева в начале 1920 года держал на безлюдном полуострове Тюп-Джанкой поскольку там некого было грабить.

После Новороссийского разгрома белогвардейщины центром контрреволюции на горцев стала Грузия, где с благословения французских и английских деловых кругов, кусающих локти от потери российского угля и нефти, нашлось убежище для Кубанского правительства Тимошенко и Гирея, Терского правительства Букановского, Горского правительства Чермоева. В Париже при поддержке эмигрировавших российских капиталистов и банкиров, сохранивших от революции часть своих средств за рубежом, был создан “Комитет по освобождению Края от большевиков”, а также Северо-Кавказское правительство.

Последовавшая за свержением царя Гражданская война практически полностью уничтожила экономическую инфраструктуру Северного Кавказа — были разрушены железнодорожные пути, уничтожены виноградники, сожжены населённые пункты, фруктовые сады, вытоптаны поля и пастбища, нефтяные промыслы представляли собой пепелища с руинами отдельных строений и нефтяными вышками, погибло в боях, от болезней и при белых репрессиях более миллиона человек, везде царил хаос и анархия. В такой обстановке в марте 1920 года был учрежден Северо-Кавказский Революционный Комитет под председательством Орджоникидзе.

В июне 1920 года казачьи и горские бело-зелёные банды, вдохновляемые и финансируемые из-за границы, осевшие в горах, проявляли большую активность. Отряд Короленко имел 600 человек при 2-х пулемётах. «Бело-зелёные» действовали в контакте с Врангелем, удерживающим Крым, получая средства и оружие также из Грузии. Бывший генерал Фостиков пытался создать «Армию возрождения России» — 5,5 тысячи человек при 10 орудиях и 35 пулемётах, занявшую несколько горных станиц Баталпашинского отдела.

В апреле под контролем Народного комиссариата по делам национальностей РСФСР, осуществляющего национальную политику Советской республики, руководителем которого являлся народный комиссар Сталин, сформировали Чеченский Революционный Комитет во главе с бывшим депутатом Госдумы Российской империи от Терской области чеченцем Эльдархановым, объявившим о национализации земли — вся земля в Терской области поступала в государственный фонд, все сделки на землю объявлялись недействительными, арендная плата отменялась.

Из этой Земельной революции на Кавказе, жителям горных районов Чечни, после подавления восстания казаков, передали земли станиц Ермоловской, Романовской, Самашкинской и Михайловской — всего более 58 000 гектаров пашни. Всё казачье население станиц и прилегающих хуторов чечены депортировали — всего 2400 семей, 5800 человек. Станицы заселили чеченцы, переименовали на чеченский лад.

В последующие несколько лет чеченцы благодаря усилиям Сталина в буквальном смысле спустились с гор и получили ещё 69 000 гектаров отличной земли. На плоскость из горной местности переселились 1700 хозяйств — около 8500 чеченцев. Улучшили своё положение и чеченцы на плоскости — если до революции средний душевой надел в плоскостных районах Чечни составлял 1,2 гектара для чеченцы, то после победы большевиков и действий Сталина он увеличился вдвое — до 2,4 гектаров. Ингуши получили от Советской власти, а конкретно от Сталина и Орджоникидзе, 26 300 гектаров земли, на которых разместились 2790 семьи — 13700 человек.

К августу того же года бело-зелёные банды отряды полковника Гирея, Крым-Шагилова, эсера полковника Серебрякова на Тереке и у Пятигорска нанесли поражение красной бригаде. Они разрушали железнодорожные пути, телеграфные линии, терроризировали, убивали коммунистов, их семьи, сочувствующих, даже пытались захватить Кисловодск и Ессентуки.

Запертый в Крыму и спешно на французские деньги сколотивший подобие новой белогвардейской армии Врангель 14 августа 1920 года высадил на кубанском берегу Азовского моря у Ейска десант: отборные офицерские и казачьи белогвардейские войска под командованием Улагая. Расчёт — на разрастание бело-зелёного движение, восстание кубанских казаков и горцев. Улагай захватил узловую станцию Тимашевскую. Но Кубань белогвардейцев встретила холодно — деникинское расказачивание, порки, грабежи и расстрелы кубанские казаки запомнили навсегда. Красная Армия начала контрнаступление и у Ново-Нижнестеблиевской наголову разгромила отборный полк Казановича, убив в бою 1000 и взяв в плен 600 белогвардейцев. Улагай погрузился на суда и бежал в Крым. Впоследствии Врангель высаживал так же неудачные десанты на Таманский полуостров и у Анапы.

17 ноября 1920 года во Владикавказе съезд народов Терека с согласия Сталина учредил Горскую Автономную Советскую Социалистическую Республику с национальными округами — Балкарский, Северо-Осетинский, Кабардинский, Карачаевский, Ингушский, Чеченский, Сунженский казачий округ.

30 ноября 1922 года большевики под руководством Сталина создали Чеченскую автономную область. Физическая национализация земли, принадлежавшей крупным землевладельцам, в том числе горским, дала безземельным и малоземельным хозяйствам дополнительно 267 000 гектаров пахотной земли. Таким образов действия наркома Сталина на Северном Кавказе ликвидировала у горцев безземельные, беспосевные крестьянские хозяйства. Несмотря на титанические усилия Народного комиссариат по делам национальностей РСФСР Сталина по созданию на базе первобытно-общинного чеченского общества социалистической общности, грабежи, угоны скота и взятие заложников чеченцами продолжались.

Чеченские и ингушские аулы, до революции практически безоружные, оказались переполнены оружием, отобранным у казаков, купленным у белогвардейцев. Практически каждый горец, начиная с подростков 12 — 13 лет, обзавёлся револьвером и винтовкой.

