Приключение сельского врача. Глава 19

Властимир с волнением вышел из дома, срезал три гортензии, розовую, белую и голубую. Обошёл дом с внутреннего двора, там же убрали забор, для тренировок с Ярославом.
Под деревьями стоял стол, и действительно гостей было мало, а из молодёжи не было никого. Хоть Любочка говорила, будут друзья. Может, подойдут.

Увидел тётушку богини, тётя Нюра, называла её богиня. Ольга, Людмила с детьми, соседка Даша и ещё несколько соседей, с кем был уже знаком, и ещё одна женщина.
И судя потому, как она занята была детьми Людмилы, понял, это и есть свекровь Людмилы, Лидия Петровна.

И все вместе, дружно приготавливали стол. Кто расставлял блюда, кто расставлял стулья вокруг стола. Все были при деле, что-то говорили, шутили, смеялись. Ярослав, возле дома под окном стоял столик с магнитофоном, включил тихую классическую музыку. Властимир подошёл к нему,

– Ярослав! – Позвал он его. – Поздравляю, у тебя день рождение. И сколько тебе исполнилось?
Ярослав оглянулся, протянул руку для приветствия, воскликнул.

– Властимир Деянович! Рад видеть вас. Мне шестнадцать сегодня, я уже взрослый стал. – И добавил тише, слышно только Властимиру. – Не сравнить меня с тем малышом, как ты меня называл, встречаясь в других мирах? Да? Дед? Сильно изменился?

– Изменился. Совсем не входишь в сравнение. Тогда ты был щупленький, хоть и высоким был, и стеснительным. С сегодняшним не сравнить. В данный момент ты насмешливый и нахальный.

– Правда? Но это дед только с тобой.

– Возможно, только со мной, с другими ты так не обращаешься. Наблюдал, не замечал.

– Ты обижаешься дед? – С удивлением спросил Ярослав.

– Нет, малыш, нет, во мне нет обиды, мне нравится, что мы на равных.

– И стеснительным я был там, тоже только с тобой.

– А там, я заметил, ты никого не боялся, даже Яросвета.

– А зачем его бояться? Я его уважаю и люблю

– А отца боялся?

– Папу? Ты что дед, я его уважаю и люблю, обожаю, и не хотел никогда его огорчать. Но бывало, и ослушивался его, но он не сердился.

– А что друзей и подружек ваших не будет? Отчего не присутствует молодёжь?

– Сегодня не все смогут быть у нас в гостях, так мы завтра повеселимся в кафе. И друзья Любочки  и мои. Сегодня, лишь самые близкие, наши родные и соседи.

– Это все ваши родственники?

– В какой-то степени.

– Прими от меня скромный подарок, возможно, он тебе и ни к чему будет, но я дарю тебе вот это.

Властимир вытащил из кармана вишнёвого цвета коробочку и подал ему. Ярослав взял коробочку, посмотрел деду в глаза серьёзным взглядом.  Открыв её произнёс.

– О, дед, вселенский хронометр!? Но тебе он нужен. Как ты без него?

– Ярослав, знаю, он тебе без надобности, ты и без него всё знаешь. Просто храни его, как память, а у меня теперь тоже он отложился в сознании, могу открывать любое время и пространство, и хроники. С твоими подсказками при ранних встречах, научился. Теперь мне это тоже подвластно. Это от чистого сердца, тем более эта вещица твоего отца. Он дал мне для пользования в учёбе моей эту вещицу. Она не только для нашей вселенной.

–  Я вижу, дед, вижу. Хорошая вещица. Здесь же реальная история. Так, так, и планетарный Мидгард здесь же. Даже там, в академии не у каждого была такая. У меня была, но она осталась там, здесь она не нужна была.

– Может этот один и тоже?

– Нет. –  Ответил Ярослав, разглядывая хронометр. – Мне дарил Яросвет, у отца был уже. Этот другой.

