Без сапог

(почти по Ш. Перро и другим мотивам)

В тесном пространстве было темно. Но это была не та темнота, к которой он привык во время ночных прогулок. Ах, какие это были прогулки. Нужда гнала в темноту … на улицу. Какая она, эта самая нужда, уточнять не будем. Какая была и есть, такая и гнала. Но сейчас было не до приятных воспоминаний.
Ещё в окружающем пространстве пахло какой-то сырой картошкой, а в некоторых местах и гнилой. Тело чувствовало, что оно находится в движении … если быть точнее – то его куда-то везут.
Размышлять о превратностях судьбы и связанных с ними возникшими превратностями жизни в настоящее момент было не очень комфортно и удобно. Надо бы подумать о том, что с ним происходит, почему и зачем. Но для построения логической линии от причины до следствия было мало информации, а если сказать прямо, то никакой.
В скорости движение темноты вместе с запахами картошки и его тела в нём прекратилось. Раздались щелчки из металлического звука и … всё вместе перечисленное, ощутило полёт и не очень мягкое приземление. Вслед за приземление раздались звуки уезжающего автомобиля.
Выждав некоторое время с одновременным прослушиванием окружающих с той стороны темноты звуков, в голове было принято решение полюбопытствовать о месте приземления.

По мягкому коридору он вылез из темноты на белый свет. Темницей оказался мешок из плотной джутовой ткани. Местом приземления была опушка леса с остаточным запахом выхлопа переработанного бензина от уехавшей машины. Он же, который был в пленниках, оказался котом, породы мейн-кун.
Отряхнувшись и оглядев окрестности, кот осознал весь трагизм ситуации – идти ему было некуда и пока не зачем. Мало того, он был в том, в чем мать родила.
Это «пока не за чем» в скором времени могло дать о себе знать в части попитаться по режиму, к которому он привык. Но сейчас этого ему никак не хотелось.
Котейко сидел на поваленной ветром березе и размышлял о превратностях жизни, пытаясь найти ответ, за что его отлучили от замка, от сытости, от игровых праздностей … да судя по всему происходящему, ему отказали ото всего и навсегда.
Он вспоминал прошлое время на короткий период назад и никак не мог найти ответа на перипетии своей кошачьей судьбы. Что не так?

Постепенно в голове лишенца всплывали отрывки из событий и тут же они складывались в сюжет, а них образовывались ответные мысли.
«Вот умер хозяин!
Да, для меня это конечно, не очень. Неизвестно в какие руки попадешь в дальнейшем?
Вот прочитали завещание!
Такой эпизод – «Кота Васиаса завещаю младшему сыну Василию! Будут он два сапога пара!».
А ведь Васиас это же меня так кличут. Мне то, что с того Васи … корму отродясь от него не дождешься … да и груб он всегда был со мной … изподтишка всегда пинал в бок ногами, обутыми в кроссовки. А уж слова ласкового от него и подавно … Жаль я ему в тапки не … Жаль, а то можно и в те сапоги, которые пара.
Вот поминки!
А я на кухне, лежу на диване.
Меня на поминки к столу не позвали … жадные до еды … можно подумать я их объем.
Вот на кухонном столе лежит свежая карельская форель и никого!
Ох, до чего же свежей рыбой пахнет и манит она … и хороша же та форель … была!
Вот крик о пропавшей рыбине!
Да подумаешь, всего-то одну рыбку съел.
Ох, как кричат … особенно новый хозяин Вася … мол поминки голодными оставил … Гнать надо из дома таких котов!
Да откуда они узнали, что я съел … Оставишь их голодными, как же … стол ломиться от мясных нарезок, салатов разных … а уж выпивки не счесть на каждого … наверно горе хотят залить до захлебу … и чего им … убудет что ли от исчезновения той форели … да и рыбинка была маленькая … наверное всего килограмма два весом.
А потом мне помниться то, что под их ор я с сытости уснул на своем месте. Дальше ничего не помниться, что в квартире было.
Вот мысли появились в темноте картофельной.
Значит, спящего меня взяли и в мешок сунули … как вора какого!».
Кот прокрутил в голове воспоминания и от них на шерсть, росшую на его морде, выкатилась из кошачьего коричневого глаза маленькая слеза.