Теперь уже чеченцы принялись за террор и самовольные масштабные репрессии против казачьего населения. Так при выселении и депортации сунженских казаков в октябре — ноябре 1920 года чеченцами без счёта забирался скот, инвентарь, личные вещи разоружённых к тому времени казаков. Это делалось с таким же пылом, как когда-то деникинский Чеченский полк грабил красное население Украины. Чеченцы аула Кень-Юрт, например, забрали у сунженских казаков около 300 голов скота. Не останавливала их от грабежа и угроза ареста и расстрела со стороны командиров дивизиона войск ГПУ НКВД, руководивших депортацией казаков. На требование вернуть взятое последовал категорический отказ.

В мае 1921 года на фоне голода, неумелых действий новых советских властей по проведению продразвёрстки, депортации казаков, мобилизации казаков, аннулированию деникинских денег, бывший генерало Марченко из казаков, горцев, отдельных банд Афростмова, Лукьянова-Степанова, Серебрякова, собрал в лесах Майкопского и Екатеринодарского отделов 4000-тысячную «Кубанскую повстанческую армию». Эта боевая группа действовала на Кубани и Тереке, захватила Невинномысскую, окрестности станицы Абхазской, Краснодара. У села Белого в сентябре повстанцы потерпели сокрушительное поражение. «Армия» Марченко распалась на мелкие группы. К концу октября эти группы ликвидировали. Казаки и горцы разошлись по домам.

С провозглашением 21 февраля 1922 года в Грузии Советской власти широкое повстанческое движение на Кубани и Тереке потеряло базу. На Северном Кавказе продолжили действовать только раздробленные банды без широких задач, занимаясь убийствами, террором, поджогами, грабежами, нападениями на станицы, поезда, разрушениями. В Ставропольской губернии кровавым террором отметилась крупная банда Грабоваша. В Терской губернии действовали банды Мордачёва, Марченко, Малькова, бывшего красного командира Логвинова, есаула Супрунова, Хмары, князя Джентемирова. На Кубани банды Дубины, Святки, Нелюба, Белого-Рутецкого убили множество советских работников, служащих, активистов. В горах так же продолжали действовать крупные банды горцев...

Несмотря на то, что война с белогвардейщиной и интервентами, мировая империалистическая война царизма донельзя разорили Россию, пребывающие в дофеодальном состоянии горцы Чечни и Ингушетии с первых лет Советской власти по инициативе Сталина и Орджоникидзе получали самую широкую помощь. В 1923 году дефицит зерна в Чечне в 16 400 тонн большевики восполнили за счёт государства.

В это время Чечня представляла осиное собой гнездо террора и бандитизма. Количество главарей и непостоянных бандитских шаек, совершающих грабежи, главным образом, на соседних территориях, не поддавалось учёту. Из них в 1924 году наиболее опасной в Гудермесском районе стала конная банда Саид Хаджи Кагирова из аула Гойты. Не менее опасной являлась банда Султан Хаджи — до 35 конных бандитов при трёх пулемётах «Льюиса». Они совершали грабежи в Хасав-Юртовском, Кизлярском, Моздокском и Гудермесском округах. В Веденском округе самой опасной стала конная банда Абдул Меджи Эстемирова из аула Гордели — до 38 человек при двух лёгких пулемётах, совершавшая грабежи в Хасав-Юртовском и Веденском округах. В Шатоевском округе возглавлял бандитизм Атаби Умаев из аула Зумсой. Там бесчинствовала очень крупная банда Иби Батагова из аула Майстой, до 100 человек, производящая грабежи хевсур и пшово-тушинских грузин в Грузинской ССР. Активно действовали банды Чопы Аджоколаева и Мисоста Алло в Итум-Калинском и Хельдыхораевском обществах, зачастую появляясь сразу во многих местах бандгруппами по 7 — 8 человек.

В Веденском округе под руководством имама северо-кавказских горцев Гоцинского действовали антисоветские террористические банды: в ауле Бильты банда Кехурса Темир-Гиреева и Загалова с тремя пулемётами, и в ауле Беной банда Чумакова и Султана Гиреева с одним пулемёте. В предгорьях, в Урус-Мартане базировалась банда лидера бандформирований равнинной части шейха Белы Хаджи. Бандиты действовали постоянно, нагло, с размахом, творя кровавые преступления. С награбленным возвращались в свои аулы и открыто продавали награбленное на базарах. Между рекой Аксай и границей Дагестана действовала ещё одна банда Гоцинского в 100 всадников под руководством его помощника Гебертиева.

После семи лет войны и анархии выросло целое поколение горцев, умеющее только грабить и убивать. Они не верили в силу новой власти, давшей им свободу от царских войск, казаков и чиновников. Горцы воспользовались предоставленной им большевиками свободой самым чёрным, неблагодарным, первобытным образом. В горном районе, примыкающим к грузинской границе советская власть просто отсутствовала.

Невзирая на саботаж, бандитский и контрреволюционный террор, социалистическое строительство в Чечне большевиками упорно продолжалось. Они не желали отдавать весь чеченский народ на откуп кровавым выродками. В 1925 году чеченцы получили от Союза СССР 914 тысячи золотых рублей дотаций, кредитов на 2,6 миллиона золотых рублей, и в последующие годы примерно по столько же. В те же годы из горных районов Чечни 450 семей переселились в построенное для них большевиками жильё. Другие горцы-переселенцы на казачьих землях получили год льготы по уплате сельхозналога и средства на строительство жилья. Началось обучение горской молодёжи механизации и поставка горцам тракторов.

В тот же год для обеспечения советского строительства силы правопорядка провели в Чечне внезапную и масштабную контртеррористическую операцию. Сосредоточение войск производилось под видом манёвров. По границам Чечни выставили заслоны. В Ботлихском районе сформировали специальный отряд дагестанцев для предотвращения прорыва чеченских боевиков в Дагестан. На Сунже привлекли добровольцев казаков. На грузино-чеченской границе встал заградительный отряд из состава частей Кавказской армии и сотрудников ОГПУ Грузии. ОГПУ провело чистку центрального аппарата и районных власти Чеченской республики от пособников главарей бандформирований, которые заранее оповещали бандитов о действиях частей Красной Армии и ОГПУ, распространяли провокационные слухи, активно поддерживали бандитов и оказывали им содействие.