– Ты знал Славия там ещё?

– Дед не смеши меня. Я его знал всегда. Это тебе ещё надо порыться в памяти, вывернуть наружу всё, не всё тебе открылось, кто мы друг другу на самом деле.

– Хорошо, солнце моё.

Ярослав удивлённо посмотрел на деда, улыбнулся скептически и спросил.

– У Яросвета, что ли перенял? Или вспомнил? А, нет, Яросвет называет солнышко, это Радмир и Белизар солнцем называют, да ещё поручик.

– Поручик? А он кто?

– Все тебе расскажи дед, сам смотри, а за подарок благодарю, дед.

– Теперь же возвращаю тому, кто будет хранить семейные реликвии. Наш потомок, мой внук.

– О, дед! Благодарю! Раз так, ещё раз благодарю, дед, благодарю. Хороший подарок. Спасибо дед, Де-е-ед! Благодарю.

И насмешливый взгляд Ярослава, которым он смотрел всегда на деда, изменился. Превратился в нежный и любящий.
Он смотрел на деда уже, как на деда, таким взглядом он смотрел всегда на сестру или матушку свою.
И что даже не ожидал Властимир от внука, тот обнял деда, и крепко прижал к себе. Но какие чувства были у него не посмотреть.
Слой света не пробить, да и для чего, ведь на лицо поступок, уж сердце не обманется. Внук любит его не только как человеческое существо, а как деда, именно родного деда.

Властимир почувствовал в своём сердце подъём, «отношения налаживаются. А они и небыли плохими, внук держал нейтралитет,

Ярослав отступил от него, и дед услышал мысль его.
«Для всего народа мы просто соседи, не более, ещё не время, но я действительно рад тебе, дед. И люблю тебя».

– Хорошо, Ярослав. Принято. Знал бы ты, как я вас люблю и рад встречи.
– Знаю, дед, знаю.
– Признайся, Ярослав, скажи, ведь кроме родственности, что-то ещё есть у нас с тобой. Так ведь?
– Может быть, может быть.
– Знаешь, но не скажешь.

– Нет. Если ещё тебе не открылось, значит пока это не важное. А может вообще не нужное. Одно лишь слово скажу, откроет оно что тебе или нет, скажу. Адамант  и ещё, меченосец.

– Хм. Адамант. Бывал я на нём, надо просмотреть весь путь. Меченосец, он огромный, во сто крат больше «Адаманта» пролистаю всё в памяти своей.
Но, а правила всеобщей любви, и следовать им? Как на это ты смотришь в жизни? Может всё же…
Ярослав прервал его, ответил.

– О, если бы жизнь была предсказуемой, дед, она давно бы перестала быть жизнью, не интересно жить было бы.  И он рассмеялся

– Но тебе ведь интересно жить, а всё можешь знать, предсказать, видеть и предвидеть, изменить.

– Могу, но не заглядываю, зачем менять то, что должны изменить сами люди, осознав, а не осознанное впрок не пойдёт.
Что было вчера – история, завтра для всех людей тайна, а сегодня это подарок, подарок жизни Истоком, и самим собой.
И для чего обсуждать разные истории события, людей, а для идей это вообще всё далекое. Очень мало людей оставляют следы, творящие красоту и мир на земле, а про сердца вообще забывают. Правилам всеобщей любви мало кто следует.

–  Ух, ты как! Да, мало кто следует. А счастье?

–  Счастье? А что такое счастье? Я вообще считаю, что счастье не цель, счастье относительно, ведь счастливым можно быть и в мелочах, а значит счастье это побочный продукт. Счастье бывает даже в критике, когда тебя в пух прах разносят, а ты стоишь счастливый.

