VII. Далёкое

« Парадокс заключался в том, что поддержать в себе творческий порыв он мог лишь постоянным движением — а оно физически мешало ему писать. И все же зимы, проведенные в Италии с относительным комфортом, были еще менее продуктивными, чем лихорадочные странствия в почтовых каретах (…) перечень с повторяющимися названиями знаменитых туристских городов не похож на маршрут человека, который хочет поправить здоровье (…) — это намеченный пунктиром порочный круг без всякого географического смысла. Центральная Европа была для Гоголя лишь оптическим явлением, и единственное, что было ему важно, единственное, что его тяготило, единственная его трагедия была в том, что творческие силы неуклонно и безнадежно у него иссякали…» (В.Набоков)

Могильной тишиной забылись травы.
Перед рассветом гуще  чернота.
Покажется: стоишь у переправы,
и сумрачны  знакомые места.

У пустоты невыносимый вес.
Уныния нашёптывает бес 

остаться там, где запахи так ярки,
где синий луг небес необозрим,
и облака - серебряные арки:
Венеция, Флоренция ли, Рим.

Мельканье, гомон. Страшен лишь покой.
Теплом нахлынут  Инсбрук, Прага, Ницца. 
Но, скрытый этой пёстрой вереницей,
Чей взгляд тревожит - бледный неживой?