Войска для контртеррористической операции: 5500 штыков и 2000 сабель при 130 станковых и 102 ручных пулемётах, 14 горных и 8 полевых орудий, 12 самолётов. Руководитель — Командующий войсками округа литовец Уборевич и полпред ОГПУ по Северо-Кавказскому краю Евдокимов. Центром антисоветских сил имама Гоцинского являлся аул Зумсой. Там защищался тейп Атаби Шамилева. После бомбардировки с воздуха, Зумсой войска взяли штурмом. Шамилев бежал.

После объявления  ультиматума о выдаче Гоцинского в Шароевском районе Уборевич взял заложников. На район сбросили 100 лёгких бомб. 5 сентября чеченцы выдали имама Гоцинского. После этого провели зачистку и изъятие оружия на плоскости. Гоцинского позднее расстреляли по приговору «тройки» ПП ОГПУ Северо-Кавказского края в соответствии с контртеррористических законом от 1934 года.

На границе с Грузией Владикавказская кавалерийская и пехотная школы, Владикавказский дивизион ОГПУ и эскадрон 28-й дивизии провели контртеррористическую операцию в чрезвычайно трудных условиях. Почти всюду правительственным силам оказывалось сопротивление. Из-за трудных условий местности часто приходилось отказываясь от артиллерийского огня, применяя авиацию. Предгорную часть Чечни, аулы Ачхой-Мартан, Шалажи и Мереджой Берем зачищал 66-й стрелковый полк при 2 станковых пулемётах и 2 полевых орудиях.

8 сентября в селении Урус-Мартан удалось блокировать лидеров бандформирований равнинной части Чечни во главе с шейхом Бела Хаджи. После артиллерийского обстрела и бомбёжки его выдали односельчане. Два полка, эскадрон и лёгкая батарея разоружали район подконтрольный Гебертиеву между рекой Аксай и границей Дагестана. В начале сентября в районе аула Ножай-Юрт силы правопорядка добили остатки банды Гебертиева. Главаря захватили в плен. Затем разоружили весь район между Аксай и Хулкулая, а также аул Ведено. Простые чеченцы вздохнули свободнее.

За три недели операция завершилась. Основных главарей захватили, изъяли 25 300 винтовок, 4300 револьверов, пулемёт, 730 000 винтовочных патронов, 11 000 револьверных патронов — вооружение почти 3-х дивизий. Масштабы вооружённости чеченцев поражали: лишь в одном селении Гурдалы изъяли 3050 винтовок. Из числа задержанных расстреляно по суду — 105 человек. Остальные террористы отпущены под клятву на Коране. Войсковая группировка потеряла убитыми всего 5 человек, ранеными 8. Из мирных жителей убито обеими сторонами 6 и ранено 30 человек. Блестящая контртеррористическая операция дала успокоение лишь отчасти.

Но главное в сути Советской власти — не насилие, а пример и добрые дела. В 1927 году в Чечне насчитывалось только 94 трактора, а в 1930 году в распоряжении чеченцев имелось уже 18 машино-тракторных станций, — 680 тракторов, 175 комбайнов. Оказывалась широкая помощь по внедрению достижений агрономической науки, создали опытные участки для новых сельхозкультур, начали подготовку агрономов из числа горцев. В нагорных районах улучшалась породность скота, повышалась его продуктивности, устраивались питомники новых пород, образцово-показательные молочные фермы. В аулах Ведено, Ножай-Юрт, Базоркино и других заложили питомники плодовых деревьев. В Шатое, Итум-Кале, Ножай-Юрте создали пасеки.

На мелиорацию сельхозземель с 1923 года рабоче-крестьянское государство вложило 2,9 миллиона золотых рублей. В результате, собрав 57,5 тысячи тонн зерна в 1920 году, Чечня собрала через 5 лет уже 116,4 тысячи тонн. В том же 1925 году чеченские кредитно-кооперативные товарищества, получавшие государственные кредиты от Северо-Кавказского сельскохозбанка и помощь от областных земельных управлений в снабжени сезонными машинами и орудиями труда, сбыте продукции, продали государству 25,2 тысяч тонн кукурузы.

Впервые с начала времён чеченцы перестали голодать. Эти успехи на Северном Кавказе удалось достигнуть Советской властью даже при НЭПе в условиях частично капиталистических форм хозяйствования. Советская власть упорно продолжала прикладывать усилия по созданию промышленной базы, горской интеллигенции и пролетариата, для уверенного и быстрого роста здорового населения. Невыполнение плана хлебозаготовок в 1925 — 1926 годах в стране силами мелкотоварных частных хозяйств, привело к объявлению о начале коллективизации сельского хозяйства в декабре 1927 года XV съезде ВКП(б).

На следующий год ЦК ВКП(б) подвергло резкой критике партийные органы горцев в области проведения коллективизации и ликвидации кулачества как класса. Им поставили конкретные задачи и сроки. На ноябрьском Пленуме ВКП(б) 1929 года партия взяла курс на ускоренную сплошную коллективизацию сельского хозяйства, в том числе на Севером-Кавказе. В основе коллективизация лежало обьединение средств производства бедняцких и середняцких хозяйств при помощи государства техникой, что создавало материальную базу для замены крупного кулацкого производства крупным производством колхозным. Это повышало производительность земли и выводило вопрос продовольственной безопасности из зависимости от воли частных лиц. Возникала возможность перейти от политики ограничения эксплуататорских, капиталистических действий кулачества, являющих собой базу контрреволюции, к их ликвидации.

Партийное руководство наметило вместо первичной коллективизации — 20 процентов посевной площади, согласно первоначальному 5-летнем плану, провести коллективизацию большинства хозяйств важнейших зерновых районов — Нижняя Волга, Средняя Волга и Северный Кавказ к весне 1931 года. Коллективизацию других зерновых районов планировали закончить весной 1932 года. Одновременно с коллективизацией проводилось раскулачивание.

