***

     НЕБЫВАЛЬЩИНЫ
     ОТ ТАРАКАНЫЧА

Небывальщины простые,
Если вдуматься, пустые.

Есть у них повествователь.
Я ж скорей не как писатель –
Пересказчик-изложитель,
Вас, читателей, мучитель.

Он, сказитель, предо мною.
Любит молодой луною
Завсегда в полночный час
Свой поведать мне рассказ.

Длинноус и златобрюх,
На еду особый нюх,
Любит подкормиться на ночь.
В быту прозван «Тараканыч».

Мне стал дорог как сказитель
Небывальщин и былин.
Сядет, съест медовый блин,
Я ж слыву как искуситель.

О себе немногословен:
Для шпионских дел отловлен
И отправлен к нам на Русь
Тайно, как ценнейший груз.

Что из прусских он сторон
Разорившийся барон.
Русь ещё не поняла
В чём богатство обрела.

                372

         С К А З К А
 О  ДВУХ  НЕБОГАТЫХ  БРАТЬЯХ
СНИСКАВШИХ  ЛЁГКОГО  СЧАСТЬЯ

Эта быль, белей, чем скатерть,
О двух неразлучных братьях,
Чем и как они владеют,
И какое спорят дело.

Небывалой братья силы,
Руки, что медвежьи лапы.
Один звался Велосипый,
А другой, как Сиволапый.

Свиду каждый был не прост,
В сажень был их полный рост.

И ума – царя палата,
Но бедны, уж, где до злата.
И копейки не сыскать.
Под соломою кровать,

Из еды парная репа,
Да и той уж песня спета.
Ситный кончился давно,
Месяц как пусто гумно.

И амбары опустели,
Репу с вечера доели.
Летний день и тот темнеет.
Спать легли, во сне мудреют.

И пришла благая весть,
Вещий братьям сон приснился:


                373
Нужно лапотков наплесть,
Продав лапти, ожениться.

Сиволапый с Велосипым
Съездив в лес, надрали лыка
И с берёзы бересты -
Лес был рядом, три версты.

Лапоть – лёгкая обувка,
Как крестьянам без лаптей.
Носит Русь их без затей,
Подвязал и вся наука.

Лапоть дёшев спроть сапог,
Помоги в торговле, Бог.

Опосля твово усердства
Мы тебе от всего сердца
В церкви по свече зажжём,
Будет в ней светло как днём.

А с торгов разбогатеем,
Пару свадебок затеем.
Девки все из наших мест,
Хоть по семь бери невест.

Только мы не басурмане,
Православны християне.
Хоть одну бы удержать,
Накормить и обласкать.

Лаптей целая телега.
Чтоб ускорить коню бега,
Сиволапый сел в седло,
Благо до колен оно.


                374
Взял оглобли себе в руки,
А чтоб брат не млел от скуки,
Пусть с конём их понукает
И телегу взад толкает.

Мол, коня тем облегчим
И к торгам быстрей домчим.
Понукают, конь ни с места,
Будто ноги вяжет тесто.

«Не сноровист конь для бега,
Я подлезу под телегу.

Чтоб коню бежалось легче,
Ты его возьми на плечи,
Да за мною поспешай,
Вон зари уж виден край».

Ржёт испуганный коняга,
Став не конь, а доходяга,
Ухо норовит отгрызть,
Братьев тем угомонить.

Но не медлит Велосипый,
Став с конём едино – слитным.
Так приноровился к бегу,
Обошёл в пылу телегу.

По грудь реку пересёк,
Впереди уж виден торг.
Брат с телегою пылит,
Место выбирать велит.

Торг, а попросту базар,
Понаехало татар.


                375
Тати шмыгают вокруг,
Не заметишь ловких рук.

От ларя к ларю канат,
По нему шагает дива,
Тонкостанна и красива,
Нежен шёлковый халат.

Верховодит инородец,
Ятаган в руке зажат.
Трётся рядышком народец,
Лезет к диве под канат.

Усмехнулся Велосипый:
«Надож косы как завиты.
Сколь косиц, не сосчитать,
Где ж таких растят узнать.

Вон как ходит по верёвке,
Ножкою ступает ловко.
Нам такой не обладать,
Стоит ли о том мечтать.

Крендельки висят над дверью,
Видно я тут не из первых,
Вся глазеть сбежалась дворня.
Медведя цыгане кормят.

