***

На улице лил дождь, он весь промок, её не видно.
Как так, как в чувствах ошибиться мог, увы обидно.
Уже от холода дрожа, он направлялся ближе к дому,
Зайдя домой одежду снял и выпил рюмку  рома.
Он снял небрежно телефон, хотелось отругнуться.
Его тревожил только фон, над ним когда смеются.
Плевать хотел он в тот момент, какая есть проблема.
Он под дождём так долго ждал, разбился как богема.
Но смелости он не собрал, в себе звонок отправить,
Не зная был ли в этом толк, решил её оставить.
Тот не решительный момент, он долго будет помнить.
Затем он много будет пить, пытаться что-то вспомнить.
И как-то вечером бродив, по пасмурным проулкам.
Увидел как везут её, в коляске, на прогулку.
Тогда он зверски заревел, упал он на колени,
Себя он ненавидеть стал, за гордость и за сплетни.
Он спрятался когда её коляска ближе стала,
И вот опять его душа, ещё несчастней стала.
Пришёл домой, напился в смерть, упал что нету мочи,
И в состояньи мертвеца лежал до поздней ночи.
Он среди ночи закричал, проснулся, пот холодный,
О ней тот сон, когда он ждал, её под ливнем страшным,
Её за страшную любовь, завистник скинул с башни.
Его терпение ушло, вскочил, бегом к порогу,
Он за десяток грустных лет, не смог забыть дорогу.
Пришёл к окну, горит свеча, она сидит и плачет,
Её жалеет только мать, что свои слезы прячет.
Он выбил дверь, и стал кричать: “ прости меня собаку”.
Она не может больше встать, но сердце наизнанку.
“меня же за любовь к тебе, лишили жизни этой,
За что же ты так отплатил любви такой монетой? “
Он более сказать не смог, рванул покуда были силы.
И в одиночестве умолк, хоть это некрасиво.
Вы скажете откуда я о нем вот столько знаю,
Он мне поведал сей рассказ, который я читаю.
Я тот кто до конца был с ним, покуда сердце билось,
Я знал про все его стихи и знал когда, что снилось.
Сегодня его рядом нет, он прожил в сожалении,
И дом его пустой стоит, в душевном искушении.
Он перед смертью попросил,проведать её как-то,
Я много раз к окну ходил, но не было контакта.
Я через годы у реки, по ходу разговора,
Узнал, шептали мужики, про полный дом позора.
Я понял, говорят о нем, не знав его и доли,
Внимание не обратил, язык их хуже моли.
Тогда узнал, что её нет, но что-то там с плитою,
Мне надо было посмотреть, хотелось так душою.
Пришел тогда на край села, где кладбище людское,
И там нашёл её плиту, в нечищенном покое.
Не знаю, что сказать, рыдал, рыдал что были силы,
Ведь на плите её слова : “приди уходят силы”.
Теперь скажи же мне мой чтец, признайся если сможешь.
А ты кого-то также ждёшь? Любить ты также можешь?