Толком не вышедшие из родового представления о собственности чеченцы не прощали только что родившейся коммунистической Советской власти ничего. Непрекращающиеся антиколхозные выступления легко перерастали в антисоветские восстания. При этом коллективные хозяйства в виде товариществ по обработке земли легко приживались на чеченской земле, но партия большевиков за освобождение от царской деспотии и вечного голода требовала большего — создания крупнотоварных сельскохозяйственных артелей, колхозов со взносом личного имущества членов в артель.

Мало того, что частная собственность являлась для горцев неприкосновенной — грабить и отбирать у других почётно, но делить с кем-то имущество — более, чем странно. При этом при обоществелении имущества чеченцы-большевики часто допускали грубые нарушения: обобществлялось всё, вплоть до домашней птицы и кухонной утвари, что совсем не требовалось. Часто не велось описи изъятого и его забирали чеченские активисты, распродавая за бесценок на месте.

Со стороны горцев, менталитету которых обобществлением испокон веков чуждо, началось вооружённое сопротивление сельскому активу, погромы в помещениях советских органов власти, угрозы, избиения и убийства советских служащих и активистов, угон в горы и забой скота, уход в горы целых семейств. За 20 дней декабря 1929 года в Чечне и Карачае произошло 7 массовых выступлений горцев против Советской власти. Не просто отдельные террористические, бандитские, контрреволюционные выступления, а вооружённые мятежи целых районов, в которых почти всё население принимало участие.

К тому времени главы многих чеченских родов при поддержке из Турции вели активную антисоветскую пропаганду, накапливали оружие, обучали боевиков в Турции и Англии. Не менее 20 чеченцев и дагестанцев прошли обучение в офицерских школах Англии и Франции. Советские силы правопорядка: 2000 человек при 75 пулемётах, 11 орудиях и 7 самолётах начали борьбу с мятежом, но мятежники скрылись в горах. В результате изъяли лишь 290 винтовок, значительное количество устаревшего огнестрельного и холодного оружия, которое ранее не изымалось. Арестовали 450 террористов и бандитов. Убили и ранили при сопротивлении 60 человек.

Невзирая на фанатичное сопротивление горцев коллективному хозяйствованию, новое руководство Чеченской автономной области в декабре 1929 года объявило Чеченскую автономную область зоной сплошной коллективизации с окончанием процесса к весне 1931 года.

30 января 1930 года на фоне вооружённого кулацкого сопротивления Политбюро ЦК ВКП(б) — Ворошилов, Каганович, Калинин, Киров, Косиор, Куйбышев, Молотов, Рудзутак, Рыков, Сталин в своём постановлении «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» приняли решение о быстрой ликвидации кулачества в районах сплошной коллективизации, решительного подавления контрреволюционного противодействия колхозному движению. Постановление отменяло в районах сплошной коллективизации для индивидуальных хозяйств законы об аренде земли и применении наёмного труда, объявляло конфискацию имущества у кулаков этих районов, делило кулаков на три категории и определяло меры пресечения.

Первая категория — контрреволюционный кулацкий актив, главари банд, как и предписывал УК РСФСР — заключение в концлагеря. Для организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и организаций — по УК РСФСР расстрел. Вторая категорию — наиболее богатые кулаки и полупомещики — депортация в отдалённые местности. Третья категория — кулаки, оставляемые на месте — расселение на участках за пределами колхозных хозяйств. На Северном Кавказе по данным органов власти — особым тройкам по выявлению кулацких хозяйств на местах, раскулачиванию подлежало 5 процентов кулацких хозяйств — 28 000 человек. Это те, кто имел в собственности рабочий скот, сельхозмашины, торговые лавки и батраков. Из них 8000 подпадали под 1-ю категорию.

Эти важные для всей страны и Северного Кавказа решения партии 1 февраля 1930 подтвердил ЦИК — высший орган государственной власти под руководством Калинина, а также СНК — Правительство под руководством Рыкова своим постановлением «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством». Отменялось действие закона о разрешении аренды земли и применении наёмного труда в единоличных крестьянских хозяйствах в районах сплошной коллективизации. Краевым и областным исполнительным комитетам и правительствам автономных республик предоставлялось право применять в этих районах все меры борьбы с кулачеством вплоть до конфискации имущества и выселении. Конфискованное имущество являлось взносом в колхозы за бедняков и бывший кулацких батраков.

В 1930 году 1/3 посевной площади в Чечне уже засевалась колхозами. В оезултаок площадь посева технических хлопка, сои возросла в 2 раза, под кукурузу на 140 процентов, площадь яровой пшеницы на 40, а озимой на 180 процентов. Еды стало больше, цены поползли вниз. Иго кулаков кончилось. Коллективизации начал приносить реальные плоды.

При ближайшем рассмотрении происходило не гладко: часто поводом для раскулачивания служили доносы односельчан, маргиналов живших в бедности из-за лени и пьянства, не имевших авторитета в обществе. Поводом для раскулачивания могли являться неприязненные отношения со стороны членов «особой тройки» ещё со времён Гражданской войны. Строительство селянином большого дома, покупка скота вызывала у соседей зависть.

Многие с радостью шли в колхоз, но некоторые только после того, как вставали перед выбором: «колхоз или ссылка», «колхоз или раскулачивание». Десятки тысяч горцев, ставших из нищих уже зажиточными на подаренных им Сталиным казачьих и государственных землях, оказались за сопротивление репрессированы, бандитский актив горцев частично расстрелян, часть кулаков депортирована. Однако активный саботаж и постоянные террористические акты не прекращались.

С 16 марта по 10 апреля 1930 года в Чечне проводилась очередная контртеррористическая операция: 3700 человек при 19 орудиях и 28 пулемётах, 3 самолёта, в том числе специальные боевые интернациональные группы добровольцев из осетин, грузин, армян, азербайджанцев, дагестанцев сильно страдавших от разбоя, террора и грабежей со строну чеченцев и ингушей. В ходе операции убили 122 бандита и 35 заложников, изъяли 1500 единиц огнестрельного оружия, в том числе новых английских винтовок с оптическими прицелами. Силы правопорядка потеряли убитыми 14 и ранеными 29 человек. Уничтожить банды, препятствуя их распылению, фактически опять не удалось. Рядовых членов банд после клятвы на Коране и разоружения отпускали по домам.