Воспоминания о харчах вызвали слюноотделение и спазмы в животе. Коту явно захотелось поесть. А есть ему было нечего. Береза, на которой сидел мейн-кун, была далеко не замок с собственным сервизом, всегда полным консервных изысков.
Вокруг был лес со своими законами по выживанию в нём. С каждым взглядом вокруг в поисках еды, смотрящему есть хотелось всё больше. Самая доступная и видимая пища была в виде летающего белка в хитине, а именно – мухи. Коту ясно дело мухами питаться не пристало, но как говориться – «За неимением гербовой, пишем и на простой». Для добычи себе корма он начал щелкать своей пастью в надежде хоть кого-то словить из кружащих вокруг него разного рода насекомых.
Но мухи не желали быть кормом коту, не смотря на то, что они являются звеном в пищевой цепочке, но только не для кошачьих. К сожалению, другого корма вокруг него не было, и кот решил пойти на хитрость. Он развалился на траве без движения, а для привлечения мух стал «пускать ветры» имитируя то, что будто он разлагается. Мухам его ветры стали интересны, они начали сужать круги полета вокруг бездвижного мейн-куна.
Но полакомиться деликатесом коту не удалось. Вместо «приятного аппетита» его уши услышали:
– Мя-уууу … Ма-оооо (здесь и далее перевод с кошачьего автора) ... Это кто же здесь так усиленно разлагается? … надо же да в таком экологически чистом месте … воздух для мух изготавливать! – раздался голос неизвестного родственника.
Мейн-кун ожил и перестал «озонировать».
– А ты, кто такой будешь, что тебе воздух из меня не нравиться?
Перед лежащим на траве, как на пляже, развалившимся на все четыре лапы в сторону, породистым представителем кошачьих, стоял обычный сибирский полосатик.
– Я житель местный. А тебя, я вижу, выкинули. Как звать то?
– По завещанию я – Васиас. А тебя как?
– А, что такое завещание? Я – Мао!
– Завещание это бумага такая, в которой написано, то, как тебя официально зовут и к кому ты должен отойти. Это у людей так принято.
– Надо же … какие условности. Ну, допустим, как зовут тебя, я услышал. А, что значит к кому отойти?
– Это понимай так – с кем я должен жить дальше.
– А чего же ты здесь очутился, Васиас?
Васиас рассказал Мао про то, как помер старый хозяин и какое он оставил завещание. Как прошли поминки не без его участия, как он упростил поминки с форелью, как его новый хозяин не выдержал таких поминок и, как следствие, жизни с Васиасом, как он в итоге очутился на опушке … А ещё, как он хочет есть!
Мао, надо отдать ему должное, молчаливо слушал захватывающий местами рассказ о коротком жизнеописании Васиаса. По окончании оного, Мао предложил.
– Слушай, Васька … я тебя так буду теперь кликать здесь в лесу … Пойдем ко мне, радикал, в нору жить. Там и поесть найдется кое-что.
Мейн-куна не надо было долго уговаривать ни на смену своего имени … ни на новое место жительство.