– Да ты, верно, говоришь. Когда-то давно, очень давно, даже не могу вспомнить, когда это было. Мой старший сын сказал мне, когда я волновался за него и за других сыновей. Так он мне сказал.
«Мы выросли и наши проблемы уже не твои. Вот в нашем детстве были твоими, а сейчас, мы твои сыновья взрослые самостоятельные. И чем меньше ты будешь думать о наших проблемах, тем для нас будет лучше.
Не вмешивайся, и не думай о наших проблемах. Их просто нет, осознаешь?
У нас их нет, предоставь нам стать взрослыми и самим решать их. Жизнь на Мидгард это учёба. И прекрасная учёба»

– Да? А вот люди чувствуют себя взрослыми, но не взрослеют. – Ярослав печально улыбнулся.  – Хотя Исток предоставил всем свободу, всё дал, и знания и богатства, но они почти все, словно капризные несмышлёные дети. Всё бы им кто-то сделал и помог, ответственность на себя даже за себя не берут. Извини дед, перебил твои мысли. Дальше что?

– А я и осознал это. Представляешь? И детям моим, и мне стало легко, и проблемы перестали возникать. Мои парни мастерски справлялись с любыми заданиями вселенной.

– А то! У них прочная связь с Истоком творящим. Это Арний тебе сказал?

– Да. Ты его знаешь?  –

Внук ничего не ответил, лишь улыбнулся. Властимир посмотрел на него и рассмеялся, произнёс.
– О чём это я? Естественно знаешь.

– У меня с отцом моим полное взаимопонимание, только в последнее время редко видимся, но скоро он возвратится.

– Да? Славий возвращается?

– Да и скоро.

– У меня с ним контакта последнее время нет. После перехода не общались, с Яросветом и Радмиром лишь, и ещё какой-то Борис, но я его не видел

– Значит не значимо. А папа со своей группой далеко, но с мамой общается.

– Богиня общается телепатически?

– И телепатически и письмами. Идём к столу, зовут нас.

– Письмами? Я предполагал, что есть у вас такая техника, принимающая из вселенной.

– У мамы есть, мне техника такая ни к чему. Мне без неё свободней. Обычной достаточно, которая нужна для этого мира. Да и тебе тоже она не нужна, свободно обходишься без неё. Ведь так?

Они продолжали разговаривать, мелькнула мысль о молящем старике, и только Властимир хотел спросить Ярослава о нём, как к ним подошла сестра его Любочка.

–  Ярослав, Властимир Деянович, вас только ждём, все за столом.

– Любочка. С днём рождения тебя, красавица. Тебе я тоже приготовил подарок. На счастье тебе.

Подавая ей футляр с брошью.  Любочка удивлённо со смущением смотрела на Властимира, принимая коробочку, открыла и замерла в восхищении.
Стояла и смотрела, что в её голове проносилось, Властимиру интересно было, но не посмотреть, а Любочка выдохнула из себя весь воздух, произнесла.

– Что вы, Властимир Деянович, такой подарок принять не могу. Это же целое состояние. Стоит не меньше милл…. Но её остановил Властимир.

–  Какое имеет значение цена? Любочка дарю от чистого сердца.

–  А уместно ли принимать подарок такой очень дорогостоящий от почти незнакомого мужчины?

«Что съел? Дед? Не получается задарить мою сестрицу?» Ярослав улыбался.

«Она не знает кто я?»

– Знаю. – Произнесла Любочка. – Уже знаю, и слышать, и видеть могу всё. Но знаем мы только трое, а как быть с остальными? Бабушка, Ольга и…

– Почему они должны подумать, что это дорогая вещь?

– Вы не знаете нашу бабушку, для неё любая безделушка дорогой подарок. –
И Любочка изменив голос, прошептала, изображая голос бабушки. –

«Это ж каки деньжищи-то надо было отвалить за такую ненужную дребедень»

Властимир расхохотался. А от стола их позвали недовольными голосами

– И почто там замерли? – Послышался голос бабушки Нюры. – А ну-ка покажи Любанька, чем это ты так удивлена? Покажи, покажи.