Параллельно с создания колхозов Советская власть решала продовольственную проблему страны также созданием крупных государственных сельхозпредприятий — совхозов. В 1931 году в Чечне организовали 6 совхозов. Показателен пример «Чечзерносовхоз No.15»: земли 94 000 гектар, тракторов 123, жилые и хозяйственные постройки, специализация — озимая пшеница, параллельные культуры: хлопок, соя и кукуруза. В то же время на курсах трактористов в Грозном трактористами стали 4040 горца.

Новая войсковая операция по защите Советской власти потребовалась в марте 1932 года, поскольку в районе аула Беной в горной Чечне вновь начался организованный, вооруженный мятеж с массовым участием населения. В аулах громили кооперативы, аулсоветы, даже уничтожали советские деньги. Чеченские банды по 500 — 800 боевиков блокировали гарнизоны, находившиеся в ауле и на нефтяных промыслах Стеречь-Кертыч, неоднократно пытались промыслы захватить. В ряде других восставших аулов чеченцы восстановили шариатские суды, уклонявшихся заставляли вступать в ряды мятежников силой. Войска ОПТУ попытались подавить восставших собственными силами, но встретили исключительную ожесточённость в боях, религиозные песни при атаках, участие в боях женщин.

Дело решил ввод в дело частей Красной Армии — мятежники потеряли убитыми 333 человека, 150 ранеными и рассеялись мелкими террористическими группами. Силы правопорядка потеряли 27 убитыми и 30 раненными. Сила силу ломит. Последовали аресты руководителей мятежа, участников прошлых вооруженных выступлений, суровые судебные приговоры, депортация целых аулов за пределы Северного Кавказа.

Весной 1933 года партия начала предпринимать меры по снижению накала страстей на местах. В связи с тем, что массовые беспорядочные аресты в деревнях по всей советской стране продолжались, инструкция ЦК ВКП(б) и СНК потребовала прекратить массовые репрессии, задевающие не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников, в условиях преодоления, в целом, сопротивления кулаков в основных районах, и утверждения колхозов. Органы ОГПУ, особенно милиция, потерявшие уже в борьбе чувство меры, зачастую производили аресты без основания, по правилу: «сначала арестовать, а потом разобраться». ЦК и СНК потребовали срочно перестроить работу, но не терять бдительности, так как сопротивление внутренних и внешних врагов по мере укрепления Советской власти только возрастало.

В начале 1934 года Чечня и Ингушетия объединились в Чечено-Ингушскую Автономную область. На следующий год началась массовая коллективизация крестьянских хозяйств в плоскостных районах. К середине 1936 года в колхозах состояло почти 90 процентов горских хозяйств.

По новой Конституции Советского Союза, Чечено-Ингушетия 5 декабря 1936 года стала автономной республикой. Впервые в истории у вайнахского народа с помощью большевиков-интернационалистов возникла национальная государственность. Площадь отличных пахотных земель в Чечено-Ингушетии выросла вдвое по сравнению с царским временем и составила уже 402 200 гектаров. Коллективизация в горных районах Чечни проводилась уже после объединена с Ингушетией, после чего и в начале 1937 года возникло около 500 горных колхозов, отъединивших 74 700 мелких хозяйств. Плоскостные колхозы обслуживали 570 государственных тракторов и 155 комбайнов. Численность чеченцев за 10 лет советской власти удвоилось. При полной неграмотности в 1917 года, спустя 17 лет Советской культурной революции в Чечено-Ингушетии 87 процентов населения уже грамотные. Революция в Чечне на бумаге завершилась.

После того, как чеченцы в ходе войсковых операций убедились, что интернациональная Советская власть сильна, действует решительно и безжалостно в осуществлении диктатуры пролетариата и отступать не собирается, они перешли от вооружённой борьбы на путь саботажа — использование колхозов в личных целях, сохраняя при этом своё полноценное личное хозяйство. В 9 горных районах Чечни — это 40 процентов всей территории, где проживало 160 000 человек, обобществление пахотных, пастбищных и сенокосных земель чеченцы провели формально. Пастбищные земли площадью 152 400 гектаров вообще не обобществлялись. Горные колхозы, охватывая собой почти 100 процентов хозяйств, имели под своим управлением на самом деле всего лишь 17 процентов пашни, треть сенокосных участков, и вообще не имели пастбищ. Большая часть земли, крупного рогатого скота и овец по-прежнему находилась в личном пользовании колхозников. В колхозах горной зоны скота насчитывалось в 1,5 раза меньше, чем в личном владении.

Колхозы служили прикрытием для кулаков, которые таким образом избегали репрессий. Из плоскостных районов, где коллективизация проводилась более жёстко последовательно, зажиточные чеченцы переселились обратно в горы, создав в 1938 году в горных районах Чечено-Ингушетии 1000 хуторских хозяйств, которые формально состояли в колхозах, но при этом сохраняли частнособственнический уклад. Участие чеченских колхозников в колхозном производстве также являлось формальным. Чеченские колхозы оказалось в результате более, чем убыточны. В равнинной части Чечено-Ингушетии также часто колхозы часто использовались в качестве формального прикрытия для единоличников. В 1938 году выяснилось, что в чеченских колхозах множество неучтённой пашни и сенокосов продаётся, сдаётся в аренду. Зачастую единоличники имели лучшие пашни и пастбища и большей площади, чем колхозы.

Для обмана Советской власти чеченцы создали множество мелких колхозов из 20 — 30 хозяйств родственников одного тейпа, то есть фактически единоличных хозяйств, названых колхозами. Им давали большие площади неучтённой земли, вели скрытые посевы, при этом само колхозное производство оставалось у них по документам, естественно, убыточным.

