На берегу реки Урал

Белов,узнав у Савельева, что он ему в ближайшее время не нужен, решил прогуляться в сторону реки Урал.
- Постарайся через час вернуться – сказал инженер. – Будешь снимать режимы и записывать их в журнал.
- Хорошо, Егор Иванович, - ответил Белов.
Андрею уже перевалило за сорок, и он в последнее время заметил, что стал уставать от чрезмерного общения. Все чаще и чаще ему хотелось побыть наедине с самим собой.
Иногда размышляя о своем жизненном пути, Андрей приходил к выводу, что он у него напоминает коммуналку с многочисленными обитателями.
Интернат, казарма, общежитие – среда обитания Белова.
Трудился он тоже в составе бригады, поэтому попав в вахту к Савельеву, Андрей почувствовал неожиданно прилив свежих сил, будто заново родился.
Менять образ жизни он не собирался. Белову нравилась работа, нравился промысел, нравился степной простор.
Он зашагал к великой древней реке, служившей границей Европе и Азии, чтобы на берегу Урала окунуться в стихию размышлений о прошлом и будущем.

                - 2 -
Мечта, побыть одному, не осуществилась. На берегу реки сидел местный житель с удочкой. Преклонных лет мужчина. Далеко за семьдесят.
Андрей поздоровался.
Незнакомец дружелюбно ответил : - Здравствуйте!
Через минуту спросил: - Вы не из соседних вагончиков?
- Из них самых, - произнес Белов.
Через пять минут Белов слушал исповедь Бориса Петровича, так звали незнакомца, который оказался очень словоохотливым собеседником.
- У меня жена здешняя, из Родников, - рассказывал Борис Петрович. – Я сам родом из Белоруссии. Когда началась война, мне исполнилось семь лет. Пережил весь ужас эвакуации. Сильно бомбили. Пошли со старшей сестрой Галиной навестить друзей с нашей улицы. Бомба попала в вагон, в котором осталась мать. Она погибла.
Самолеты улетели. Паровоз лежал на боку. Крики, вопли, слезы.
Подогнали грузовики. Ехали стоя. Сесть было негде. Народу набилось,как сельдей в бочке.
Привезли в село, выгрузили возле школы.
Две женщины сидели за столом и записывали прибывших.
Маленькому Борису хорошо запомнилось, что он мертвой хваткой вцепился в сестру, когда незнакомые люди хотели его отделить в младшую группу.
- Сестра проявила бойцовский характер, - продолжал Борис Петрович. – Она так прижимала меня  к себе, что хрустели кости. Разлучить нас не удалось.
У воспитательниц не выдержало сердце и  они оставили меня с Галиной в одной группе.
Всю войну провели в детском доме. Голод, холод, вши.
Много детей умирало от болезней. Мой ангел – хранитель Галина уберегла меня от травм и увечий.
После Победы нас разыскал старший  брат мамы Василий и забрал нас к себе, в небольшой городок под Минском.
Сестра в конце сороковых вышла замуж, а меня призвали в армию.
После демобилизации поехал в Оренбуржье осваивать целину.
Интересное было время. Энтузиазма с избытком. Работали сутками.
- Фильм «Иван Бровкин на целине» смотрели? – спросил Борис Петрович Андрея.
- Видел, - сказал Андрей. – Актер Михаил Пуговкин в нем замечательно сыграл сельского механика.
В совхозе «Комсомольском» съемки были, - уточнил Борис Петрович.
На целине я встретил свою жену Татьяну, с которой мы вместе шагаем по жизни уже тридцать лет. Вырастили двух дочерей, Ирину и Наташу.
До замужества Ирины мы жили в Толльяти. Посовещавшись, решили переехать в Родники  вместе с младшей дочерью. Квартиру  оставили дочери и зятю.
Возвращаться было куда.
Дом родителей Татьяны пустовал. Она вступила в наследование.
Вскоре после переезда вышла замуж за деревенского парня Наташа. Сыграли свадьбу.
Молодым купили дом.
Только что – то у Наташи не заладилось с Антоном. Так зовут нашего  зятя.
Через три года брак рухнул. Двое внучат растут. Девочки.
Бывший зять на другой женился. Своей юношеской пассии. Привез из города.
- Жизнь – сложная штука, - сказал Андрей. – Вам, Борис Петрович, немало пришлось испытать. Знаете не понаслышке про фунт лиха.
Не очерствели, не озлобились. Не утратили интереса к жизни.
Уверен почему – то, что Вы, Борис Петрович, ни разу не подумали о том, чтобы расстаться с женой Татьяной?
- Эх, Андрей, Андрей, - вздохнул Борис Петрович, - хотел бы я встретить мужчину, которой бы не соблазнился женской красотой.
С Татьяной жили в целинном совхозе, как муж и жена, уже четыре года.
Я работал комбайнером во время уборки, а с наступлением осени садился за рычаги трактора – пахать зябь.
Однажды послали на целый месяц в третье отделение, к черту на кулички, на границу с соседним Казахстаном. Жили в общежитии, в сборно – щитовом доме. Рядом столовая.
В столовой – прикомандированная повариха с центральной усадьбы. Звали Лариса. Моя ровесница. Замужем. Детей с мужем еще не завели. Были бы дети, никто бы ее  не отправил  в глухомань.
- Влюбился я в эту Ларису без памяти, - продолжал свою исповедь Борис Петрович. – Про жену Татьяну вспоминать перестал. Все мысли круглые сутки только о Ларисе. Наваждение какое – то. Лихорадка. Ощущение, что Лариса дала мне приворотное зелье и я превратился в теленка на привязи. Слышал от бывалых людей, что есть любовные заговоры. Помню, посмеивался над речами. Не верил. А вот когда самого  зацепила безответная любовь. Поверил. Лариса играла со мной как кошка с мышкой. То души во мне не чает, а то полнедели не подпускает к себе на пушечный выстрел.
-Самые загадочные существа – это женщины, - произнес Андрей. – Иногда они мягко стелют, да жестко спать.
Воду нам возил старик из соседней деревни. Звали его Степаном. Душевный такой старик. Разговорчивый. Бывший фронтовик. Почему – то из всех прикомандированных трактористов от меня выделял. Когда я однажды в разговоре упомянул про Белоруссию, то дед Степан сказал, что он участвовал в освобождении моих краев.
Однажды дед Степан подъехал воду к моему трактору. Я с ним поздоровался. Сидим, разговариваем. Неожиданно для самого себя я рассказал деду  Степану про свою любовную лихорадку. Он не стал надо мной подтрунивать, а когда стал уезжать, сказал: - После работы приезжай к нам в Ивановку, найдешь мой дом рядом с почтой. Моя жена Анна тебе поможет.
Вечером Анна Григорьевна, так звали жену деда Степана, приятная старушка с ясными глазами, совершив какой – то таинственный обряд с водой и углями, сообщила мне, что на меня напущена большая порча. Потом меня заставила выпить заговоренную воду.
Первый раз за месяц командировки я спал ночью в общежитии как убитый.
- Верю, - сказал Андрей.
Стало клевать и Борис Петрович один за другим поймал трех хороших окуней.
Андрей сидел рядом с Борисом Петровичем и размышлял о судьбе человека, с которым познакомился на берегу реки Урал. Взглянул на стрелки часов и увидел, что через пятнадцать минут ему заступать на вахту.
Попрощавшись с рыбаком Андрей двинулся по тропинке к вагончикам, возле которых тарахтела «Деска» и стоял новенький автомобиль «УАЗ».