– Ну, вот началось. – Произнесла Любочка. И продолжила уже елейно-ласковым голосом. – Да, бабуля, так ничего особенного для тебя, просто такая красивая, даже очень красивая бижутерия. Мне очень понравилась. Спасибо вам Властимир Деянович.

И Любочка поцеловала его в щёку, пошла к столу, держа раскрытый футляр на вытянутой руке, показывая всем.

– Ничего себе бижутерия! В один голос воскликнули Ольга и Настя, но посмотрели на бабушку Нюру, добавили.

– Да, да, красиво сделана брошь, подходит к твоим глазкам Любочка. –
 Произнесла Ольга.

– Самоцветы так играют. – Добавила Настя.

– Самоцветы? Настоящие, аль подделка?

– Имитация бабушка, по-твоему, будет подделка.

– Ох, дорогущий  по всему чать. Ну-ка дайкось мне рассмотрю. –
Протянула руку бабушка. – Эт где ж таку красоту делают?

Разглядывала она брошь, сделанную, как кулон с капелькой. И сама брошь, и капелька внутренние камни были насыщено густой высокой концентрации зелёной окраской. Прозрачность уводила вглубь камня, что завораживала взор, золотая оправа, отростками создавала крылья бабочки с мелкими изумрудами. Бабушка Нюра, насмотревшись, произнесла.

– Неповторимая красота. Ой, Любанька, грех принимать дорогущие подарки от чужого мужчины. Надо вернуть подарок, Любонька.

– Ещё чего? Подарки не возвращают. Бабуля, отдай мой подарок.

– На, возьми и верни. – Подала ей подарок.

– Напрасно вы думаете, что он дорогой. – Произнёс Властимир. – Жизненные вещи, их суть, на много дороже. А это так пустяк, безделица на первый взгляд, но очень подходит Любочке, как для неё делали, и помогать будет по жизни.

– Ну, разве тока помогать будет, так уж и быть пусть оставляет.

Она посмотрела на Властимира, перевела взгляд на Настю, вглядывалась в них, надеясь, увидеть в них влечение друг к другу, тихо прошептав для себя.

«Дай бог, может, присмотрятся друг к дружке, да и сойдутся, хоть увидеть мне мою Настасьюшку счастливой. Видать хороший мужик-то. Только не особо смотрит она на него. Но всёжки пригласили на именины. Сколько можно ждать этого Славку. Что-то он вроде чем-то похож на Славку. Или мне кажется?»

Она приглядывалась к Властимиру. Вот к нему подошёл Ярослав, сел за стол рядом, улыбнулся, заговорили.

«Ярославка у нас копия отец. Копия Славка. Странно, а ведь чёй-то похожи они. Эт чёж такое? Как это понять? Почему? Улыбаются одинаково. Эт чё? Ошибка природы? У Славки вроде никого из родни не было. По крайней мере, не знакомил ни с кем, кроме друзей. Помню и на свадьбе не было никого кроме друзей.
Что он там говорил о родителях? И не вспомнить, сколько прошло. Кажись, погибли что ль, аль уехали в другу страну. Не помню уж. А это как понимать? Если это его отец, може вернулся, но так он молод для отца, Славка должён быть таким в возрасте. Чё на свете творится-то. Надо разобраться. Надо».

– Любочка, покажи мне ещё раз. – Попросила Ольга.
Люба подала ей брошь, Ольга стала вглядываться, рассматривать, думала мысленно.

«Конечно, пустяк, безделица. Такая безделица, поди, несколько миллионов стоит, настоящий с характером смарагд».

Ольга  рассматривала, её заворожил самый большой основной камень. Он её словно утягивал вглубь, сквозь камень она вдруг увидела другое пространство, и что удивительно, увидела себя.
Видение не уходило, точно там была она, и держала эту брошь, но не в футляре, а на ладони. И её ладонь держали мужские руки. Увидев это она, вскрикнула, на выдохе  прошептала.

