13. Исповедь графомана Макулатурного

Литераторы, как правило, из кожи вон лезут, убеждая людей прочитать их произведения. Но читатель уже объелся и ни одной станицы проглотить не может.
А я пишу не для того, чтобы Вы – серьезный и занятой человек – читали.
Я – графоман, сочинительство – моя зависимость, поэтому мне все равно, будете ли Вы читать мои тексты.
Безразличны мне и Ваши комментарии, но вряд ли Вы их писать станете, если только Вы не мой товарищ по диагнозу.
Много раз давал я себе торжественное обещание: «Ни буквы в сеть, ни строчки в книжку!» Но всегда срывался: зависимость! Когда я что-то пишу – испытываю облегчение, словно лекарство принял. Как говорят психологи: «Освобождение психики от вытесненного …»
Между обострениями графомании могут быть более или менее длительные паузы, во время которых может даже самому показаться, что недуг меня покинул. Но, увы, графомания – циклическая болезнь, и если заразился, то уже навсегда.
Будь у деревьев глаза, я бы от стыда помер. Сколько бумаги перевел!
К счастью, научно-технический прогресс подарил человечеству Интернет.
Мы – графоманы – вырвались во всемирную паутину, а деревья облегченно выдохнули кислород.
Мои рассказы просты, но замешаны на сильных эмоциях. Если Вы всё же станете читать мои тексты, то их герои от Вас долго не отвяжутся.
Они способны задеть глубинные струны Вашей души и даже Ваше честолюбие, а, как известно, честолюбие – самая чувствительная точка нашего ЭГО, которую можно погладить и почесать языком, и ранить словом.


В прошлом Макулатурный собирал книги. Со временем осознав, что эта привычка граничит с патологией, он дал объявление о распродаже книг по пять рублей.
Первым позвонил какой-то книголюб, и они договорились о встрече. Вскоре появился старик в старом милицейском бушлате и очках с треснутыми линзами в пластмассовой оправе.
Книголюб сказал, что приехал с другого конца города, а Макулатурный предложил ему покопаться в ящиках с книгами, упакованными на случай переезда. Дела Матвея в те дни шли настолько плохо, что он собирался продавать квартиру.
Книголюб тем временем поинтересовался личностью продавца, а также его планами на будущее. Узнав, что его собеседник – преподаватель, рассказал об известных ему случаях коррупции в высшей школе.
- А почему взяточников не ловят? – спросил Макулатурный. – Это ведь уголовное преступление.
Книголюб ничего не ответил, а когда речь зашла о переезде, рекомендовал Матвею отправиться на Дальний Восток.
- Вам сколько лет? – спросил книголюб.
- Не важно, - ответил Макулатурный.
- Но лет десять ещё могли бы преподавателем поработать?
- Да, мог бы.
Книголюб выбрал одиннадцать книг, заплатил пятьдесят пять рублей, но в целом библиотека ему не понравились.
- Не знаю, кому Вы свои книги продадите.
- Раздам, в крайнем случае. Разве пять рублей – это деньги? Всё равно, что раздал.
- Да, это сейчас не деньги.

Книголюб ушёл, а Макулатурный почему-то вспомнил юбилей местного поэта.
Несколько лет назад Матвей присутствовал на официальной части чествования местного поэта, которому тогда исполнилось пятьдесят лет.
Чествование поэта состоялось в областной научной библиотеке. В большом зале собралась местная творческая элита. Было много речей, читали стихотворения юбиляра.
Талантливый юноша когда-то от кого-то «подхватил» графоманию как заразную болезнь. Будучи благовоспитанным, он с почтением относился к дряхлым мэтрам местной литературы,  сумел преодолеть их подозрительную враждебность, потом стал выполнять мелкие поручения и даже иногда выпивать с ними.
В тридцать лет его приняли в члены местного Союза писателей. Двадцать лет творческой жизни пролетели, и настал час подведения «промежуточных итогов», как говорили некоторые выступавшие.
Сельский хор грянул песню на его слова, а юбиляр почему-то чуть не заплакал…