Будущие друзья под руководством Мао двинулись к его норе. Идти пришлось не так уж далеко. Буквально через три поваленных дерева на опушке. Нора была под корнями одного из упавшего дерева – сосны. Попав внутрь её, Васиас ещё слеповатыми от яркого дневного света глазами увидел довольно пространные подземные хоромы.
– Располагайся в том углу – указал лапой Мао – Я сплю вот в этом. А сейчас я тебя угощу и накормлю.
Мао пропал в каком-то отверстии, которое Васиас разглядел после того, как глаза адоптировались к темноте норы. Через некоторое время Мао появился с мёртвым мышом в зубах и лапой выкатывал из кладовой флакончик с жидкостью. На флакончике была наклеена бумажка с надписью «Tinctura Valerianae». О том, что это обозначает, Васиас понял потом.
– Давай-ка поближе к столу – пригласил Мао.
Под столом понималось некое место на полу. Возле него будущие собутыльники легли друг напротив друга. Васиас зажал флакончик лапами и ртом извлек из него резиновую пробку. Пространство норы наполнилось пьянящим ароматом настойки кошачей травы.
– Давай Васька лизни и закуси деликатесом … хаа-хааа-ха … другого ничего у меня нет. Это настойка для нас придумана, а мыша я сегодня добыл, как знал, что ты появишься. Хорошо я в сытости был … вот и сэкономил закуску. Поди не привык к такому деликатесу, но уж чем богаты.
Васиас лизнул из флакончика и занюхал мышом, который пах землей. В голове молча образовалось.
« Это не виски, это лучше! А мыш не «Вискас» или «Гурмэ», да уж!»
Но вслух он произнес:
– Откуда такое питие, Мао?
Мао лизнул из флакончика.
– Я тебе, Васька, так скажу. Был период у меня в жизни … в аптеке я служил … взяли меня, как живую мышеловку. Там я и познал эту настойку. Из-за нее и пострадал. Ловил мышек я исправно. Жизнь в аптеке была малина. Но однажды напился я этого … проспал то, как мыши нагадили в упаковке с ватой … да еще прокусили все резиновые изделия, что придуманы для людей от их размножения … В общем обмишурился … Выпимши был сильно. В расчет этот факт брать не стали … взяли меня пьяного и отвезли сюда и выкинули, по весне. Это я к тому … откуда название на флаконе знаю. Как я выжил по первости … чего говорить … хорошо гены сибирские сработали, да опыт нажитой … Но как-то гуляя по лесу наткнулся я на упаковки с этими флакончиками ... знать выкинули втихую. Неспешно перетаскал все в нору. Для особых гостей выставляю. Правда, ты первый такой … особый гость.
В итоге банкета софлаконники нализались до отвала. А Васиас еще и наелся. Сам собой возникает вопрос – А нализавшись, что коты делают? Разговор о кисах был еще не уместен. Март давно прошёл (был месяц июль), а для новых, зазывающих феромонов, время ещё не наступило. Ответ будет очень простой – Софлаконники решили попеть, да в полный кошачий голос!
– Васька, ты петь умеешь и … любишь ли?
– Мао, я и не знаю, что люблю, а что нет, и, что умею, в этом самом, как ты называешь петь. Это как понять?
– Это, Васька, во всю мощь глотку драть да так, чтобы весело было!
– А, что её драть … это же не когтеточка.
– Эх, Васька, темнота … Это же для души надо звуки ором кричать. А ты … когтеточка … пора бы и забывать буржуйские замашки … ты в лесу на природе. Вот послушай – Маоо …ооо … оо … о. Как?
Мао пропев, лизнул еще валерианы.
– Знаешь, Мао, ты каруза. Я слышал, что так хозяин говорил, когда слушал человеческий ор ... восхищался как бы.
Васька, дав свое восхищение, тоже лизнул валерианы.
– Ну, ты, Васька, тоже скажешь … Какая такая каруза? … Ладно, давай на пару споем.
– А, что будем петь?
– Мурку, Васька.
Певцы встали друг против друга, как будто они вышли на бой … и ждут эту самую мурку в качестве рефери.
Мао затянул – Маоо … ооо … оо … о. Он запел первым и очень самозабвенно.
Васька отважился подпеть сотоварищу. Но так как он ни разу не пел (в замке его песнопение было ни к чему) и слов про мурку не знал, как и ту самую мурку, то начал – Аяйуууу … яйууу … яйуу … яйу. Звук «У» накладывался на звук «О» и из норы понеслись по лесу устрашающие звуки «ЯЙУАО».
Птицы облетали, а мелкая живность обегала, голосящую нору.
«Видать не один гуляет – валерьянщики несчастные. Ну, их ... одурманились уже. От греха подальше!» – такими мыслями была озадачена голова лесных пернатых и прочей мелкой фауны.
Напевшись до сыти, друзья сделали отвал прямо на стол возле поваленного пустого флакончика. Закуска была уже тоже съедена полностью.
Отвал у друзей был очень простой – они положили головы на лапы, а затем и уснули.
Таким образом, стали коты друзьями и стали жить поживать, мышей наживать, валериану попивать и песню на два голоса распевать.

