Поэма сатирическая Эпистолярный жанр

                I
Эпистолярный жанр уходит,
остался в прошлом веке он,
но по страницам книг он бродит,
я с детских дней в него влюблён.
Роман в стихах на мысль наводит,
он был подвержен давней моде,
отобразить нам высший свет
мог только гений и поэт.
Со школьной парты всем известны
дела давно минувших дней,
и жизнь Онегина друзей
листать страницы интересно,
когда есть времени досуг,
читай его, мой давний друг.
                II
Быть модным времени в угоду
без наставлений в адрес вам,
не ограничив тем свободу,
отдав часы своим делам,
продолжу тему мне простую,
затронув «жилу» золотую,
каков сегодня «высший свет»
на ваш вопрос, есть мой ответ.
Что прежде в свете осуждалось
поступков, мнений моветон,
в том непреложным был закон,
и непременно обнажалось.
Пустозатейная молва
средь прочих была не нова.
                III
Страну, как водится другую
мы видим с детства за окном
и не лелеем мысль такую,
насколько дорог отчий дом.
Что в прошлом было нам знакомо,
из глубины веков не ново,
возможно, думаем о том,
значенье слова «моветон»
мы в обиходе не встречали,
какая всё же ерунда:
совсем никчёмная беда,
в том нет и толики печали,
без слова жили, проживём,
и в интернете всё найдём.
                IV
К чему здесь начато писанье,
родитель ревностный поймёт.
Детей растущих нежеланье
прилежным быть в учебный год
заметным стало всё сильнее,
их знания во всём слабее,
и результаты нам видны,
в их рвенье нет всей глубины.
И каждый месяц, год за годом
выходят неучёных тьма,
им помощь явная нужна,
а в репетиторстве есть мода.
Учебный год печальным стал,
багаж научный  просто мал.
                V
Мне тема знаний наболела,
извечным кажется вопрос,
кто виноват и что нам делать…
Курился дым от папирос,
мы в детство наше поглядели,
учиться также не хотели,
но знали точно, мы должны!
Своей чтоб не было вины
ученьем стали заниматься,
так в классе будет лучшим фон,
а стародавний «моветон»
старался к нам не применяться.
Его учитель произнёс,
тем обозначил наш вопрос.
                VI
Но темой данной я отвлёкся,
пылает солнце во сто крат,
от жара летнего отрёкся,
в погоде я не виноват.
Неделя знойная проходит,
изнемогая, люди бродят.
Уже расплавился асфальт,
как много лет тому назад.
Опять рекорды все побиты,
мы в городской живём пыли,
а где-то ходят корабли,
и с ураганами мы квиты:
вот наводнение идёт,
плывёт по улицам народ.
                VII
Но мозг упрямо мысль доносит.
О чём я здесь, ах, об ином:
вписать строку желанье просит
остановиться на самом:
каким стал «высший свет», богема,
в том заключается дилема,
и есть ли в этом божий дар
его адептов, как гусар,
вот актуальная проблема.
Без интернета и Ти-Ви
богему знать мы не могли,
и есть ли этому замена,
а развлечений полон свет,
где чёс концертный шёл без бед,
                VIII
Где на потребу дня и ночи
звучит со сцены тарарам,
народ за пряником хлопочет,
места скупая тут и там.
Там низкопробная халтура
несётся к зрителю натурой
и вызывает часто смех
для развлечений и утех.
Кнутом и пряником к народу
держава видела подход,
и скоморохи круглый год
всё власти делали в угоду.
На то была и есть страна,
не только в стары времена!
                IX
А кто со сцены выступает,
под фонограммы рот открыв,
свой «бизнес» ровно понимает:
гони бабло, - его призыв!...
Я здесь зарвался словесами,
но, понимаете вы сами,
таков сегодня моветон,
как не заметить, виден он!
И в этом лирики издержка,
себя виновным не считал,
я с песней жил и с ней мечтал,
всерьёз пишу и без усмешки,
мне музыка всегда мила,
она со мною жизнь прошла.
                X
И, наконец, затрону тему
по смыслу близкую нам всем,
поэта мантию надену
и стану упиваться тем,
как пишутся собратом строки,
они слабы и не глубоки,
там рифм нет века серебра,
но часто в словесах гора.
Размер и шаг теряет силу,
Тредиаковский виноват,
он изобрёл не хит-парад,
силлабо-тоники порфиру,
так русский стих обрёл закон,
я был всегда в него влюблён.
                XI
И, обучаясь в средней школе,
учить старался наизусть
одни стихи про парус в море
и те, что навевают грусть.
Как романтический Есенин
погожим солнечным весенним
днём наполнял стихами грудь,
я не забыл, к нему вернусь.
А позже Бальмонт с Гумилёвым
и с ними мэтры серебра,
Бодлера мрачная пора,
открыты мною, в них влюблённый,
не перестану их читать
и музе лирики внимать!
         Июнь 2021г.