– Эльмеральд! – Видение исчезло.

– Что? Крёстная, что ты сказала? – Спросила Любочка.

– Ничего Любочка, просто, действительно красивая брошь. Я назвала изумруд, это настоящий смарагд, и откуда-то я его знаю, как эльмеральд. Может, читала где. Не помню. Носи её, душа твоя чиста, но всё равно это твой камень.

Властимир внимательно следил за Ольгой за её эмоциями, он видел, вспомнила она эту брошь, хотел развернуть ей видение, которое у неё само открылось, но Ярослав вовремя вмешался.

«Дед, оставь её в покое, не вмешивайся. Пусть самой откроется, будет естественней и для неё спокойнее. Не дави на неё. Успеешь. Вы ведь теперь рядом. Отчего торопишься, как не зрелый юноша?»

«И всё-то ты знаешь, понимаешь, юный маг»

– Ярославчик, а у тебя, что за подарок, похвались.

– Все подарки лежат в доме на столе, пойди, и посмотри.

– Так те я уже видела. И поблагодарила всех. И твои видела, мне интересен вот этот, что рядом с тобой на столе лежит.

– Раз интересно, посмотри. – И подал ей свой подарок.

Любочка открыла и завизжала от восхищения и даже запрыгала, словно ей всего три годика, не девятнадцать лет.

– А-а-а-а-а! Ярославчик, давай меняться. Давай, давай.

– Тебе что не понравился подарок Властимира Деяновича? – Под хохот всех гостей спросил Ярослав.

– Понравился, понравился. Ты что? Прекрасный подарок, но я тоже хочу такой же хронометр. Это планетарный?

– Бери выше. Вселенский.

– Ооо! Ярославчик!

– А что я буду делать с твоей брошью? Любоваться её? –
Под продолжительный смех спросил её Ярослав. – Если хочешь им пользоваться, то я разрешаю. Пользуйся.  Пусть будет это наша общая семейная реликвия. Думаю, Властимир Деянович не будет в обиде, если этим подарком будешь пользоваться и ты.

– Нет. Я  очень рад.

– А я брошью воспользуюсь прямо сейчас, она мне очень понравилась. –
Любочка взяла брошь и пристегнула себе на платье. – Нет, она тяжёлая, платье слишком лёгкое для этой броши. –

Она сняла её и повесила на цепочку, которая была у неё на шее. – Вот так! Крёстная, ты как эстет искусства оцени.

– Красиво, Любочка, очень красиво. Она лучше смотрится, как подвеска. И первоначально  она была как подвеска. Так ведь?

Ольга посмотрела на Властимира, и замолчала, лицо её побледнело, она прикусила губу, затем ойкнула и по лицу пошла штормом гамма эмоций. Удивление, какое-то переживание, лицо то бледнело, то краснело,  жаром пылало всё её тело. Затем лицо осветилось радостью, она улыбнулась.

Властимир наблюдал её состояние, думал,
«Брошь всколыхнула в ней внутренние воспоминание, находящие глубоко в сознании Души». И ответил.

– Вы правы, верно, подметили, когда-то она была задумана так.

Ольга кивнула, улыбнулась и вновь задумалась. В голове у неё откуда-то зазвенели слова. Они шли из самой глубины сердца или сознания. И главное её же голосом.

«Ты любовь моя, ты сладкая любовь моя. Ты пришла из прошлого»
Стряхнув всё с себя, подумала.

«Как мне вспомнить? Какое прошлое? Недавнее или изначальное? Прямо дурман какой-то».

Рядом сидела Любочка, что-то говорила, но Ольга не слышала, и почувствовала толчок в руку и голос Любочки.

– Отчего не кушаешь, крёстная? – Прозвенело словно набат, возвращая её в реальность. И поднося вилку ко рту вновь в сердце пропело.

