Пух июньский сегодня полетел среди улиц

Жизнь мороженой прозой
На губах моих тает.
Ртом хватаю я воздух,
И его не хватает.

Пух июньский сегодня
Полетел среди улиц.
Моя жизнь - подворотня,
Где мечты поскользнулись.

Подчинённая бездне,
Будним дням, логарифму...
Я блуждаю в созвездье -
Ах, найти бы мне рифму!

Почему в своё сердце
Так терниста дорога??
У гармонии терций
Не хватает до Бога.?

Мне б мажорных созвучий -
Ну чего бы чудесней!..
Только тёмные тучи
Не слагаются песней.

Пух несётся в ресницы  -
Дождь, водой его сбрызни!
... А в руках всё синицы
В фотографиях жизни.




Никому о себе не рассказывай, не делись — могут не понять, а спорить и доказывать — нет ни смысла, ни нужды; только лишнее словопрение без пользы.
Всё, что нарушает мир, отрезай, избегай, отходи — это необходимо. Главное — снутри начинай, внутри очищай, а не напоказ — снаружи. Господь испытывает верность скорбями. Всегда вступивших на иноческий путь ждут скорби. Сразу — это для сильных. На середине ли пути, или — для совсем слабых — при конце жизни, чтобы не обратились в бегство. На пути — это для борьбы, для венцов. Господь насильно не удерживает, должно быть свое произволение, но, жалея, видя слабость и немощи, ставит в такие условия, что как бы этим заграждает путь к отступлению и заставляет терпеть. Любовь покрывает всё.
Когда враг досаждает, хочет мелочами, досадами раздражить, разгневать, похитить мир сердца, скажи только: «Христос воскресе. Христос воскресе. Христос воскресе». Этих слов он боится больше всего, они его жгут, как огонь, и он убежит от тебя.

Иеросхимонах Михаил (Питкевич)