Она ползла, заглатывая небольшие камешки 1-я редак

      Она ползла: нарядная, с тонкими,    лохматящимися на концах тёмными бровями и длиннющими, накрашенными оранжевой фосфоресцирующей тушью, ресницами. Заглатывая временами дорожную пыль вперемежку со скромных размеров камешками, пожёвывая нечаянно попавшие в рот растения, она озиралась по сторонам, как будто хотела узнать у случайного прохожего, почему она ползёт и глотает камешки.
      Продолжая ползти, она достала изо рта пучок полыни, и стала разглядывать его с таким удивлением, словно это был не пучок полыни, а целый ананас. Рассмотрев его, она снова засунула его в рот и продолжила свой особенный путь. Ползти ей предстояло ещё не менее 10 км, но это её не беспокоило. Все её мысли снова вернулись к замечательной вечеринке, на которой она только что побывала.
       - Жаль только, что выпила мало, - подумала она и поползла дальше. Жизнь казалась ей увлекательной и прекрасной.








































Я обстановкой цепкой поглощён,
кровать не отпускает на свободу,
движения и воли здесь лишён
безволию и лености в угоду.
Свисает люстра, свет мне не даря,
какой тогда от этой люстры прок,
а в холодильнике еда, меня моря,
высчитывает свой конечный срок.
Отклеились обои мне назло,
кто будет исправлять их ненадёжность,
а время на свидание поползло,
дополнив этим жизни тяжкой сложность.
Слетают от меня мои стихи,
уносят о себе при этом память,
лишь смутные невзрачные штрихи
останутся в душе шершавым камнем.
Какой-то непонятный червячок
внутри меня ворочается часто,
казалось бы то мелочь, пустячок,
но это умножает мою чахлость.
Из положения нынешнего выход
найти не удаётся мне никак,
возьму назло всему и спичкой вспыхну,
чтоб начали забывшие икать.
И вспыхну, остановит кто меня,
свободен я в желаниях и поступках,
но если приведут сюда коня,
то влезу, благодарность буркнув скупо.
И вырвусь из ужаснейшего плена -
коня, коня, полцарства за коня!
Поблизости раздался вой сирены,
на воздух, наконец, несут меня.