«Не случайно, песнь любви вновь зазвучала».

Далее проходила трапеза с шутками, звучала музыка. Людмила пела под караоке.

«Красивый голос»  отметил Властимир. Ольга сидела задумчивая. О чём она думала, не посмотреть, снова лишь силуэт просматривался.

«Это, что, она сама так умеет закрываться? – Думал Властимир. – Вероятнее всего, Ярослав закрыл её от меня. Я так и не узнал, кто она им. И все присутствующие здесь. Соседок я знаю, тётушку богини, а Людмила кто им?
Хорошо, действительно куда торопится, если я уже здесь, то и торопиться не следует. Всё разъяснится».

Ольга встала и пошла от стола по направлению дома, Властимир тоже поднялся и пошёл за ней. Услышав шаги за собой, она оглянулась.

– Аааа, это вы…, Грустно спросила, и словно спохватилась, постаралась изобразить более вежливую улыбку. – Вы что-то хотели?

«Конечно. Хотел. Тебя» Мысленно произнес он.

Он не мог отказать себе в удовольствии, смотреть на неё, хоть мысленно, но погладить её хотя бы по руке провести взглядом. Видеть её смущение, когда смотрел на неё, это что-то.
За столом смущалась от моего взгляда. Отчего она стала грустной? Пригласить на танец её. Это же  не возбраняется.
Видел, внук следит за ним. И отчего ему стало весело, что-то такое вошло в его сердце, что он стал бесшабашным, весёлым и наглым, и ни секунды не сомневался, что завоюет её.
Комплексовать из-за развлечения им юным магом точно не станет.

«Не взыщи солнце моё, мой юный маг. Но всё равно сделаю по-своему». Бросает он внуку. И неспешно подошел к Ольге и взял её за руку.

Мурашки табуном проносятся по всей его голове, поднимая его густую шевелюру, и резко устремились к пяткам, создавая холод по позвоночнику.

Он сжимает её руку, но она вырывается, мог бы просто заставить не возникать, но не с ней. И вообще желал естества, чтобы она вспомнила его сама, как говорил внук. Думаю, ей что-то вспоминается. И вот сейчас она в безмолвии  стояла, как будто что-то вспоминала, что хотела и   пыталась ему сказать, наконец, произнесла..

– Оставьте меня, забудьте, что я существую, так не должно быть. Нахал какой-то. И почему все мужчины думают, что весь мир вокруг них вертится, и все женщины тоже.

– Мне все женщины ни к чему. Мне нужна только моя Годана.

– Ну, так идите к своей Годане. Я-то при чём?

– Но Годана, это ты.

– Что?

– Ты моя Годана, Ольга.

– Бред какой-то, я Ольга, да, но не Годана.

– Ольга и есть Годана. Выслушай меня, Оля, ты была Годаной  в прошлом.

– Ну, может и была, о реинкарнациях я знаю. И что из этого? Что вы делаете? Расслабьте ваш звериный захват, забудь меня. Не до воспоминаний мне сейчас и уж тем более не до мелочных любовных интрижек.

Властимир опешил от её слов, ослабил захват её руки, она  выдёргивает руку и направилась в дом богини.

– Забыть? Не надейся, не для того я тебя вспоминал, искал, мечтал о тебе. Произнёс он, идя следом.

– Не знаю, что вы там себе насочиняли, что вспоминаете, оставьте меня.

«Как её задержать?»
И он решился, другого выхода у него нет, просто подошёл к ней, взял за руку, держу крепко и притягивал к себе.

А стоило мне лишь коснуться её, прижать к себе, как взрывом прошибает самого, словно током с головы до ног и обратно, вверх вниз.
Оказывается это обалденно приятно, и давно забытые чувства физического мира, и вспышка в голове.

«Так можно и растворится». Успел подумать он.

– Пустите меня. – Слабо произносит она.