Утро выдалось не такое весёлое, каким был вечер. Хотя оно должно было быть мудренее. Настойка вечером в умах у друзей ликвидировала всю мудрость. Утро утраченную от валерьянки мудрость вернуло. Но не прибавило её.
Друзья с утра вылизали по привычке то, что им положено вылизать перед выходом в свет и, конечно, до того места, до куда они могли достать головами. Ведь мылом, зубной пастой они пользоваться не умеют и приводят себя в порядок по старинке. В ходе процесса усиленного вылизывания, Васиас спросил у Мао.
– Ну а как с кисами?
– Да есть тут одна … неприступная. Рысью зовется … очень дальняя наша родственница. По твоим данным она, может быть, и подойдет тебе … Всё может быть. А ты, я смотрю, не кастрирован … редкое сочетание … души и тела.
Васька в душе улыбнулся от похвалы.
Потом Мао предложил следующее.
– Вась, надо идти пропитание добывать … Хоть чего, хоть мышей, хоть пташечек наловить. Мышь та, что тебе вчера я отдал, последняя была. Кладовку надо забить провиантом!
– Мао, я не умею ловить. Научишь?

Жители норы вылезли из неё и Мао начал обучение Васиаса. Натаскавши Ваську на принципы лова, Мао принял у обучаемого зачет в поле. После того, как Васька принес в зубах мышь, Мао потрепал студента по затылку в знак одобрения. Зачёт был сдан.
После зачёта кладовка наполнилась мышами, также попались в лапы заготовителей пара воробьев … эту пойманную живность котам было совсем не жаль … её было везде пропасть и кто её считает. А ловцам прожить можно.
Ужин прошел также, как и в предыдущий вечер. Единственное, что отличало этот ужин от предыдущего, так это то, что стол был разнообразнее в закусках. А ещё и песня у столующихся звучала лучше – они же спелись. Чувствовалось сближение в норе, как энергетическое, так и духовное.
Программа совместного проживания приняла конкретные очертания – Есть, пить, петь, ловить, есть, пить, петь и далее повтор уже перечисленного.  Особенно в пении они преуспели. Одному коту орать на многоголосие не получиться, а вдвоем милое дело. Вокруг их норы даже птицы петь перестали … не перещебечешь такое.
Эта программа реализовывалась в течение летнего сезона и чуть, чуть осеннего.

К лову нужно отнести следующее. Недалеко от леса протекала река. Мао с Васькой начали ходить за рыбкой. Сами-то они не рыболовы … для того умение и снасти надо иметь. Так они вот, что придумали. Сядут за спинами у рыбаков и ждут … Мао сделает жалобный вид, а Васька наглости наберется и прямо возле самого рыбака сядет. Рыболовы народ добрый и друзьям перепадало мелочишки … нет-нет, да и да. Иной раз штук по 40 рыбешёк перепадало, да только друзья счета не знали и ели и ели столько, сколько влезет и пока дают. А иногда выхватывали из травы сорвавшуюся с крючка рыбку у зазевавшегося рыбака, правда, те на такие потери не обижались.