Обобществление лошадей сельхозартелей тоже выполнялось формальным: конюшни не построили, достаточно кормов не заготавливали. Вследствие халатности чеченских совслужащих и саботажа в 1936 году численность лошадей в Чечне уменьшилась на 5000 голов, большая часть колхозных лошадей из-за истощенности не могла использоваться.

То есть чеченцы и ингуши в большинстве своём под маской колхозов на самом деле составили и укрепили именно тот самый единолично-кулацкий экономический уклад с которой собственно и боролась Советская власть — для повышения эффективности сельхозпроизводства, во-первых, и для изъятия у контрреволюции экономической базы, во-вторых. Саботаж чеченцев и ингушей закономерно привёл к 1937 году к падению на 1/4 урожайности зерна, уменьшению посевных площадей на 1/10, уменьшению на 1/2 поголовья колхозного скота. Таким образом в Чечне пришлось повторно бороться за Советскую власть.

В 1937 году из колхозов исключили 1335 человека. Начались закономерные репрессии. Сняли со своих постов множество чеченцев: почти все заведующие земельными отделами районо, почти все директора МТС, председатели райисполкомов, секретари райкомов партии. Уволены и репрессированы разными способами 21 председатель райисполкомов, 33 заведующих районными отделами, две трети первых секретарей райкомов партии, 192 руководящих работников в сельских районах.

В 1939 году, когда в Европе уже вовсю полыхала мировая война, на территории Чечено-Ингушетии снова обострилась обстановка. Там действовали 80 группировок общей численностью 400 человек. Более 1000 человек находились в розыске. В ходе боевых и антитеррористических операций пришлось арестовать и осуждать 1032 участника бандгрупп и их пособников, 746 беглых кулаков. Изъяли огромное количество оружия: 8175 винтовок, 5 пулемётов, 3513 единиц прочего оружия.

В 1940 году бандитизм вновь поднял голову. Большинство бандитов и террористов — беглые из мест высылки, заключения, дезертиры. Всего с 1920 по 1940 год только на территории Чечни и Ингушетии силы правопорядка в войне с террором и бандитизмом чеченцев потеряли убитыми 3564 и ранеными 1589 человек.

После нападения Великогерманского рейха и его союзников на Советский Союз, только в июле 1941 года в республике действовали более 20 террористических группировок чеченцев. Убивали оперуполномоченных НКВД, прокуроров, директоров МТС, милиционеров, народных судей, участковых, депутатов Верховного Совета Чечено-Ингушской республики, журналистов, председателей сельсоветов, активистов. Этот чеченский террор вовсю лил воду на мельницу наступающих по всем фронтам фашистских орд.

При приближении линии фронта в августе 1942 года к Кавказу бросили работу и бежали 80 человек-чеченцев членов ВКП(б), в том числе 16 руководителей райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов. Антисоветские авторитеты, связавшись с гитлеровскими парашютистами из Абвергупп, по указаниям немецкой разведки организовали во второй половине 1942 года вооруженное выступление в Шатоевском, Чеберлоевском, Итум-Калинском, Веденском и Галанчожском районах. В вооруженных выступлениях и террористических актах 1941 — 42 годов в Чечне во время двух наступлений немцев на Кавказ участвовало до 4000 бандитов и террористов.

Чеченцы под руководством Хамчиева и Бельтоева укрыли парашютный десант офицера германской разведслужбы Ланге и затем переправили его через линию фронта с разведданными. Получив гитлеровские ордена, сопровождавшие его чеченцы снова оказались переброшены в Чечню.

При первой мобилизации в Красную Армию в августе 1941 года 8000 человек, подлежащих призыву, в основном нечеченцев, дезертировало 719 человек, все чеченцы, в октябре 1941 года из 4733 человек 362 уклонилось от призыва. Тоже все — чеченцы. В январе 1942 года при комплектовании дивизии уже из чеченцев удалось призвать лишь 50 процентов личного состава. В марте 1942 года из 14 576 человек, в основном тоже чеченцев, дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек — они перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам террористов.

В начале 1942 года на учредительном собрании «Особой партии кавказских братьев», где преобладали чеченцы, участники собрания объявили об объединении антисоветских организаций и группировок в единую партию всего Кавказа для полной дезорганизации тыла Красной Армии. Цель — поражения России в войне с Германией. «Особая партия кавказских братьев» желала создать на Кавказе Федеративную республику народов Кавказа по мандату Германии под лозунгом «Кавказ — кавказцам!», депортировать с Кавказа русских, евреев, вернуть своих депортированных. Главным секретарём Исполкома партии стал главарь крупной банды Хасан Исраилов. Присягу партии приняли 5000 горцев. Составили списки.

Когда летом 1942 года линия фронта стала приближаться к Чечено-Ингушетии, гитлеровцы из Абверкоманд группы армий «Юг» начали забрасывать на территорию республики диверсионные группы, благожелательно встречаемых чеченцами. Как правило, десантники объединялись с бандами и террористами, действовавшими на местах. Из Крыма гитлеровцы забросили 4 группы диверсантов во главе с полковником Губе Османом. Возникла сеть немецкой агентуры, велась подготовка к вооруженному восстанию.

Такой чёрной, подлой неблагодарностью чеченцы ответили интернационалистам большевикам, Сталину лично за избавление горцев от царского гнёта, за создание вайнахской государственности, выведение из нищеты, за культурную, аграрную, техническую революцию, создание чеченской письменности, возвращение всех чеченских земель, отобранных ранее царизмом и казачеством. Если до революции чеченцев и ингушей было около 300 000, то за 22 года Советской власти их стало 450 000, то есть в 1,5 раза больше. Всего в Чечено-Ингушетии проживало тогда 758 000 человек. Количество населённых пунктов за 22 года выросло почти вдвое — до 2288! Вот какое благо дала горцам Советская власть!