В это время зазвучала музыка, и голос внука, чувствую, он смеётся надо мной, но всё же помог.

– А давайте танцевать?
Произносит он и с радостной улыбкой, подхватывает богиню, свою матушку, повел в танце. – Мамулечка, потанцуй со мной.

Ольга посмотрела на Ярослава, улыбнулась ему, заметив, как он подмигнул ей, погрозила ему пальцем, отчего Ярослав расхохотался, и согласилась танцевать, расслабилась, еле заметно улыбнулась мне, ответила.

– Раз все танцуют, отчего и мне не потанцевать? Танцуем.

Прекрасная вещь танец. Повод быть ближе без претензий и обязательств.
И может его больному воображению, показалось, что она прижималась к нему всем телом, стремясь быть ближе насколько возможно и уместно. Но это он ощутил.
Он держал её так, словно это самая большая драгоценность в мире и боялся отпустить её, тихонечко целовал её волосы, вдыхая запах, надеясь, что она не заметит.

И они танцевали. Музыка заканчивалась и снова начиналась.
Уже ушли соседки домой. Людмила увела детей, она решила остаться в своём доме, и детям надо спать, но ещё их искупать, да приготовить постели.
Настя и Любочка убирали со стола, а две женщины, тётя Нюра и Лидия Петровна оставались за столом. Разговаривали, срастётся ли у Ольки? Хоть бы срослось. Думали обе.

Теть Нюра сидела за столом, подперев подбородок рукой, смотрела на Ольгу и Властимира, вздыхала печально и думала.

«Нет, Настасья и не шевелится, и даже не смотрит, а здесь назревает, поди, любовь. Вон как он на неё смотрит, а держит-то как.
Обхватил её, что тебе хрустальна ваза. А струны-то в сердце натянулись, натянулись, это ж видать. Чуть тронь, звенеть станут одной струной.

Ох, хо-хо. Опять Настасья одна. А этот Ольку чай счас поцелует. Вон как глядит-то на неё. Музыка давно кончилась, а они все танцуют.
Олька тоже, что ли, с ума сошла?

Да сойдёшь тут, такой мужик появился у нас в посёлке. И правильно делает, а то уведут. Настасья нос воротит, так пусть Ольке повезет.
И что же у нас так-то? Ни у меня не получилось счастья взамуж пойти, у сестрицы, хоть короткое, но было, и всёжки в тоске и ушла к своему Андрею, у Настасьи тоже с гулькин нос.
И у двоюродных сестриц, Лидии и Натальи тоже короткое было счастье. У Лидии хоть подольше всех, а у Натальи Олькиной матери и не успело счастье побыть, лишь Олька счастьем у ей была.
Охо-хо-хонюшки! Хоть бы Ольке повезло что ль, тоже не знала счастья.

«Ну, целуй же её, и чё топчешься, музыки давно уж нет. Хоть одна счастлива будет и то нам в радость будет. Мысленно подавала импульсы тётя Нюра Властимиру.
И чё ждёт? Да не смотрим мы».
Но сама тётя Нюра, не отводила  взгляда, ждала дальнейших действий.

– Отпустите меня, музыка кончилась. – Произнесла Ольга
– Не отпущу. – Отвечает ей Властимир и закрывает её рот своим.

Ольга вырывается, но потом ослабла и покорно упивалась наслаждением от сладкого поцелуя, который забыла, когда он был. А был ли?
Тётушки смотрят, пронеслось в голове, но всплеск наслаждения заглушил, что-то там кто-то смотрит, понесло вверх, в какое-то царство, в голубые небеса, а может выше, выше, где-то между звёзд, там всегда царит любовь.

«Ну, дед, не вытерпел, взыграли флюиды. Ох уж, эти феромоны!».
В мыслях Властимира хохотал  внук.

