Солнечный луч скользнул по жёлтому фону, перетёк на поделённое надвое изображение, обогнул два огромных голубых глаза… Мой первый портрет — выхваченная зорким глазом художника сущность, самое нутро, скрытая от мира душа. Один лишь символ — не более.
Разделённое надвое, но вместе с тем единое изображение — как разум и чувства, как материальное и духовное.
Я встречаюсь с ним глазами поутру и спрашиваю себя: «Ещё живём? Живём! Ещё…»