И мне любо поглядеть.
Мелом вымазан медведь,
А не мелом, так известкой,
Ты, цыганин, не юродствуй

И глазами не вращай.
Дай пройду, мне нужен чай.


                376
Брат меня с конём заждался,
Я ж недолго обещался.
Только вызнать где что есть,
Крендельков с чайком принесть». –

«А ваш конь не на продажу?
У нас, видишь ли, пропажа.
Здесь вокруг сплошные тати
За коня неплохо платим.

Не хватает нам конька
Для баронского сынка.
Кончен торг, ночь впереди,
Посочувствуй, господин». –


«В мен коня отдать согласны
За калач и круг колбасный.
Только он теперь не резв,
И кормами вас объест.

С виду справен наш коняга,
А на деле – доходяга.
А вожжей вам не дадим,
В них, поди, штук пять аршин.

Вожжи пустим на верёвки
Для лаптей, вязать обновки.
Конь обменен, по рукам.
Два в придачу пятака.

Брат, поешь калач, колбаски,
Торг прошёл как в божьей сказке.
Купим красные рубахи,
Заждались, поди, нас свахи.




                377
И по парочке сапог –
Путь до дому недалёк.

Без коня резвей телега,
Придадим на пару бега.
И к обеду быть в селе
При деньгах, навеселе.

Поутру прохладно стало,
Прикупить в дорогу б сало».
Тронул пояс Велосипый,
Пояс пуст, он в страхе всхлипнул:

«Брат, а денег наших нет,
Бог не уберёг от бед.
Хорошо расторговались,
Да в пустых мечтах остались». –

«А ты знаешь, кто наш тать
Где шныряет, как поймать?» –

«Это, брат, совсем уж просто,
Мы с тобой большого роста,
Как ему нас не узнать,
Тем и выдаст себя тать.

Сиволапый, иди справа,
Там где местная управа,
Я по левой стороне.
Как поймаешь, крикни мне.

Или я тебя окликну,
Если разом не охрипну».
Ходят братья меж народа,
Кто из них подумать мог,



                378
Что вот так, под взором Бога,
Воровать начнёт народ.

Без испуга стал народ
А совсем на оборот.
Смотрят в облачную высь,
Шепчут: «Боже, не гневись,


Под слезу прощенья просят,
В церковь десятину носят.
День опять свернул до ночи,
Покраснели братьев очи.



Не сыскался местный тать,
И телеги не видать.
«Не гневя, брательник, Бога,
В ночь пойдём, легка дорога». –


«Не наткнуться бы на зверя» –
«Не зима, он сыт теперя.
Про невест уж позабудь,
К ним отрезан ноне путь.


Раза в два мы поумнели,
Будет торг чрез две недели.
Будем снова лапти плесть,
Без деньжат не взять невест.


Сами мы теперь как тати,
Вот к чему нам снова лапти».




                379
           Часть вторая

Сиволапый с Велосипым
Вновь в лесу надрали лыка,

Торг удачно провели,
В село с денежкой пришли.

Одев красные рубахи,
Кудри братья накрутили,
Под присмотром местной свахи
Выбирать невест решили.

Велосипый с Сиволапым
Неспеша идут за свахой.

«Дом плющом был весь обвитый,
Что кирпичный не видать.
«Тебе будем, Велосипый,
Здесь невесту торговать».

Задержались у порога,
Крест на лоб во имя Бога.

В дом хозяин приглашает:
«Наливай, хозяйка, чай нам
Может, водочки с винцом,
Чтоб свободней шло словцо?» –

«Наш жених как Цицерон –
Да молчит порою он.

А уж коль разговорится
И дьячку с ним не сравниться.
Подай голос, Велосипый,
Или в рот вода залита.

380
По тебе ли тут невеста?»
Тот ни, словом и ни сместа.
Не шелохнится сидит,
Приворожено глядит.

На девицу, та у печки
Пегую стрижёт овечку.

Мать невесты молвит слово:
«К свадьбе дочка не готова.
В придан, не готова хата,
Доченька слегка брюхата.

«Озлачу – жених гнусавил. –
Под венец пойдём на Спас».
Той же ночкой и оставил
Растреклятый Апанас.

Уважаемая сваха,
Наша дочь и ткёт, и пряха.
Тело гладко, как атлас,
Но косит на левый глаз.

Ножку правую волочит,
Но горласта, будто кочет.
Как поутру запоёт,
Куры разом все в полёт.