«Пора возвращать их»

А мозг Властимира плавился, зашипел, откуда-то издалека послышался смех, и мысль  прозвенела голосом внука.
«Ошибка, сбой системы, сбой системы, пи, пи, пи-и-и»

«Какой ещё сбой? Я человек! И я в творящем хаосе. Торжествую. И осознаю, Годана мне нужна, как воздух, иначе гибель».

И вдруг раздается в голове звон голосом Яросвета, его насмешливый вопрос,

«Ты забыл, для чего прибыл сюда? Человек в творящем хаосе?»
         
«Ещё один маг, вот от его взгляда вообще нигде не спрячешься, во всех пространствах видит, взором пронзает так, что мало не покажется. –
Подумал Властимир, и мысленно ответил Яросвету. –
Должен же я наладить и свою личную жизнь»

«Налаживай, налаживай, время ещё есть, течет параллельно с основным, в ваших сердцах должно быть равновесие, мир и покой, счастье, радость.
И надо научиться в гуще людской, быть и созидать, не задевая местных жителей.

Не смешивай в одно, уравновешивай и своим состояние мира, будете транслировать мир. Мир и покой, принятие любовь и гармония счастье должны отражаться, литься в буквальном смысле, в окружающем вас мире, и основную работу, что возложена на тебя….
          «Помню, помню, Яросвет, видишь же, процесс в ней идёт. Можешь в данный момент отстать от меня? Дай насладится»

Властимир оторвался от губ Ольги, осмотрелся, никто на них не обращал внимания, богиня с Любочкой уносили всё со стола,  ходили мимо них, словно мимо не одушевленного предмета и не обращали внимания. А они стояли под дубом Славия, Ольга  прижата спиной к стволу, произнесла.

– Отпусти меня, мне надо домой.

– Я провожу тебя.

– Нет! – Испуганно громко вскрикнула Ольга. – Я сама дойду.

– Проводи, проводи. – В два голоса произнесли тётки.

Хотя, что тут провожать-то? По проулку, и на другой улице, дом напротив дома Насти. Участки разделены проулком, на улицу выходить не обязательно, калитки есть.

– Не дай Бог, собаки нападут. Загрызть может, и не загрызут, но покусать могут.  Произнесла Лидия Петровна.

– Чёй-то собак развелось у нас бродячих.  – Добавила тёть Нюра. – А калитки я заперла на замок, так что идите по улице.

Ольга побежала по дорожке на выход, Властимир догнал, взял её за руку, произнёс.

– Успокойся, я просто провожу тебя, просто побуду рядом.

Они ушли, а Настя спросила.

– Тёть Нюр, зачем калитки-то закрыла?

– Да не закрывала я их, так просто сказала. Пусть проводит, знаю, Оля не допустит его, но хоть рядом побудут подольше.
Пока улицу твою обойдут, по ейной пройдут, глядишь, до чего-нибудь  и договорятся.

– Спасибо хоть меня перестала сватать. Настя рассмеялась. За Ольгу взялась?

– Ааа. – Махнула рукой тётя. – Тебя сватать пустой номер, всё Славкой бредишь. Бог даст, може и впрямь возвернётся, как ты говоришь. Но може, хоть Олька счастлива будет, мужик-то больно хорош и ей подходит.
А я уж грешным делом думала, може она в путешествии своём найдёт, так нет, одна приехала, и не думала искать.

– Бабуль, откуда узнала, что крёстная не искала себе пару? На бобах раскладывала? Спросил Ярослав и рассмеялся.

– Я только посмотрела и всё, что посмотреть, что ль возбраняется? Я же не кому ни будь, себе только и я никому не гадаю, как ты объяснил мне, больше ни-ни...

Все весело рассмеялись.
– А про собак здорово придумали. Уж сработает ли? Но я ни одной бродячей собаки не видел в посёлке.
– Тебе какая разница, Ярославик? – Спросила Лидия Петровна.– Ведь сработало.
– Никакой. Рассмеялся Ярослав.

Продолжение следует...
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.