Однажды в их жизни случился забавный случай. Рано утром на опушке леса послышался шум мотора. Друзья, спрятавшись в траве, увидели, как из машины вышли люди с корзинками – грибники. Среди них в сапогах был Василий – как бы хозяин Васьки по завещанию. Мейн-кун увидел обидчика и указал на него лапой Мао.
У котов возник план, как отомстить Васе. Люди ушли в лес. Спустя некое время они вернулись с корзинками, в которых болтались найденные грибы. У машины грибники переоделись в кроссовки, а сапоги пока лежали возле машины. Часть компании расположилась на траве и стала перекусывать да чокаться за красоту. Коты подобрались к пикнику. Мао, набравшись наглости, одним прыжком подхватил в полете всю оставшуюся лежащую колбасу, а во втором прыжке улетел в траву … там его и видели. Собутыльники кинулись за ним в надежде отобрать закуску. А Васька в этот самый момент подобрался к лежавшим сапогам. Он сколько смог напорол в сапоги несостоявшегося хозяина. Вышло изрядно. Друзья потом долго смеялись, глядя на картину вычищения Васей своих поруганных сапог. Полная чистка сапог ему оказалась не по плечу. В итоге он выкинул их в канаву. На этом часть завещания «два сапога пара» окончилась в прямом и переносном смысле.

День на день был похож. Рысь в жизни Васиаса всё ещё не появилась. Мало того, в природе наступали изменения в климатике – все-таки средняя полоса. В норе пока было тепло, но они устали друг от друга.
Мао хотелось разнообразия в их монотонной жизни, он любил помечтать и пофантазировать. Васька же прекращал это своими разговорами, расспросами о Рыси.
«Одним словом мешает мечтать … кобель» – думал Мао. Его всё это стало раздражать.
Васиасу такая жизнь тоже стала надоедать. Разнообразия в пище не хватало, а ещё и без соуса … и без кисок. Опыта флирта у него было «кот наплакал» … но порода просила продолжения рода-племени … а где его взять в лесу, только идти на милость к Рыси.
Иными словами в коллективе зрел конфликт … А для его предотвращения надо было прекратить совместное проживание, как выход. Этот мотив заставил каждого из них искать то, что чем можно заменить место их обитания и строить свою новую индивидуальную жизнь.

Хорошо, что недалеко от опушки через поле, располагалась крупная деревня. Чтобы совсем не сгинуть в наступающую зиму, они решили переселиться туда, но каждый по своему усмотрению и умению.
Войдя в деревню каждый из них начал подыскивать себе место обустройства своего ареала.
В деревне было небольшая больничка. Мао решил искать жизненного счастья в ней. Сказывался его опыт работы в аптеке.
Васиас же углядел себе для обустройства дом, у крыльца которого стояли удочки и другие рыболовные причиндалы. Один раз съеденная корельская форель, давала о себе знать в рыбацкой страсти.
Благо дом и больничка были на одной улице, и на небольшом расстоянии друг от друга. Всё это друзей очень устраивало.
Жизнь обоих в деревне началась сначала на чердаке.

Потом Мао перевели жить в больничное помещение. Он оказывается, кроме умения ловить мышей, обладал способностью лечить, а точнее снимать боль. А если кто его чем угостит, то кота с койки было уже не прогонишь … Больной от такого лежания рядом кота быстро выздоравливал. Чтобы угостить Мао выстраивалась очередь. Медперсонал не препятствовал тому, тем более, что медикаментов не хватало. Мао в больничке нашел себя!
У Васиаса тоже жизнь наладилась. Хозяин дома каждый день любил ходить на рыбалку. Васиас спускался с чердака и шел рядом с ним. На берегу рыбак садился где хотел, а кот ходил и искал какое-то одному ему известно место. Найдя таковое, он садился и ждал. Рыбачок сначала не обращал внимания на эти потуги кота, но кот сидел и как бы взглядом приглашал его сесть рядом. Однажды рыболов сел рядом с ним и … оказалось, что рыба в этом месте ловится легко и в неимоверном количестве.
Мейн-куна перевели жить с чердака в избу … даже имя дали – Вася. А еще в соседней избе жила молодая Мурка. Дальше сами понимаете … За их потомством тоже стала выстраиваться очередь. Таким образом, Васиас тоже нашел себя.
Они,конечно, потом встречались. Сидят рядом, молчат, вспоминают, делятся впечатлениями от сегодняшней жизни. Но уже не пели. Повода не было.

Это целое дело найти себя в жизни … даже выгнанному коту без сапог!

А. Коро, июнь 2021 г., Тургиново