Мы вас, гости, понимаем:
Время вышло жениху.
И дочуркой не пугаем,
Говорим как на духу.

Мало ли на свете мест
Для непорченых невест.


                381
С этаким не обвенчаться,
В девках до старух остаться». –

«Велосипый, нам отказ.
Не готова к свадьбе хата.
Дома ждите меня с братом,
Девка-баба не про вас!»

Ночь за днём на сеновале
Братья сваху ожидали.
К дню четвёртому она
В тарантасе прибыла.

«Собирайтесь расторопней,
Тарантас при мне залётный.
Всё облазала окрест,
Нет в округе вам невест.

В городу одну сыскала.
Замуж выйти норовит,
Миловидная на вид,
И деньжат при ней не мало.

Ну помчали, что сидим,
К их обеду и домчим.
Сваху с женихами ждут,
Чай, по рюмочке нальют».

Пятистенок, крытый дранью,
Двор с амбарами широк,
Из трубы в два ската бани
Вьётся лёгонький дымок.

Сваха первой вошла в дом,
Отцу с матушкой поклон.


382
Гуськом братья следом входят,
Сиволапый речь заводит:

«Женихов, слух ходит, ждёте,
Дочка ваша в зрелом теле,
И богатенько живёте,
Знать, давненько не горели».

Сваха шикнула, но поздно.
Мать гостёчка по лбу скалкой –
Из глаз выпорхнули звёзды,
Не зажгли, потухли, жалко.

К тарантасу добежали,
Шишка всё покрыла темя.
Всю дороженьку дрожали
И жениться расхотели.

«К лешему её, женитьбу,
Малый прок от этих жён.
Две всего на теле титьки,
Вот коровку заведём.

У неё четыре вымя,
Тебе два, мне – остальные.

Польза от неё двойная,
И навоз и молочко.
Своя шуба меховая,
И не требует пальто.

Дал сенца или соломы,
Крыша крыта ей у дома
Подсадил пастись на крышу –
Низ объест, подсадим выше.


383
Можно хрюшек завести,
Стадом особей пяти.
Индюков, гусей завесть,
Поимённо и не счесть.

Обсказать названья сложно,
Обмозолить язык можно.
Или в мыслях заплестись,
Назвав более пяти».























































                384
               Часть  третья


Прослышал Велосипый про Емелю.
«Дурак из дураков, а счастьем овладел –
Он щуку выловил ведром умело.
Что ж вёдер не найдём, всего-то дел.

Что не захочет, щука исполняет.
Но он ленив, не многого желает.
Под барабанный бой покинул он деревню
И, сидя на печи, женился на царевне». –

«А мне про злато-рыбу рёк сосед,
Что, мол, поймал её растяпа старый дед.
Любую прихоть его бабе исполняла,
Та, обнаглев, владычицею стать желала.

Обидевшись, нырнула рыбка в глубину,
Оставив в память лишь чешуенку одну.

Какую ж рыбу нам с тобой ловить?
За щукой – прорубь по зиме рубить,
А нынче по приметам лето,
И мы в порты с рубахою одеты.

За рыбкой золотой путь дальний к океяну.
Измыслился,  с какой начать нам». –

«Блуждает слух про пескаря,
Пескарь – мудрейший, коль не врут.
Что мысли нам с тобою изводить зазря,
Начнём с него, опустим сети в пруд».

Недели три была пустою сеть,
С обеда бурно колыхаться стала.


                385
Выходит, рыбы привалило в ней немало,
Набилось пескарей, не счесть.

«Который наш».– «Да кто их разберёт?
Возможно, этот вот.
Смотри, как тиною оброс,
А мордой серебрист, белёс.

Губами шлёпает, а что и не понять,
Где переводчика пескарьего сыскать?


Вон ворон на дубу, за триста лет,
Уж непременно облетел весь свет.
По-человечьи говорить умеет,
Возможно, и по-рыбьи разумеет.


Готовься, Сиволапый, ворона спрашать.
Я пескаря в ведро, чтоб мог, живя, дышать».


«Эй, ворон, слышишь ты меня?
У нас вот с пескарём случилася фигня.
По рыбьи ни шиша не разумеем,
А он, который час нам что-то блеет.

Мы мудрости его решили перенять,
Но слов не можем разобрать.

Возможно, может научить
Как золотую рыбку изловить». –


«Язык мне рыбий с юности понятен,
Не стоило ловить вам  пескаря.
Врёт, что служил у знати
В распорядительных секретарях.