Взрывной рост численности чеченцев и ингушей является прямым и главным доказательством того добра, которое принесла горцам Советская власть. Но как долго Советская власть могла терпеть такой «односторонний режим сотрудничества»? Какая власть, какое государство будет проявлять терпимость по отношению к людям, массово проявляющим такую чёрную неблагодарность и ненависть к ней? Ведущим против него вооруженную борьбу в период для государства труднейшей и опаснейшего противостояния с окружающими мощными государствами, войны с сильнейшим в мире внешним врагом? Где, когда и какое государство не вело упорной борьбы против сепаратистов, не использовав против них вооружённой силы, не решая вопрос кардинально, всё время надеясь на человечность? За кого встала Чечня во Второй мировой войне? Ответы очевидны.

Численность лиц, направленных в Советскую Армию из Чечено-Ингушетии во время нашествия Гитлера — 17 413 человек, или немногим более 2-х процентов численности населения Чечено-Ингушетии, в то время как другие республики к концу 1943 года направили для защиты Советской родины 10 — 15 процентов своих сыновей и дочерей. По данным политуправления Северо-Кавказского военного округа от мобилизации уклонились 63 процента жителей Чечено-Ингушетии подлежащие призыву. Вряд ли имеет смысл различать категорию «уклонение от призыва» и «дезертиры» в обстановке жестокого вторжения европейских полчищ Гитлера. Люди, всеми правдами и неправдами избегающие призыва в действующую армию во время Великой Отечественой Войны наровне с дезертирами из армии — это одни и те же предатели, изменники. Неважно, успели они принять присягу или не успели.   

Когда в 1944 году, во время страшной войны с фашизмом у чеченцев тоже было полно банд и террористов, и тоже «Тогда по другому жить было нельзя!», большевики, Сталин не пошли путём сотрудничества с бандитами и террористами за счёт других народов, не стали делать главаря террористов главой «субъекта федерации». Большевики приняли предложение Сталина и НКВД о депортации.

Так же раньше депортировали большевики в 1920 году казаков Сунженской линии — станиц у реки Сунжа, передав 11 000 гектаров отличной земли, скот, дома чеченцам. Так же депортировали с на Восток перед наступающим врагом 8 миллионов русских, украинцев и белоруссов. Большевики возглавие со Сталиным к 1930 году отдал нищим, не имеющим письменности чеченцам 65 000 гектаров пахотной земли депортированных ранее казаков и более 300 000 гектаров прочей земли, лесов, до революции находящихся в распоряжении государства. Чеченская «благодарность» Советской власти, особенно в период коллективизации и войны с фашизмом «не знала границ».

Альтернатива депортации в 1944 году у Сталина имелась только одна — начать в горах многолетнюю войну, вроде войны 1995 — 2000 годов, переловить, уголовно осудить и забрать всех взрослых чеченцев мужского пола, способных носить оружие — 250 000 человек — в ГУЛАГ. Или... Создать бандитский субъект в составе Советского Союза с главной — бандитом. Надо понимать, что чеченцы не являлись тогда в полном смысле этого слова советскими людьми — паразитируя на советских дотациях и советской социальной системе, колхозы в Чечне были фиктивными и убыточными, а чеченцы продолжали вести индивидуальнее кулацкое хозяйство. 

Сталин и Калинин решили чеченские и ингушские семьи не разбивать, детей без кормильцев не оставлять, фронт на много лет в горах не организовывать. Сталин — кавказец-грузин, долго занимался как профессионал делами национальностей. Он — отец первого чеченского официального государственного образования в истории чеченцев — Чечено-Ингушской республики. Он знал Кавказ и чеченцев, и оказался, как показала история, тогда прав.

Депортация чеченцев — обыкновенная операция того времени по спасению в ряду многих депортаций того нелёгкого военного времени: спасение депортацией жителей прифронтовой полосы, спасение депортацией жителей блокадного Ленинграда, спасение депортацией рабочих промышленности на восток, депортация немцев, и так далее. В конечном итоге библейский Моисей провёл спасительную «депортацию» еврейского народа под давлением обстоятельств, и евреи только выиграли от этого в конечном счёте.

Даже Бог «депортировал» из рая Адама и Еву из-за яблока. То есть ничего в депортации чеченцев необычного, направленого против них для того, чтобы как то особенного их унизить, не было. Практика показывала невозможность без депортации спасти простых чеченцев и нечеченских жителей Чечни от бандитов, обеспечить процветание всем жетелям Чечни одновременно. Это сейчас чеченцы, варварски вырезав и выгнав нечеченское население, живут в Чечне единолично, а тогда в Чечне половина населения — представители других народов Советского Союза. Их Сталин разместил мог оставить на растерзание чеченских головорезов? Нет, не мог! 

Сталин не стал наподобие Ельцине превращать аулы в руины и 10 лет затем убивать чеченцев и своих солдат. Он 500 000 чеченцев переселил в южные регионы страны. Туда, куда везли и блокадников и жителей прифронтовой полосы. Совсем не туда, «куда Макар телят не гонял».

Это переселение не стало курортным вояжем, но оно беспочвенно обложено антисталинистами множеством вранья, фейков. Интернет загромождён врагами русских и коммунистов лживыми баснями, в том числе о сотнях тысяч погибших. Лгут даже о сожжённых заживо. На самом деле при депортации убито при оказании сопротивления 780 чеченцев из числа бандитов, изъято более 20 000 единиц огнестрельного оружия, скрылись в горах 6500 человек.

При переселении в пути родились 56 младенцев и умерло 1272 человека по естественным причинам: от осложнений простуды, обострения хронических болезней и вспышки тифа из-за педикулёза. При эвакуации на Восток населения из западных областей и из Ленинграда смертность было на два порядка выше, а условия перемещения значительно хуже, чем при пересечении чеченцев. Не стыдно бородатым амбалам, отсиживающимся в тылу, сравнить себя с изможденными ленинградскими детьми-блокадниками? Не стыдно! 

