На кончиках

На кончиках острот,
под парниковым пледом
она смотрела в рот,
сражённая обедом,
струились пальцы в ласках,
завёлся организм,
и в седовласых мыслях
растаял эпикриз.
Она была свежа,
как штопанные гольфы,
скопила на пыжа,
обслуживалась в Рольфе,
и тень её обид
на предыдущих мачо
мешала нам блудить,
но градус был горячим.
Полтава, Перекоп,
Аустерлиц и Неман -
мы плавились в расход
под звёздным потным небом.
Её интрига пала
в озвучке тормозов,
и я ключом от храма
согрел её живот.
И паровозом шёпот
настиг истомы наши,
она совсем укромно
лапшу крошила в кашу,
раздавленный моментом
сверлил я потолок,
и словно в экскрементах
ей троллил бугорок.
Наш ледокол усоп,
как кудри в икебане,
резинка от трусов
аукнулась нирване,
я рваными губами
поцеловал ей спину,
а зеркало отметило:
«Сейчас возьмёт дубину».
И сникерсные ножки
проникли в лабутены,
я выпрыгнул в окошко
и вскрыл себе там вены;
другим лизнул ей ухо,
и скорбным леопардом
готовился для слуха
отметиться отрадным.
Но ролевая нить
была таких размеров,
что если б был парик,
то вытерся б им смело;
она смела рукой
ненужные прощанья,
и жёсткой курагой
сказала: «До свиданья».
Я дверь перекрестил
и поклонился лифту,
маньяков всех простил,
вознёсся в небо к Свифту:
шершавый Гулливер
был побеждён клопами. -
Я как бы не у дел,
и сам себя не грабил. 
Само собой на третий
она мне позвонила,
и выгрызла все нервы,
как юная осина,
но был уже я твёрд
и скрылся в листопадах,
заметив напоследок,
что дело в перегарах.
Всё повторится вновь,
усеян путь граблями,
мы после так неспешны,
что богу в душу гадим,
а он привык и с благостью
нам дарит снова случку,
надеясь на хорошее,
итог смывая тучкой.

               <в ночь на 21 июня 2021>