                386
Пескарья  мудрость, это ж ерунда:
Сидеть в норе, всего бояться,
Ни с кем не видеться, не знаться,
Лишь труса праздновать года.


А рыбку просто изловить.
Сеть глубже в воду опустить
И взбаламутить ею в океане,
И под водою станет как в тумане.


Она решит  на солнышко взглянуть,
Сачком её и зачерпнуть.
А пескаря несите в пруд обратно,
Совсем стал глуп, бормочет непонятно».


«Спасибо, ворон, чем тебе платить?
Мышами, или мух нам наловить».
«Идите с миром, путь длинён,
Коней купите, легче путь с конём». –


«Что  мне скажешь, Сиволапый,
На коней деньжонок где достать.
С лапоточков будет маловато,
Домишко нежели продать?


Хоть домик не ахти,
Но всёж родные стены.
Случись не повезёт, куда идти»…
Продали дом, ждя перемены,
В надежде – рыбка возместит.





                387
                Часть  четвёртая

Рысцою скачут к океану,
Опрашивая местных, правилен ли путь
Чрез одного, боясь обмана –
Люд разный, может и збрехнуть.


Запахло чем-то незнакомым,
Из-за пригорка голубое разлилось.
«Неужто окиян, пять месяцев искомый,
Аж сердце буйно занялось.



Ни вширь, ни вдаль краёв не обозреть,
До темноты лодчонку приглядеть.
Вон, Велосипый, деревенька, к ней поскачем,
Подкормимся, расспросим, озадачим».


Поели, корм коням задали,
В пол дрёмы рядышком заночевали.
Поутру сети в лодку уложили
И к глубине от берега отплыли.


«Не будет ли дождя,
Вон небо как хлобучит». –
«А что нас по сему
По виду опыт учит?

Вернёмся, Сиволапый, в тёплый дом!» –
«Воды бояться, стоило ли плыть.
Помоемся с дороги под дождём,
Чего не миновать, тому уж быть.
               
Дорогою дождями хлыстаны немало,
Не прятались, нас это не пугало.

                388
Что будет на воде и от воды,
Бог милостив, укроет от беды.

Бросаем сеть,
Нагоним страху мутью.
Я вот сейчас с сачком к воде нагнуся
И подцеплю, которые там есть».


По первости сачок медузами наполнен,
Второй раз звёздами и травкой незнакомой.
По третьему невероятно засияло,
Златою рыбкою сияние предстало.

Сачок подвёл под рыбку Сиволапый:
«Попалась! От нас уж не убечь!
Вначале дом моей невесты сжечь,
Второе, нам боярские палаты.

Поболе красного,  к нему добавишь злата,
Невесту, что сосватать не смогли,
Пусть будет обрюхаченная братом,
В палаты чтоб не мешкая свезли.


По мне уж и не надо боле,
В палатах стану я богат.
Но что запросит старший брат,
Чем откуп станет твой за волю?».

Затылок чешет Велосипый:
«Хотелось бы всегда быть сытым.

А чтобы ты добавила сама». –
«Я б вам добавила ума.
В боярстве требуется ум.
Как без ума – одни убытки». –

                389
«Ума хватает, ум в избытке,
Что не поймём, на то есть кум.
И что ты учишь, в самом деле,
Домой нас с братом поскорее.

Исполни, что могли просить,
Отправь домой и можешь плыть».
В палатах красных очутились,
Столы под явствами ломились.

В застолье восседала сваха.
Увидев братьев, слёзы, ахи.

По праву руку две княжны,
Одна брюхатенька немного.
Глаз не косит, и, слава Богу.
Другая без волос, опалены.


«С прибытьем, братья! – сваха возвещает. –
Молодка Сиволапова прощает
За дом сгоревший, и разор,
Брюхатая – за видимый позор.

По красным девицам и красные палаты.
Гостями полон двор.
Каков, браты, ваш будет приговор
От рыбки вся ли взята плата?» –

На полную: с излишком расплатилась,
Всё, как обещано, случилось.
Гостей к столам пора позвать,
Две свадьбы время объявлять».


О свадьбах братья мир оповестили,
Меня за стол позвать забыли,


                390
Вино лилось и кислый квас.
На том кончаю свой рассказ.

Ко мне рассказчик за медком ходок,
Он былей-небылиц невиданный знаток.

Я записал, а вам читать,
Прочтённое другим повествовать.