печаль

как может надоесть мне тот,
чей облик мне является во снах?
о ком я беспрестанно вспоминаю..
иглою сердце колет от печали,

но я - не мрак.

и солнце нежною вуалью
меня скрывает от печали.
ведь только нежная вуаль
способна как-то скрыть печаль.

когда я сам того не понимаю,
грудь от разряда замирает:
разряда чувств и пылких строк -
всё в закромах души живёт.

разряда чувств и строк живых -
ведь в закромах сердечных оживают
из слабых рук, из слёз мирских..
привязанность не умирает.

она жива.

и полускрытая печаль -
на ней истерзанная шаль.
но нежность шали той печали
всех без разбору поражала.

привязанность жива, жива любовь!
и человек бы мог спокойно жить.
но заражённая течёт по венам кровь:
печаль с корнями не отбросить в быль.

несносно созданы мы, люди!
подумать только: миллиарды судеб
бесстыдно, ревностно, безбожно
грустят по вечерам неосторожно.

и где-то тысячи поэтов;
философов, историков, эстетов
рыдают в мятую подушку
в фантазиях о посланных друг другу душах.

и одиночество, конечно
нас неуклонно пожирает.
но разве ж вы, друг мой, мгновенно
готовы отказаться от печали?

мы презираем общность, яркость будней,
на солнце смотрим свысока.
но неужели безрассудной
окажется для вас тоска?

уж лучше предпочёл бы я навечно
лежать в объятьях ветра и рассвета;
чем отдаваться всем беспечно,
и снова дожидаться лета.