Предатель и враг народа Горбачёв, враг народа Ельцин и их кровавые подручные, составившие костяк преступной властной бандитской верхушки — продолжили после Хрущёва на государственном уровне организацию массовых террористических преступлений чеченцев в Чечне и за её пределами, передали чеченским бандам и террористам множество танков, боевых самолётов, артиллерию, боеприпасы. Те преступления ещё ждут своего суда.

После разворовывания имущества советского народа чеченские бандиты стали мешать бандитам московским пользоваться роскошной жизнью иуд, после чего в 1994 году и началась преступная Чеченская война, закончившая свою горячую фазу в 2000 году. В ней победили московские и чеченские бандиты, те, кто войну и вёл, а проиграли простые русские люди и простые чеченцы, которые заплатили властвующим преступникам своей кровью и обнищанием. Множемтво чеченцев бежало из страны.

Чеченская война имела все признаки колониальной войны периода становления капитализма, и носила исключительно экономический характер. Промосковская ориентация нынешней Чечни зиждется на совместном использовании чеченской нефти, разворовывании федеральных и корпоративных денег, выделяемых региону. Чечня будет оставаться в составе РФ только до тех пор, пока РФ не потерпит неминуемое поражение в противостоянии с коалицией Западных стран. Вполне возможно, РФ оккупируют страны-победительницы и расчленят для «окончательного решения русского вопроса», и чеченские бандиты примут участие в захвате новых земель, как когда-то они вселились в казачьи станицы на Сунже и в русский город Грозный. Никто не забыт, ничто не забыто. Всё ещё будет.

Чеченцам разрешили вернуться в стратегические районы нефтедобычи только после открытия и начала освоения обширных месторождений в Тюмени.

Через 50 лет — в 1995 году во время действия в РФ диктаторского режима Ельцина, одновременно с позорным выводом-бегством российских войск из Германии, по диктаторскому указу Ельцина началось репрессии против чеченцев в виде боевых действий и специальных силовых операций в Чечне, продлившихся до 2001 года и позже с меньшей интенсивностью.

В результате погибло около 200 000 чеченцев и ещё 500 000 чеченцев покинули свою родину уже навсегда, распылившись по миру. Война в Чечне 1994 — 2000 годов преступна трижды: её начали преступники между собой, вели преступными методами с обеих сторон и перевели в тлеющий режим преступным образом.
За переселение чеченцев 1944 года, названных троцкистом Хрущёвыми «репрессиями», лично Сталина в РФ проклинают, на чём свет стоит, а Ельцину, невзирая на настоящие репрессии и массовые убийства 1995 — 2001 годов и далее в РФ организован культ личности: главная улица Екатеринбурга переименована в улицу Ельцина, Уральскому госуниверситету присвоено имя Ельцина, в селе Бутка улица названа именем Ельцина, в Санкт-Петербурге действует Президентская библиотека имени Ельцина, в Екатеринбурге установлен памятник, в Екатеринбурге построен Президентский центр Ельцина. Предатель, вор и убийца канонизирован бандитами.

Разница заключается в инициаторах событий — в первом случае репрессии проводил Верховный Совет рабоче-крестьянского государства — воюющей с Европой страны, нуждающееся в топливе, во втором — теневые хозяева денег РФ и «партнёры» той же Германии, желающие заполучить чеченские нефтесесторождения под свой контроль.

Коммунистам хотеть нефть и защищать её и чеченский народ от бандитствующих сепаратистов-чеченцев современной логикой победителей запрещается, а капиталистическим хозяевам денег РФ защищать свои нефтяные деньги в Чечне — разрешается. Вот и весь секрет разницы между действиями Сталина и репрессиями Ельцина в отношении чеченцев.

Каждый год у мемориала памяти жертвам репрессий 30-х годов патриарх проводит богослужения. И обязательно на этих богослужениях присутствует президент. Это говорит, что РФ построена на мифе о «Большом терроре» как главной скрепе. Странным образом патриарх и президент действовали очень много лет заодно с обществом «Мемориал» (иноагент), поддерживая версию, основанную на архивных фальшивках. В РФ (как и на Украине) уже 30 лет постоянно какие-то секреты антисоветские в архивах находятся. То поляков там расстреливают. То своих 656 тысяч. То Сталин с Гитлером Европу делят и репрессируют целые народы, вроде поляков. Не архивы, а сказки Шахерезады какие-то. Не рассекреченные «совершено секретные» документы (фальшивки) появляются и появляются в интернете, и никто за это не садится. Почему? Кому это выгодно? Ответ очевиден.

Первая и главная цель всех акций, связанных с «Большим террором» вообще и депортацией чеченцев — это опорочить саму идею коммунизма с целью оправдания перед народом перехода к капитализму. Для того, чтобы опорочить советский строй и его вождей враги русских создали образ кровожадного тирана Сталина, придумали незаконные массовые репрессии, которые касались чуть ли не каждого жителя страны, целых нацменьшинств. К этому враги русских добавили ежедневные изнасилования наркомами случайных женщин с улицы, картину приукрасили кровожадными монстрами-живодёрами из НКВД, сдобрили беспричинно расстрелянными сотнями тысяч военных, из-за чего страна оказались не готовы к ВОВ, фейкоделы увеличили в 3-6 раз потери, добавили фантазию об экстренном бегстве от границы к Москве.

Народ, который так толком и не понял, что контрреволюция произошла в 1953 году, и не заметил, как троцкисты Хрущёв и Брежнев уничтожили артели и колхозы, а с ними и общественную собственность, сделав ЦК коллективным капиталистом, как похоронили на XX и XXII съездах не только диктатуру пролетариата в СССР, но и мировое коммунистическое движение, кроме КП Китая. Этот народ, услышав всю мифическую ложь про коммунизм и его вождей, поверил в байки о капитализме, не задумавшись об их правдоподобности. Цель — легализация капитализма в СССР и кража основы экономического процветания народа стала возможна. На этой лжи основана и вся постсоветская идеология позволяющая править олигархам в РФ вообще и в Чечне, в частности.

Хочется верить, что придут другие времена, и простой народ снова окажется хозяином своей необъятной родины и её богатств!..